«Киса, киса… Брысь под лавку!…» «Киса, киса… Брысь под лавку!» — В это мы играли тоже. В детстве мы меняли ласку На ужимки и на рожи. Запивая простоквашей Бабушкины печенюшки, Пили сладко детство наше, Медленно, за кружкой кружка. А теперь с ним втайне чувства Пьёшь ты медленно и плавно. Это тонкое искусство — Пить любовь, забыв о главном. Главное, что вы – чужие, У него жена и дети. И неважно, что прожили Дни счастливые вы эти. Ваши чувства – понарошку. Ваше счастье – понемногу. За чайком варенья ложку Да стопарик на дорогу. И лицо твоё приникнет За окном под дождик кислый. Вдруг судьба-злодейка цыкнет: «Брысь под лавку!»?.. Киса, киса… Поэзия № 1
Поэтичность не заставит ждать Рифм ненужных, пошлых и сумбурных. Все слова – лишь скомкать да кидать В золочёную рифмованную урну. А поэзия – таков её удел: Не поймут, хоть ты распни здесь душу. А чего бы ты ещё хотел От того, кто в суете тебя не слушал? Ешь же сам всё, что сварил в жару Покаяния болезненного нервов! Ведь на этом празднике-пиру Самоедства ты давно не первый, А последний. Так тому и быть! Рифмы – это просто мой конвой. Кто прочёл – тому судить. Или – в урну. Тоже не впервой. Листопад И от редких осенних биений Мне останется только взять, Что бесчувственный этот гений Мне оставил: седую прядь Из осенних и зимних листьев, Серый парк в переплёте дорог, Ветер, иноходью и рысью Расплескавший лужи у ног, Зыбкий воздух, непрочно прошитый Ветровыми стежками вдруг, Свод небесный белёсо размытый И разъятье любивших рук. Осень Перевод с немецкого из Райнера-Марии Рильке И падает, и падает листва, Так, словно вянут в небесах сады, Отринув всё движением простым. А ночью рвёт Земля созвездий стык, Уйдя так грузно в о-ди-но-че-ство. Мы падаем, опустится рука. Ты оглянись: здесь всё в паденье тонет. Но есть Один, в чьи мягкие ладони Паденье приземляется века. «Стеною дождь на улице полил…» Стеною дождь на улице полил, И на душе стоит такая слякоть, Что хочется зачем-то плакать. Но знаешь, лишь бы снег не повалил. Ведь мы дождались всё-таки весны. И нам ли лить из-за погоды слёзы? Я расскажу тебе все-все стихи и сны, И даже что-нибудь из прозы. Ты улыбнёшься, слушая меня, И скажешь вдруг: «Какой ты интересный!» И засверкает зелень, кронами звеня, И снова вспыхнет шар небесный! «Ты моя милая, ты моя славная…» Ты моя милая, ты моя славная! Я ненавижу себя за разлуку. Дай мне, пожалуйста, нежную руку, И я скажу тебе самое главное: Где бы я ни был, кого бы ни встретил, В разных краях по Земле разъезжая, Не забываю, что облик твой светел, Помню всегда, что тебя обожаю! «Я не знаю Вас, а Вы – меня…» Я не знаю Вас, а Вы – меня, Мы друг с другом даже не знакомы. Но однажды среди бела дня, Или вечером, зимою скованным, Нам послышится весны мотив. И тогда всего в одно мгновение Нас сведёт, любовью опьянив, Наяву, а может, в сновидении. Сновиденья к нам придут легко, И растают прошлые сомненья. Отзовётся в сердце глубоко Новым чувством сон весенний. И сольются в сумерках тела Двух созданий, любящих и грешных — Это их безропотность свела Перед вещим сновиденьем вешним. «Ударила ветка в окно…» Ударила ветка в окно. И стекло разбилось – не выстояло. Так любовь моя заодно Для тебя была шальным выстрелом. Ты не испугалась меня, Но к душе не пустила ближе. Я бы мог навечно обнять, Но был нужен на время, как вижу. Да и ты мне была нужна Очень-очень… всего на мгновенье. И любовь наша, как ни нежна, — Нашей прихоти лишь мановенье. Становлюсь то дальше, то слаще, То держу тебя, то отпускаю. Ты и я, мы знаем: иначе Не бывает любовь мирская. Плаксивые стихи
Как холодно после дождей И после осенних ненастий. Я в поисках был везде, Искал и мечтал о счастье. Ну вот и зима настала, И выпал снег на асфальт, А я лишь шепчу устало, Что прошлого мне не жаль. Всё было, и всё забыто, Чего не вспомнить – и нет. Печали дождями смыты, Мечты – лишь от счастья привет, От счастья, что так и не сбылось, От сладких секунд в промежутках Меж тем, что со мной случилось И что превратилось в шутку. Ведь за пребываньем уютным Чего-то я всё ж не заметил: Я в поисках сиюминутных Единственную не встретил. Но я не виню ненастье — Другого не надо друга. Судьбу я вёл за запястье, Сам вёл, почти что грубо. Другая была бы тем же: Что третий ботинок – лишней. Когда-нибудь я безмятежно Забуду тебя, забывшись. А пока я бреду устало На фоне зимней картинки, Забытый и очень старый, В единственном рваном ботинке. |
