Кажется, они обсуждали причины, которые могли бы сподвигнуть профессора зельеварения заинтересоваться Гарри.

— Четвертым участником, Рон, — добавила Гермиона, взмахивая руками.

Уизли нахмурился и поджал губы. Ему жаль было расставаться с такой шикарной теорией. Неожиданно лицо рыжего озарилось догадкой.

— Это Снейп заколдовал Кубок! — возвестил он, подпрыгивая на кровати. — Поэтому он и знал, что именно Гарри будет участником, и поэтому подготовил подарок заранее!

Гермиона округлила глаза и покачала головой, ошарашенная размахом Роновой мысли.

— Да ему проще бы было набадяжить молодящего зелья и выиграть Турнир самому! — хмыкнул Гарри. — Скажи ещё, что перед первым курсом он сопровождал меня по Косому Переулку именно потому, что спланировал, как три года спустя, когда Хогвартс вдруг неожиданно изберут местом проведения Турнира, он на мне женится, чтобы у нас было общее имущество.

Было видно, что Рон совершенно не распознаёт сарказма. Его горящие исследовательским азартом глаза остановились на колечке в ухе Поттера.

— У тебя паранойя, Рон! — нервно заметил Гарри, вскидывая руку и отсаживаясь от парня подальше.

Судя по виду Уизли, тот хотел оторвать артефакт вместе с ухом и выслать его Биллу для экспертизы.

— Ты преувеличиваешь, — мягко заметила Гермиона, с сочувствием глядя на Рона. — Как тогда, на первом курсе. Помнишь, нам везде мерещились заговоры?

Рон погрустнел. Грандиозный заговор, включающий возрождение могущественного тёмного мага с помощью легендарного камня при полном содействии профессора зельеварения, оказался пшиком. Вернее, не так. Заговор был, но оказался настолько мелким и незначительным в сравнении с фантазиями гриффиндорской троицы, что это угнетало.

Политика образования Хогвартса давно нуждалась в реорганизации, но реформы до поры откладывались на потом. Толчком, который побудил политиков к действию, стало громогласное заявление главы румынского заповедника о том, что магические школы выпускают криворуких необразованных болванов, не знающих, с какой стороны находится голова у дракона. В интервью он особо подчеркнул, что свои дипломы выпускники могут использовать как угодно, но желающие получить работу будут проходить письменный экзамен и месячную практику, во время которой должны будут доказать свою умственную и физическую состоятельность.

Поскольку студентам всё-таки необходимо было трудоустраиваться, а работодателям — получать квалифицированных сотрудников, Британия решила не отдавать флаг первенства в обучении другим магическим школам. Пока утряхивались юридические и кадровые вопросы, было решено отобрать наиболее перспективных кандидатов для работы с магическими существами. Таким образом и возник Запретный коридор на третьем этаже, куда, по словам директора, не рекомендовалось ходить никому, кто не хотел бы умереть самой страшной смертью.

Конечно, содержать в школе тролля и цербера было бы тяжело и негуманно, поэтому магические животные были иллюзорными и запрограммированными на определённое поведение. Таким образом, все энергичные и любознательные ученики получили возможность поучаствовать в увлекательном квесте, где надо было проявить ум и смекалку банально для того, чтобы пройти в лабиринт мимо бдящего ока Снейпа и других профессоров. В конце путешествия искателей приключений ожидали поздравления и заклятые брошки с эмблемой драконоборцев в качестве приза.

Ученики с такими брошками имели право пойти на усиленные занятия по изучению магических существ, куда пригласили двух новых преподавателей, отправив Сильвануса Кеттлберна на заслуженный отдых. У профессора был выдающийся трудовой стаж и послужной список, однако имелось также колоссальное количество физических увечий, так что доверять Кеттлберну несколько десятков неугомонных детей было нецелесообразно. Его место заняли профессора Донован и Бёрджесс, один из которых занимался теоретической подготовкой учеников, а второй организовывал походы в Запретный лес, где учащиеся отрабатывали полученные знания.

Успехи были переменными: неопределившиеся со своим будущим старшекурсники с энтузиазмом прыгали по полосам препятствий, считая неожиданную реформу просто знаком свыше. А вот чудом сумевшие добраться до финишной прямой первокурсники Гарри, Рон и Гермиона отнеслись к неожиданной награде со скепсисом. Самому молодому ловцу Хогвартса и так хватало нагрузок, Гермиона считала, что по оврагам носятся те, кому не хватило ума устроиться работать в офис, а Рон просто был разочарован, потому что бежал воевать с Тёмным Лордом. Получить вместо славы героя шесть часов дополнительной нагрузки в неделю он считал просто насмешкой.

— То есть ты хочешь встречаться со Снейпом, — констатировал Рон, пытаясь перестать анализировать подробности «заговора».

Гарри снова покраснел и чуть приподнял плечи, не зная, как облечь в слова свою неуверенность. Рассматривать вполне сформированного мужчину и преподавателя в качестве кандидата на роль избранника у Поттера совершенно не получалось. И обращаясь к нему по имени, парень чувствовал себя так, будто допускает преступную фамильярность. Примерно как подойти к преподавательскому столу за завтраком и игриво дёрнуть Дамблдора за бороду.

— Вы с профессором говорили о том, что между вами происходит? — осторожно поинтересовалась Гермиона.

Девушке было проще примерить на себя ситуацию Гарри, и она тоже испытывала некоторую неловкость. Поттер снова пожал плечами.

Снейп ничем не показывал, что ожидает от Гарри какой-то конкретной реакции на свои действия. Он просто интересовался его делами, делал подарки и вёл себя так, будто они с Поттером были лучшими друзьями.

***

— Ты меня пугаешь, — Снейп, нахмурившись, вчитывался в каракули Гарри.

Они оба сидели в библиотеке, и Поттер читал найденную Гермионой книгу, где упоминались задания предыдущих Турниров. Профессор проверял контрольные работы по зельям.

— С каких это пор коса стала инструментом зельеварения? — полюбопытствовал Снейп.

Поттер озадаченно нахмурился и подался вперёд, заглядывая в свой пергамент. Он пару раз перечитал предложение, пытаясь понять, чем руководствовался, когда писал его, и недоуменно покачал головой.

— Болтрушайка растёт в тёплых и сухих местах, — зачитал Снейп, после чего скорчил страдальческую гримасу и с жалостью посмотрел на Гарри.

— В болотах? — предположил тот, хмурясь.

— Это птица! — профессор закатил глаза, агрессивно чёркая в пергаменте.

— Которая вылупляется в сухих и тёплых местах, — закивал Поттер, нервно улыбаясь.

— Может, в таком случае поделишься, какая часть тела болтрушайки используется в зельеварении? — поднял бровь Снейп.

— Клювы, — подумав, изрёк Гарри.

— Мерлин тебя упаси! — дёрнулся профессор. — Эти птицы слишком редкие, чтобы так над ними издеваться!

— Когти? — неуверенно предположил Поттер.

— Слабо, Гарри, очень слабо, — пробубнил Снейп, выводя на пергаменте большую букву «С».

Поттер прикусил язык, чтобы не сказать «простите, профессор», вместо этого поинтересовавшись, чем Снейп занимается в свободное время.

— Сейчас я произвожу расчёты стабилизации зелья для размягчения тканей с использованием диких мандрагор, — профессор встрепенулся, отодвигая от себя стопку непроверенных работ.

— Размягчения тканей? — уточнил Гарри, не понимая, где именно может быть использовано данное зелье.

— Ну, помнишь тот случай пару лет назад с кошкой Филча? — Снейп подался вперёд.

— Ещё бы, — Гарри передёрнул плечами. — Но её ведь тогда удалось раскаменить?

— Да, — профессор скривил уголок губ, — но это было очень медленно, и потребовалось время для полного восстановления.

Гарри подавил улыбку. Нехорошо было радоваться чужой беде, но тот месяц, когда склочный старик Филч не шнырял по школе в поисках штрафников, потому что отпаивал миссис Норрис укрепляющими зельями, все вспоминали с приятным чувством ностальгии. Некоторое время спустя кошка вернулась в строй, радея за дисциплину больше, чем когда-либо, и с факультетов снова посыпались баллы.