— Lucifer… Lucifer! — настойчиво повторяла Вики, теряя надежду, умоляя его отозваться. А слезы вычерчивали кривые холодные дорожки, падая на пол с ее красных щек и распухшего шмыгающего носа.
— Я… я… не буду больше играть по твоим правилам… — отвечал демон, не открывая глаз. — Я лю… лю…
— Что, Люцифер? Что ты видишь? Говори, — не просила — кричала — ангел.
— Нет… я не могу… нет, не скажу, ни за что… ей не скажу, — боролся он.
— О чем не скажешь? — с гневом обратилась к нему девушка, тряхнув за плечи еще раз.
— О том, что я… люблю Непризнанную, дочь серафима Ребекки… — одними губами прошептал он, откинувшись назад и замерев бездыханно.
— Люцифер!.. — закричала Вики и очнулась вновь в архиве. Над ней склонился Геральд, помогая ученице подняться с пола.
— Где он?!.. — с вызовом спросила она преподавателя. — Что с ним?
— Люцифер в надежных руках, под присмотром Мисселины в Лазарете, — ответил ей демон. — И тебе не помешало бы тоже обратиться за помощью: вон, все костяшки стерла в кровь… Лететь сможете?
— Постараюсь… — неуверенно протянула ученица.
— Я провожу вас и проконтролирую, чтобы ничего не случилось в пути, — немного саркастично бросил Геральд, расправляя черные крылья и летя чуть позади нее.
— А где книга? — спросила его Вики, понемногу приходя в себя. — Что в ней было написано про Мальбонте?
— Время вышло. Теперь об этом никто не узнает… — ответил учитель, струшивая остатки пепла со своего плаща.
========== Кромешная тьма (Влад/Лале) ==========
— Восемнадцать лет… Восемнадцать долгих лет я официально не мог находиться тут. Однако теперь все иначе — я здесь! Наконец-то это закончилось!
Первые слова, что услышала Валахия, когда на ее земли ступила нога потомка великого графа Дракулы и дочери османского султана.
В Румынии уже бушевал декабрь, с его холодными противными ветрами, что так и норовили, посвистывая, забраться в дома через щели в деревянных рамах. То тут, то там небо посыпало леса и поля белой зернью. Медленно и настойчиво приближалась зима… Юноша неспешно заехал через распахнутые ворота на территорию замка и заглушил двигатель, припарковавшись рядом со входом в сад. Когда-то тот был прекрасным, цветущим и ухоженным, нужным обитателям особняка, а теперь… Все заброшено, разрушено, забыто… Выходя из машины, он прихватил с собой небольшую папку для бумаг и телефон, захлопнув дверь.
— Дом… — разведя руки в стороны и шумно втягивая носом воздух, произнес Марко Тепеш, наслаждаясь окружающей его тишиной.
Наследство? — это, конечно, одно из немногого, что могло привести едва успевшего повзрослеть юношу сюда, но нет… И, хоть сейчас в левой руке у него были заверенные документы на замок и завещание, вернулся назад он не только по этой причине. Нечто незримое манило его сюда… притягивало, словно магнитом. Юноша не мог объяснить этого ощущения; он внутренне знал: «Что-то должно произойти». Однако что именно? — оставалось загадкой.
Войдя внутрь замка, Марко замер около дверей: его встретил неприветливый полумрак холла, которому было очевидным образом недостаточно нескольких канделябров со старыми оплывшими свечами. Воздух — затхлый, спертый, — говорил о том, что последние лет пять окна здесь не открывали. Дойдя до лестницы, Марко не встретил никого из слуг, что немного насторожило его. Однако в тот момент, как мысль позвать кого-нибудь родилась в его голове, на втором этаже послышались чьи-то уверенные шаги, а за ними — дробные, семенящие, очевидно, женские. За углом раздался тихий детский смех.
— Есть кто? Я — ваш новый хозяин! Так вы встречаете свое потенциальное начальство, а?.. — задрав голову вверх и перекинувшись через перила, крикнул Марко. Голоса наверху стихли, топот ног перешел в еда различимый шелест листьев.
«Черт побери, они что, прячутся от меня? Что за бред…» — ругнулся про себя юноша, поднявшись по витой лестнице на верхний этаж и никого там обнаружив. Все это время его машина с вещами стояла на улице, и через одно из окон этажа Тепеш видел, что никто не собирался помочь ему расположиться. Замок встретил его неуютно и холодно, как будто отец — провинившегося сына. Чем больше Марко петлял по коридорам левого и правого крыла здания, тем больше сомневался в том, что вообще сможет выйти отсюда.
— Да поможет мне хоть кто-нибудь с чемоданами? — возмущенно воскликнул он. Эхо повторило за ним: «чемоданами… данами… нами…». И вдруг в ответ на это юноша услышал шепот: «Сюда, господин…». Обернувшись, он заметил в конце практически неосвещенного коридора небольшое движение и пошел на звук. Подойдя ближе к фигуре, он узнал ее… Это была его мать, Кэйталин.
— А… что ты, позволь спросить, здесь делаешь, мама? — с нескрываемым волнением произнес Марко, протягивая к ней руки для объятий. Она немного отстранилась, — Где ты была все это время? Почему ты оставила меня там, промокшего, на бетонных ступеньках дома для брошенных? Чем я тебе не угодил?
— Не время для старых счетов. Ничто не вечно, сынок, и твоя злость скоро пройдет, растает как дым. Прости меня, так было необходимо… Как все-таки много и, одновременно с этим, мало времени нам дарует жизнь друг на друга, — она обвела взглядом свое укромное пристанище. — Мне пора, обустраивайся.
С этими словами женщина вышла из темного уголка, направляясь к свету лестницы, а края ее длинного полупрозрачного платья, напомнившего сыну восточный танцевальный костюм, змеиными языками волочились за ней по полу. «Но на улице — начало зимы, куда это она в таком виде? И особняк не отапливается полностью, только лишь камин…» — подумав, Марко схватил с крючка первое попавшееся старое мужское пальто и бросился за ней вслед. Но, пока он на секунду замешкался, женщина уже скрылась из виду, а лестница, бывшая посреди дома… исчезла.
— Глазам своим не верю… Как это?.. — вытаращив глаза, прошипел себе под нос Тепеш, вперив прожигающий взгляд в то место, где несколько минут назад были ступеньки, по которым он поднялся наверх. Вдалеке послышался гул, а потом — душераздирающий вопль и стоны, доносящиеся от толстых древних стен — «зрителей партера» разворачивавшихся некогда здесь действий. «Это. Просто. Легенды!» — остудил свой молодой пыл юноша, отметая предположения о замурованной заживо в стене замка жене архитектора. Он прекрасно знал предание своего народа, эту легенду о Мастере Маноле и груду прочих, но не верил в них. Однако теперь он не был полностью уверен…
Через мгновение гул пронесся снова, сильнее, ближе. Что-то тяжелое ударилось в стену замка, отчего она загудела, словно разъяренный рой пчел, загнанный в пустую коробку дымарем. Казалось, за его пределами можно было различить властные призывы военачальников, стук их шпор по мраморным ступеням и каменным стенам крепости, передающим лучникам сигнал для защиты замка от внезапной осады. Марко не понимал, что происходит: нажав на кнопку подсветки в часах, юноша обнаружил, что едва заметная минутная стрелка идет в обратном направлении, а секундная — исчезла вовсе. Оглядевшись, он заметил, что в том закутке, где он недавно обрел свою мать, Кэйтелин, теперь нет шкафа с верхней одеждой — вместо него была каменная арка, через которую открывался вид на приусадебные земли. Подойдя к ней, Марко, немного прикрыв глаза рукой от неожиданно резанувшего по глазам лунного света, вышел наружу. Перед его глазами развернулась небольшая смотровая площадка, которой юноша не видел, подъезжая к своим будущим владениям. «Может, с другой стороны все-таки была, а я спешил и не разглядел?» — с каждым преображением замка его вопросы самому себе и своей памяти звучали все более неубедительно. Юноша не понимал, что случилось и почему так быстро стемнело, но то, что он увидел, подойдя к краю платформы, повергло его в не меньший шок — к замку приближалось войско. В авангарде — два ряда всадников, за ними — лучники, далее — сомкнутые ряды пехоты. Впереди всех на гнедом коне и с шашкой ехал их предводитель, Мехмед I Злой. Несколько сотен пехотинцев тараном пытались пробить брешь в стене, другие — взбирались на нее. Во дворе толпились воины, сбрасывая врагов со стены назад, разгоняя толпу слуг, отводя женщин и детей в укромное место, где они могли бы переждать осаду.
