========== Глава 23. Броселиандский лес ==========
Комментарий к Глава 23. Броселиандский лес
Fata viam invenient — лат. «От судьбы не уйти»
Audaces fortuna juvat — лат. «Смелым судьба помогает» (Вергилий)
Аuferetur! — лат. «Прочь!»
Выходящие из зарослей невысоких кустов и растений существа частично напоминали ангелам людей. Но так казалось лишь на первый взгляд. Полуденные солнечные лучи освещали макушки деревьев, однако по лесу вместо привычной жары разливалась прохлада, будто бы где-то недалеко был источник. Существа приближались к незваным гостям, группируясь в пару полукругов, словно загоняя добычу, одновременно с двух противоположных сторон.
Элис рванулась было в незакрывшуюся прореху в рядах безликих фигур, что с разных боков маячили перед ней, но сразу наткнулась на женщину, неизвестным образом выросшую перед ней из-под земли и стремительно подавшуюся вперед. Попятившись, новопризнанная через несколько шагов уткнулась спиной в лопатку Конрада, остановившись.
— Fata viam invenient! Fata viam invenient! Fata viam invenient… — шепотом доносилось из толпы.
— Не двигайся, — сказал юноша, схватив девушку за руку и повернув к себе.
Такого резкого жеста существа не ожидали, поэтому в следующий миг все, как один, обнажили боевые луки и арбалеты, зарядив их стрелами с острыми нефритовыми наконечниками, направив в сторону ангелов.
— Что они говорят, Дино? — в глазах Элис читался вопрос со смесью страха перед неизвестным.
— Средние сыны нам не причинят вреда, если мы не будем их бояться. Они очень хорошо чувствуют адреналин, — прошептал ей на ухо ангел. — Медленно повернись к ним, и без дрожи в голосе ответь: «Audaces fortuna juvat!», и они станут благосклоннее.
Девушка смерила его еще одним тяжелым молчаливым взглядом исподлобья, и тот час же неспешно развернулась к напирающей толпе, громко произнеся фразу, точно заклинание. Существа замерли, потом медленно начали опускать оружие по приказу командира, стоящего на возвышении, и, очевидно, вовсе не собиравшегося вмешиваться. Люди перестали метушиться вокруг, стало реальным рассмотреть их лица и одежды. У существ не было крыльев за спиной, тело было подобным человеческому, однако местами на тыльной стороне ладоней и стоп виднелись едва заметные ороговевшие ромбовидные наросты, напоминавшие что-то среднее между чешуей рыб и сброшенной кожей змеи. Командир спустился с холма, подошел к толпе и громко крикнул какое-то слово, значение которого Элис было неизвестно. Шеренга расступилась, и вдалеке показались три женские фигуры, направляющиеся к путешественникам.
Первая была широкоплечей и высокой, ее тело было массивнее и крепче по мускулатуре, чем у обычной деревенской жительницы, и более ухоженное, чем у девушки голубых кровей. Плечи и торс ее прикрывали доспехи: в хитросплетениях гроверных шайб улавливались то слабовыраженные тени хищных зверей, то невиданные растения, хотя металлическое полотно защиты было целостным, без единой пробоины. Поверх кольчуги было надето плотное холщовое платье, скрывавшее под собой мощный торс, свойственный лишь для девы-воительницы, закаленной жизнью в тысячах кровопролитных битв, побежденных войском Сынов под ее руководством. Это была богиня Немон, второе имя которой — Катхубодуа. Ее лицо выражало холодное спокойствие и отстраненность от происходящего здесь: орлиный нос, угловатые худые скулы и пронзительный взгляд дополняли строгий образ.
По левую сторону от нее шла Минерва — ее можно было узнать по большому шлему и длинному золотому копью, что сверкало на солнце, отблескивая лучиками в окружившую ангелов толпу. Узкие, хрупкие плечи, на которые была наброшена пунцового цвета тога, немного пригнулись вниз (то ли от усталости, то ли от тяжести бремени, неизвестно), а ноги, обутые в римские кожаные сандалии, размеренно ступали по земле, вовсе никуда не спеша. По пути богиня обводила своим взглядом окружающие территории, и на некоторых из них вырастали, как по щелчку пальца, молодые растения, деревья и цветы, а существа, работающие на плантациях, обретали новые силы, радуясь, что Минерва сегодня благосклонна.
Справа от Немон, будто паря в воздухе, приближалась к путникам последняя богиня, носившая имя Дирона. Она очень отличалась от предыдущих как внешне, так и внутренне. Темные густые брови, в тон ее ниспадающим локонами волосам чуть ниже плеч, ненавязчиво подчеркивали миндалевидные глаза цвета морской волны; выделяющаяся линия скул, пухленькие щечки и таинственная, не до конца разгаданная, улыбка придавали ее лицу дружелюбный и, одновременно с этим, аристократический облик. Его дополняли и легкие отточенные жесты, словно движения руки резчика по слоновой кости. Тонкие пальцы, изредка незаметно перебирающие широкую плиссировку юбки, выдавали ее волнение, а взгляд по-детски озорных глаз — любопытство и заинтересованность.
Однако если в Минерве и Катхубодуа соединилась вся Сила Гряды, то третья женщина олицетворяла нечто тайное, скрытое внутри… ту незримую чувственность и стихию, что может стать тебе как другом, так и врагом; Дирона являлась владычицей целебных трав и лесных источников на Гряде, тесно связанных с Матерью-Землей. Подойдя ближе, все трое одновременно замерли, направив взгляд на прибывших. Первой заговорила Минерва:
— Аuferetur! — выкрикнула она и развела руками, будто разгоняя толпу зевак.
Средние Сыны послушно ретировались, в тот же миг скрывшись под землей, а там, где стояли девушки и дети, образовались различные полевые цветы. На месте мужчин-воинов выросли деревья с могучими ветвями, глубокими корнями впившись в малоплодородную землю. На образовавшейся поляне остались лишь ангелы, три богини и тело Фыра. Немон поманила путников за собой, пробираясь через поток цветов, наступая на некоторые по чистой случайности.
— Что вы делаете? Они же живые существа! — встревожено проговорила Элис, обращаясь к деве-воительнице. — Они — ваши подданные.
— Ты многого не знаешь, дитя, — промолвила та в ответ. — Судьба не выбирает, жизнь какого человека ей отнять: богатого или бедного, обладателя лысины или густой шевелюры, скучного или веселого, никчемного или благородного… «Иногда цветок — всего лишь цветок, и смерть — это лучшее, на что он годится». Запомни первый урок — невозможно спасти всех, ничего не отдав взамен!
— Я не понимаю, к чему вы клоните…
— Придет время, и ты столкнешься со смертью. Вот тогда вспомнишь и поймешь сказанное, — размеренно произнесла Немон и замолчала, углубляясь в чащу выросшего у них на глазах леса.
— Что будет с Фыром? — подняв брови вверх, обратилась девушка к Дино.
— Он в лучшем мире, — прошелестела Дирона, чей голос был подобен отступающей закатной песне прибоя. — Однако не скорби о нем, я скажу больше — ты еще с ним встретишься, если очень сильно этого захочешь. Помни о жертве и храни его образ вот тут.
Нежно взяв ладонь девушки, она приложила ее к левой стороне груди, где слабо колыхалось едва слышимое сердечко, обливающееся кровью.
***
Войдя в кабинет, Геральд без лишних церемоний и вопросов устроился в удобном кресте около небольшого камина; хозяин кельи сел напротив него, вглядываясь и пытаясь прочитать в глазах гостя цель незапланированного визита.
— Что-то случилось? Какие вести есть из других миров? — произнес Ангел Фенцио с серьезным видом, не спуская нескрываемого усталого взгляда с друга детства.
— Помнишь, за тобой с поры ученичества остался «должок»? Я пришел за ним. Если нужно — могу напомнить, при каких обстоятельствах все это было, как вы с Бекки…
— Я помню все, Ведьмак, не стоит ворошить прошлогодние листья… — медленно и протяжно прервал его преподаватель. — Что тебе от меня нужно за молчание? Обещал выполнить одну просьбу — я держу свое слово, говори.
— У тебя, Алтман, в арсенале артефактов был один любопытный предмет… Книга Жизни, или как там она называется?
— Книга Судеб, — поправил его старик, вставая с места и направляясь к полкам, заваленным всякой рухлядью. — На вот, держи. Однако искренне не понимаю, что ты собираешься с ней делать… ее много веков пытались расшифровать, однако любая попытка прочесть ее ничем хорошим не заканчивалась. Буквы не поддаются, а каждый из ее владельцев не доживал до седин.
