– Не будем отклоняться от темы, времени крайне мало. Скажите, орудие убийства в этот раз обнаружили?

– Да, сэр, да! – выскочил Муха. – Фараон нашел, как раз когда мы подходили! Вот такенный нож!.. Нет, такенный!

Судя по жестам Мухи – и по его воодушевлению, – орудие, скорее, являлось саблей, однако мистер Икс не стал задерживаться на этой детали.

– На каком расстоянии от тела, подсчитайте.

Разгорелся небольшой спор, в первую очередь из-за того, что никто из мальчиков не мог объясниться с помощью чисел, все трое только подбирали примеры. В конце концов они пришли к единому мнению.

– Как от нас до этого кувшина! – объявил Муха.

– Не думаю, что доктору Понсонби понравилось бы, что его вазы именуют кувшинами, хотя это всего-навсего имитация китайского фарфора, но, скажем так, на расстоянии примерно восьми шагов, что превращает обыкновенный вопрос в загадку: почему убийца оставляет оружие поблизости от тел?

Однако не все еще было сказано. Муха выпалил последнюю новость:

– Один человек все это видел! Его фамилия Детель! Так говорили фараоны!

– С-спенсер, – поправил Дэнни, вытирая сопли.

– Идиот, его фамилия Спенсер, – подтвердил Паутина. – Фараоны говорили, что он – «свидетель».

Эта новость наконец-то произвела впечатление на моего невозмутимого пансионера. Какое-то время он сидел неподвижно, его разноцветные глаза смотрели в пустоту.

– Так, и что же делал этот мистер Спенсер, кем бы он ни был, в такое время на пляже – кто-нибудь знает? – (Три пары маленьких плеч поднялись и опустились почти одновременно.) – А нравится ли вам маленькое хрустящее печенье «Мерривезер» из кондитерской на Грин-стрит?

Этот вопрос вызвал бурю эмоций. Кому же они не нравятся? – подумала я. Печенье «Мерривезер» – достопримечательность нашего города. Когда-то это была скромная кондитерская (в моем детстве она уже работала), а теперь «Мерривезер» продает свои изделия даже в Лондоне. Матушка моя обожала эти печенюшки. Они – точно большие монеты из меда и муки. Мистер Икс поднял вверх маленькие ручки, останавливая всеобщее ликование.

– На следующий день вы получите хрустящее печенье «Мерривезер» в коробках. Две, нет, даже три коробки, – поправился мой пансионер при взгляде на Муху или, возможно, просто так, – помимо обычного вознаграждения, если добудете хоть какую-то информацию об этом мистере Спенсере: что он делал на пляже, что видел. У вас есть связи, так используйте их. А теперь забирайте свое и выметайтесь.

Детям два раза повторять не пришлось: они кинулись к комоду, действуя слаженно и молчаливо. Подхватили большую вазу и опрокинули над кроватью. Высыпавшиеся монетки и печенюшки (печенье подавалось к вечернему чаю, и до этой минуты я была уверена, что мой пансионер до них страстный охотник) исчезли в мгновение ока. Потом мальчики подбежали к окну, и мое предупреждение об осторожности было услышано только дрожащими шторами и трясущимися ветвями деревьев.

– Они ловки и осторожны, они умеют о себе позаботиться, – пояснил мистер Икс, пока я безуспешно пыталась разглядеть их в темном парке. – Для таких дел нет никого лучше, чем уличные мальчишки.

– Но как вам удалось… и почему?..

Я закрыла окно и задернула шторы; мне до сих пор казалось невероятным, что никто не обнаружил этих сорванцов.

– Услуги юного Джимми Пиггота – выше всяких похвал, – отозвался мистер Икс, – и не только в том, что касается доставки и отправки корреспонденции. Молодой человек хочет жениться, а потому принимает мзду. Добавлю, что в этом деле сыграла важную роль и ваша предшественница мисс Гарфилд, – она, как и вы, упорно стремилась открыть это проклятое окно. Однажды вечером я услышал, как эти оборвыши играют на пляже, вызвал к себе Джимми, попросил юношу переговорить с ними, используя как приманку несколько пенсов и сладости: их получат в порядке поступления первые трое, которым удастся залезть в мою комнату. Вот так я свел знакомство и окрестил Муху и Паутину, а третьим стал Дэнни Уотерс.

– Но сегодня вы их ждали… Как вы узнали, что они придут?

– Мы установили простые правила, – скучающим тоном ответил мистер Икс. – Я раздвигаю шторы и зажигаю лампы – они могут подниматься. Они кидают мне в окно камешек, указывая точный момент, когда начнут карабкаться, и тогда я открываю окно и приставляю стул к подоконнику. Сегодня они бросили камень ровно в ту секунду, когда я услышал голоса полицейских в коридоре. Я встал возле окна, чтобы меня было хорошо видно, и сделал мальчикам знак подождать. Они сидели, притаившись среди ветвей. Вот почему я так торопился поскорее спровадить нашего друга Мертона и наконец-то открыть окно.

Теперь я понимала, какого рода «голоса» слышались Бетти Гарфилд, моей предшественнице, в комнате мистера Икс. То были тайные визиты маленьких бродяжек!

– Но какая информация нужна вам от этих мальчиков?

– Уличные дети – это в первую очередь глаза и уши. Никто лучше их не исследует подробности убийства, прежде чем полицейские увезут труп.

Что-то в его объяснении не соответствовало логике. Я собирала посуду после ужина и старалась стереть все следы ночных посетителей, а потом резко выпрямилась и встала перед моим пансионером, скрестив руки на груди:

– Но ведь… Эдвина Ноггса убили неделю назад, а Хатчинса нашли лишь сегодня. Вы сказали, что познакомились с мальчиками месяц назад… Как же вы могли предвидеть совершение этих… убийств?

– Предвидеть ходы – это единственный способ добиться победы, мисс Мак-Кари. – (Эта фраза неожиданно заставила меня вспомнить слова миссис Мюррей: «Он как будто чего-то дожидается».) – А теперь вы мне позволите, если я прошу не слишком многого, отдаться капризам моей скрипки? Не беспокойтесь ни о лаудануме, ни об укладке меня в постель. Доброй ночи.

Я оставила моего пансионера разыгрывать свою нелепую пантомиму, но в чем-то я ему даже завидовала. В моей комнатенке меня не ждала никакая скрипка – ни настоящая, ни воображаемая, – только кошмар, пересказанный тремя оборванцами, и мысли о встрече с портсмутским убийцей, крадущимся в темноте под моими веками.

Я проснулась с абсурдным вопросом: это тайное появление детей мне приснилось? Нет. Они действительно забрались по стене, потом по дереву и влезли в комнату к моему пансионеру, и один из них плакал, и он был мальчик с арены.

До сих пор все абсурдное в моей работе приходилось только на долю пациентов. Мистер Икс перемешал абсурд с моей собственной жизнью. И от этого мне становилось тревожно.

Утро же, наоборот, вовсе не соответствовало моему внутреннему напряжению. Восходящее солнце одарило меня сияющим обещанием, которое вскоре исполнило на пляже, наделив во́ды драгоценным блеском. Когда я выглянула в окно на лестничной площадке, то увидела внизу такое оживление, какого не видела со времен моего отъезда из Портсмута. Такое лихорадочное возбуждение бывает только рядом с морем. Помимо обычных посетителей пляжа – дамы в длинных юбках, с зонтиками от солнца прогуливались по берегу, дети перекрикивались с чайками, молодые люди в соломенных шляпах слонялись без всякого дела, – на свежем воздухе развернулось маленькое представление. На том самом месте, где обнаружили труп Элмера Хатчинса (кажется, для полиции оно больше не представляло интереса), бродячие артисты разыгрывали фарс об убийстве. Я с удивлением отметила, что роль Хатчинса отвели толстой женщине, однако это мог быть и специальный костюм, набитый тряпьем. Другой исполнитель орудовал сверкающим ножом. Зрители аплодировали и бросали в шляпу монеты. А у самой воды крутили свои пируэты акробаты, точно сухопутные дельфины, под звуки барабанов и труб. В сосновой роще мне удалось разглядеть танцоров. Большие пароходы закрывали линию горизонта. А из окна в коридоре для пациентов я увидела на проспекте Кларенс troupe[7] с трубами и кибиткой: там зазывали на готическое представление в «Терренс-Холл», вот только название мне прочитать не удалось. По временам тут и там мелькали тени патрульных полицейских, что не давало трагедии окончательно стереться из памяти, однако весь Портсмут (как минимум весь Саутси) возвращался к всегдашней жизнерадостности и суматохе. Мне бы следовало тогда еще заподозрить, что веселиться осталось недолго.