Рыдание вырывается из моего горла, и Фиона обнимает меня, пока я даю волю слезам.

– Шай, – говорит она, нежно поглаживая мои растрепанные волосы, – тебе там нечего искать, кроме еще большего горя. Не наказывай себя так.

В темноте магазина она долго держит меня, прежде чем отпустить. Я вытираю глаза тыльной стороной ладони.

– Я чувствую себя такой бесполезной. Я этого не вынесу, – говорю я наконец, – в этом нет никакого смысла.

– Это понятно, – голос Фионы успокаивает. – Все это нелегко и несправедливо. Но ничто не может изменить произошедшего. Все, что ты можешь сделать, двигаться вперед.

Я чувствую укол негодования от ее слов. Кто-то входит в мой дом, убивает мою мать и исчезает, а я должна забыть об этом и жить дальше?

– Я не могу, – качаю я головой, – это еще не все. Есть человек, у которого была причина убить маму.

– Даже если это было бы правдой, разве это не еще одна причина не ввязываться? Ты должна быть благодарна, что осталась жива.

Я смотрю на нее, и меня охватывает холод.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ничего, – быстро отвечает она, – я рада, что ты в безопасности, вот и все, и хочу, чтобы так и оставалось.

– Ты думаешь, что проклятие на нашей семье реально, не так ли? – мой голос повышается.

– Шай, успокойся. Я ничего такого не говорю…

– Не говоришь? А что, если это случилось бы с твоей матерью? – я никогда раньше не повышала голос на Фиону. Разочарование и чувство вины скручиваются внутри, терзая сердце.

В глазах Фионы мелькает какое-то незнакомое выражение.

– Не надо, – ее голос становится ровным, – не надо так говорить. Это опасно.

– Думаешь, я этого не знаю? Мою мать убили! – мои кулаки сжимаются по бокам, ногти впиваются в ладони.

Она задыхается. «Убийство». Это запретное слово. Я думала об этом – много раз за последние недели. Но никогда, никогда не произносила это вслух. Как только слово вылетает у меня изо рта, я жалею, что не могу забрать его обратно. Оно висит в воздухе между нами, уродливое и невидимое, и я вздрагиваю, внезапно чувствуя тошноту. Может, она права.

Может, я представляю опасность для всех – включая ее.

– Я больше не могу, – говорит Фиона в оглушительной тишине, – не могу ничего не делать, если ты собираешься подвергнуть риску меня и мою семью.

Я замираю. Лишенная дара речи.

– Прости, я не хотела…

– Нет, Шай. Ты хотела, – шипит Фиона, – ты ведешь себя как капризный ребенок. Так ты благодаришь нас за все, что мы для тебя сделали? – ее глаза сверкают холодным огнем, когда она смотрит на меня. Я никогда не видела Фиону такой. Я не представляю, как реагировать.

– Я не пытаюсь никому навредить. Я просто…

– Может, и не намеренно, – Фиона обрывает меня, – но это твоя вечная проблема, Шай. Ты никогда ничего не продумываешь. Ты слишком настойчива. Твой гнев сжигает тебя заживо. Ты подожжешь всю деревню. И я не могу стоять и смотреть, как это происходит.

Мое дыхание вырывается сквозь зубы.

– Если ты хочешь спрятаться, прекрасно. Но не жалуйтесь, что я хочу поступить правильно. Есть вещи поважнее, чем покорно подчиняться правилам.

– Важнее, чем твоя жизнь? Твоя безопасность? Твое счастье? – ее голос срывается. Она выглядит так, будто вот-вот заплачет, и в ее дрожащем голосе звучит невысказанный вопрос: «Важнее меня?»

– Правда, – тихо говорю я. – Правда гораздо важнее.

Я поворачиваюсь и бросаюсь в темноту, оставляя ее позади.

Воздух сегодня свежий и холодный. Я вяло обнимаю себя за плечи, но мне не согреться. Холод лишь на мгновение заставляет меня забыть о ссоре с Фионой.

Астра выглядит призрачно в бледном свете полной Луны, жители мирно спят за затемненными окнами своих домов.

Гнев потрескивает в груди, когда слова Фионы снова всплывают в памяти. Я проклята, и она каким-то образом знает об этом. Я представляю для нее опасность. Она не хочет, чтобы я была рядом. Никто не хочет.

Когда я наконец взбираюсь на холм и мой дом появляется в поле зрения, низкий серый силуэт в темноте, смесь эмоций переполняет меня, тошнота и страх затмевают привычные чувства безопасности и дома. И сильнее всего ранит пронзительная боль – я скучаю по маме. Я так скучаю по ней, что боюсь, как бы это чувство не прорвалось сквозь стенки грудной клетки и не вырвалось в ночь, как дикий зверь.

Громкий шорох раздается позади меня, и я задыхаюсь, боясь, что каким-то образом, только подумав, вызвала дикого зверя. Я поворачиваюсь.

– Здесь кто-то есть? – говорю я, готовясь закричать, представляя убийцу Ма, выпрыгивающего на меня из темноты.

Я отхожу от края дороги, направляясь к лесу. Снова хруст веток.

Я замираю, мое тело напряжено. Если кто-то здесь, чтобы закончить работу, я, по крайней мере, хочу увидеть его лицо, прежде чем умру. Хочу знать.

– Черт… Черт возьми! – Мадс спотыкается. Ветки и листья украшают его волосы, а щека исцарапана.

Мой гнев и страх быстро сменяются облегчением. Мадс отряхивается. Кончики его ушей ярко-красные.

– Веснушка, – он смущенно морщится, – прости, что меня так долго не было, я…

Я бросаюсь вперед и обнимаю его, как будто от этого зависит моя жизнь. Его удивление тает, и он притягивает меня ближе, нежно целуя в макушку.

– Ты вернулся, – говорю я, не веря своим глазам. Я изучаю его лицо, пытаясь понять, не изменился ли он, не принес ли новостей от бардов, которые готовы помочь мне. Эта мысль вновь пробуждает надежду в моей груди. – Твой отец сказал, куда ты уехал, но я не была уверена, что смогу в это поверить. Ты их нашел? Ты добрался до Высшего совета? Что случилось? И что ты здесь делаешь посреди ночи?

– По одному вопросу зараз, – говорит он, и у него вырывается тихий смешок. Он прочищает горло. – Да, я ходил к бардам – они остановились недалеко отсюда.

В темноте он выглядит странно – как знакомый мне Мадс, но с каким-то таинственным блеском в глазах. Он, кажется, нервничает, его взгляд бегает по сторонам, как будто кто-то может наблюдать из-за деревьев. И все же он, кажется, тоже рад меня видеть. Улыбка пытается пробиться в уголке его рта.

– И что же? Что ты узнал? Знают ли они правду? Они знают, кто убийца?

– У… бийца? – он запинается и выглядит искренне смущенным.

– Конечно! А кто же еще? Они ведь должны были помочь, верно? Они знают все. Наверняка у них есть сведения о том, что произошло? Ты знаешь, кто убил мою мать?

Я уже второй раз за ночь произношу запретное слово «убийство», и Мадс выглядит так, будто я его ударила. Я делаю шаг назад, надеясь, что пространство между нами немного ободрит его.

– Мне очень жаль, Мадс. Я слишком тороплюсь. Пожалуйста, не волнуйся. Я хочу знать все.

– Ну… – начинает он. И вдруг меня охватывает паника. Может, он не узнал правды и не хочет разочаровывать меня. Или он знает, но боится, что правда сломает меня. Но я должна знать.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.