— Согласись, ведь это уже не твои проблемы, но за историческую справку спасибо, — с долей иронии произнес Геральд, вскакивая с места и направляясь к двери. — Правда, благодарю, теперь мы квиты. Как только что-нибудь узнаю о них — я сразу расскажу тебе, как и обещал. Мне пора.

И, засунув под мышку коричневый, местами поврежденный временем, переплет с ветхими страницами кофейного цвета, демон зашагал вниз по лестнице, направляясь в Лазарет, где он мог спокойно провести остаток дня за изучением артефакта и где бы его никто не потревожил.

========== Глава 24. Друиды ==========

Богини вывели ангелов через смешанный лес к священной роще, небо над которой было неясно-серым, тучи с каждым часом все больше сгущались, напоминая пульсирующий клубок змей, найденный однажды Конрадом на болоте. Вдруг первая богиня остановилась и неожиданно повернулась к путникам, выставив перед собой руку с раскрытой ладонью, жестом приказывая остаться на месте.

— Нужен один, — произнесла Минерва, кивнув на армию стволов растений. — Тот, перед кем откроется тайна. Не нам и не вам выбирать, а священному Диспатеру. Он — владыка Гряды, пускай последнее слово останется за ним.

— Я запуталась уже… куча неизвестных лиц, имен, историй… Не понимаю ничего, голова идет кругом от огромного потока информации за такой короткий срок, — обратилась к ней Элис.

— Не переживай, дитя. Просто сделай еще один шаг навстречу Судьбе, и она улыбнется тебе, — сказала Дирона, прикоснувшись к плечу девушки, подбадривая. — Подойди к священному Ясеню и приложи ладонь.

Элис приблизилась к дереву, внутренне не ощущая ни дискомфорта, ни страха, ни других противоречивых чувств. Спокойствие и тишина. Девушка прислонила руку к свежему срезу на стволе. Ничего. Стройное растение, слабо зашелестев продолговатыми зелеными листьями, вновь погрузилось в блаженное молчание, растворяясь в нем. Конрад, не говоря ни слова, смотрел на происходящее поодаль, со стороны; потом медленно подошел и прислонил свою широкую мужскую ладонь рядом с хрупкими женскими пальцами. Внезапно дерево начало дрожать, словно внутри него, глубоко под корой, вот-вот произойдет взрыв, и вслед за этим по веткам, стволу и молодым листикам потекла золотая жидкость, похожая на березовый сок. Обернувшись к богиням, юноша и девушка никого не увидели. Их внимание привлекло также то, что сок не просто струился из священного растения, а, стекая на землю, складывался в буквы:

«Пилигримы, услышьте мое наставление, пока силы Мрака не поглотят ваши бренные тела и вечные души! Via trita via tuta, но via sacra не может быть простой. Если дорога легка, значит, это или заведомо ложный путь, или же трудности еще вас ждут впереди. Однако, в борьбе со злом во плоти, помните — homĭnes, quo plura habent, eo cupiunt ampliōra, и это вечная проблема Ада и Рая, Гряд и Земли.

Арэселис, теперь обращаюсь к тебе. Respice post te! Hominem te memento! И не забывай, что также ты и бессмертна. Знай, что тебя окружают как честные, так и плуты, которым твоя смерть будет только на руку, поэтому верь лишь себе и homo omnium horarum, проверенному временем и неприятностями.

Конрад, как и говорил твой отец, hominis mens discendo alitur cogitandoque, поэтому всегда совершенствуйся, становись лучше, быстрее, хитрее, сильнее. Никогда не останавливайся, даже если кажется, что ничего не получается. Пока ты жив — все возможно, не бойся пробовать и стремись к цели, поставленной тобой»

DisPater

_____________________________________________________________________________

Via trita via tuta — лат. «Проторенный путь безопасен»

Via sacra — лат. «священная дорога»

Homĭnes, quo plura habent, eo cupiunt ampliōra — лат. «Чем больше люди имеют, тем больше

жаждут иметь»

Respice post te! Hominem te memento! — лат. «Обернись! Помни, что ты — человек!» (из главы 33 «Апологетики»)

Homo omnium horarum — лат. «надежный человек»

Нominis mens discendo alitur cogitandoque — лат. «Человеческий разум питается наукой и размышлением»

_____________________________________________________________________________

— Но ангелы не могут быть смертными и бессмертными одновременно. Как же так? Кто я на самом деле? В чем мое Предназначение? — громко и отчетливо выпалила Элис, дочитав послание.

Золотистая жидкость собралась в одну огромную каплю, что растеклась в новые слова: «Ты — Хранительница Гряд, и твое Предназначение — освободить их от Даров, чтобы они стали независимыми от сил Мрака, которые пытаются их отобрать у Шепфа во главе с Мальбонте. Выполни свое Предназначение, hoc erat in more majorum. Hoc fac et vinces! Дети мои, направляйтесь в деревушку Плоэрмель, вас ждут», а затем влага впиталась в недра Гряды, будто ничего не происходило.

_____________________________________________________________________________

Hoc erat in more majorum — лат. «Таков обычай предков»

Hoc fac et vinces! — лат. «Сделай это, и ты победишь!»

_____________________________________________________________________________

— Это не видение, нет… Все было наяву, Элис, тебе не кажется, — ответил Дино на вопрос девушки, так и вертящийся на языке.

— Идем, — кивнула ангелу та, взяв за руку и направившись в сторону.

Она чувствовала, как нечто незримое, неясный внутренний ориентир, влечет ее, и прислушалась к себе. Юноша доверился ей, посматривая изредка на свое предплечье. Иероглифическая надпись исчезла.

***

Идти пришлось недолго: через несколько метров от священного Ясеня роща начала редеть, оканчиваясь. Путь ангелов был затруднительным из-за обилия маленьких (и не совсем) объемистых колючих кустиков дикой смородины и малины, которые приходилось ломать, раздвигать или же обходить. Немного приноровившись, преодоление живых препятствий стало не таким уж сложным делом. Отодвинув очередную ветку подлеска и резво шагнув вперед, Элис чуть не повалилась вниз — под ее ногами разверзся обрыв. Нога ученицы подскользнулась, и, развернувшись на 180 градусов, ее тело начало хвататься за воздух, пытаясь сохранить равновесие. Дино сделал выпад вперед, протягивая свою руку. Пытаясь не рухнуть вниз с возвышения, девушка рефлекторно ухватилась за ветку куста — острые шипы, притаившиеся под листьями, пронзили мягкую розоватую кожу, впиваясь в ладонь; в тот же момент ангел вцепился в ее предплечья сильными руками, замахав крыльями, поднимая девушку над землей. Отпустив ветку, Элис почувствовала сильную боль и в растерянности стала быстро шевелить своими крыльями. Ослабив хватку, ангел приобнял девушку за талию и подхватив ее под колени. В ответ она обвила руками его шею, и Конрад начал снижаться. Эта нежность, с какой он держал ее, была подобна чувствам архивариуса, дрожащего над ценным для него фолиантом, существующем в единственном экземпляре. Рука тревожно пекла, кровь выступала, просачиваясь красной тушью по бороздочкам кожи… возвышенность уходила медленно вдаль, а Элис была рядом с тем, кто ей был не безразличен. «Мне кажется, я люблю его…» — читалось в глазах небесного цвета, соединившихся с лазоревыми в лилейном взгляде, который говорил о многом.

Когда ноги юноши коснулись земли, он поставил девушку на свежескошенную траву, поднеся ее руку ближе к своему лицу, дабы рассмотреть порез. Три багровые полосы пересекали ладонь: засохшая кровь, смешавшись с грязью, грозила возможностью заражения.

— Смотри, вот там правее есть источник, идем. Следует промыть твою рану, — сказал Дино, направляясь к бьющему из-под земли ключу. — Вода холодная, нужно будет потерпеть, но зато все быстро заживет.

— Ты утешаешь меня, словно маленькую девочку, — возмутилась Элис, на глаза которой наворачивались слезы: болевой шок прошел, и теперь она во всей мере почувствовала неприятные ощущения.

Присев на корточки около ручья, девушка погружала руку в бегущий поток, всякий раз отдергивая ее от холода и боли. Омыв ранку, девушка услышала позади себя треск, подобный звуку рвущейся ткани; обернувшись, Элис увидела Дино, держащего в руках длинную импровизированную ленту-бинт из оборки своей туники. Шагнув вперед, она протянула ему руку, и ангел начал заботливо оборачивать ладонь тканью, закрывая место пореза. Закрепив бинт так, чтобы он не развязался, юноша задержал ее руку в своих ладонях, любуясь. Девушка наблюдала за этим действом, не шевелясь. Отпустив ее, Дино прошептал: «Такие тонкие пальцы, словно стебелек маргаритки на поляне Счастья».