Потихоньку взрослея, Алексей из сорванца превратился в отрока приятной наружности. В его глазах цвета сочной травы с недавних пор стал виден постоянный поиск правды. Замечая добро в душах людей, тонкие губы расплывались в улыбке с ямочками на щеках. Глубокие мысли зарождались под короткой чёлкой русых волос, оставшихся на голове, обритой наголо.

После девятого класса Алёша поступил в ПТУ на повара. Он хотел скорее получить профессию, которая для него была неинтересна, однако могла бы пригодиться в жизни. Меншиков посещал занятия с неохотой и скукой, без всякого стремления получать хорошие оценки.

В конце мая девяносто седьмого года мать с отцом и детьми крестились в церквушке на окраине города в роще нежных берёз. Очистившись от грехов, они вступили на путь христианства. Мария Анатольевна надеялась с помощью Господа укрепить дух мужа.

Алексей на другой день после таинства крещения пошёл к давней знакомой. Ольга Кроткова была на четыре года старше Меншикова. В первую встречу во дворе, в её день рождения, ей тогда исполнилось пятнадцать лет, Алёша покорил девушку смелостью, он защитил её от нахального мальчугана. Окончив ПТУ, Оля устроилась работать помощником повара в столовую химзавода по производству кремнийорганической продукции.

Юноша предчувствовал, что сейчас Ольга дома, и у неё находятся двое ребят, приехавшие к родным на пару дней из московского института. Они намеревались по традиции отметить грядущую летнюю сессию. Алексей поражался им: перед экзаменами эти студенты проделывали примерно триста пятьдесят километров в провинцию из Москвы и обратно ради того, чтобы не нарушить собственный закон о сдаче сессии.

На звонок во входную дверь ему открыла стройная белокурая девушка с большими голубыми глазами, курносая и с тонкими бледно-розовыми губами. Летнее солнце ярко украсило веснушками её лицо и кисти рук. Ростом она казалась Алёше среднего, чуть пониже него.

– О, Меншиков проходи!

– Здравствуй, Оля! – Алексей прошёл в зал.

Девушка обрадовалась приходу юноши.

На диване развалились двое ребят Иван Долохин и Денис Князев, а в кресле расположилась какая-то незнакомка. Её сразу же представили Алёше. В отличие от фамилии имя у неё оказалось редкое – Агния Петрова. Пламенная необычная внешность девушки очаровала Меншикова: худенькая красавица, огненно-рыжие волосы ложатся ей на грудь, в глазах отражается загадочный изумрудный блеск, пухлые губы напоминают лепестки алых роз, от бледной кожи Агнии нельзя было отвести взгляда.

Оля принесла из холодильника пиво. После первого стакана Меншиков осмелился поближе познакомиться с Агнией. Он налил в бокалы алкоголь и, присев на корточки у ног девушки, воскликнул, что пьёт за неё. Она чарующе засмеялась.

– Я же старше, мне девятнадцать, сейчас угадаю сколько тебе лет, думаю, семнадцать?! – определила Петрова по внешности мальчика. Она взяла бокал, протянутый Алёшей, и сразу же поставила его на стол. – Я не пью! – ухмыльнулась Агния.

– Двадцатого сентября мне исполняется семнадцать, – уточнил Алексей. – Но возраст не должен иметь значения. Твоё лицо для меня прекрасно, несмотря на его бледность и тёмные синеватые круги под глазами. Ты выделяешься из толпы индивидуальностью.

– Такой аристократический цвет лица мне по вкусу, я много времени возилась, ведь не так просто добиться данного результата на сухой коже! – нашла ответ Петрова, дабы уйти от объяснений малознакомому человеку о проблемах со здоровьем.

– Почему я раньше тебя здесь не встречал?

– В этом городе я редкий гость! Вот решила мать проведать!

Кроткова, сидя на диване, наигранно смеялась над шутками ребят, посматривая в сторону воркующих. Ревность сковала грудь девушки тысячью скрепками, возникла боль от любви к Меншикову. Оля, чтобы привлечь внимание Алёши, стала показательно обнимать Ивана, однако милый сердцу человек ничего не замечал.

Темноволосый Иван Долохин и с бронзовыми кудрями Денис Князев окончили вместе одиннадцатый класс. Денис переехал из Липецка в провинцию три года назад, с ним Ольгу познакомил Иван. В ту пору она пыталась с Ваней построить отношения, но ничего не вышло из-за сильных чувств к Алексею. После школы Долохин и Князев поступили в Московский государственный книжный институт3 на разные факультеты. В институт Ивана зачислили благодаря проректору – брату матери. Денис пошёл учиться, чтобы освободиться от своего отца-священника, Князеву довольно-таки легко давалась учёба, не прилагая никаких усилий, он получал хорошие оценки.

– Лёха, что вы там уединились? Идите к нам! – отвлекла воркующих голубков друг от друга Ольга.

Петрова кивнула в сторону компании:

– Пойдём!

Вставив кассету в магнитофон, Ольга позвала всех танцевать. Меншиков прижал Агнию к себе, и их захватила песня «Летний дождь» Игоря Талькова.

– Моё сердце и тело тянутся к танцевальному искусству, – прошептал на ухо девушки Алексей. – Хожу в кружок хореографии.

– Да, я видела тебя на сцене Дома культуры, ваш ансамбль «Терпсихора» известен среди молодёжи города. Ты рождён для танцев!

– Моя мечта попасть в «Тодес»!

– Иди к ней уверенной поступью!

– Расскажи о себе, – нежным голосом попросил Алексей.

– Я учусь в Московском государственном книжном институте на переводчика. Приехала домой, потому что взяла академический отпуск по болезни.

– Что с тобой?

– Ерунда, подлечусь, и будет всё отлично, – ушла от ответа Агния.

– Хорошо, я не буду тебя расспрашивать о болезни, ты сама мне расскажешь, когда посчитаешь нужным.

– Время покажет, – прищурилась Петрова.

Он нагнулся к её губам, чуть дотронувшись своими, от его прикосновения девушка еле удержалась на ногах. Целый вечер они были увлечены друг другом и не заметили, как подкралась ночь.

Небо осыпали звёзды. Полная луна освещала влюблённым путь. Алексей проводил Агнию до подъезда. Пятиэтажный дом на главной улице города красовался фасадом из оранжевого кирпича. По дороге домой майский тёплый ветерок нежно окутывал Алёшу; слышалось пение соловья. Казалось, весь мир радуется его счастью! Он остановился взглянуть на небо, ему захотелось отыскать созвездие Большой Медведицы. Вдруг Меншикова окликнул девичий родной голос:

– Привет, Алёшка!

Он присмотрелся во мрак деревьев и заметил на лавочке сестру. Алёша поинтересовался, что она так поздно здесь делает? Вика пробубнила:

– Ждала любимого братца.

Они в обнимку поднялись на пятый этаж.

Дома храпел отец, разлёгшись во весь диван. Мать возилась в кухне.

– Наконец-то дождалась Алёшку! – она поглядела на дочь. – А то я уже волноваться начала.

И подала им чай с баранками.

Виктория тряхнула головой, убирая с кремовой кожи лица прядь белокурых волос.

– Мам, когда отец пришёл? – осведомился Алёша, почёсывая лоб.

– Да вот, ещё в обед привели, шагу ступить не мог, до сих пор не вставал.

– Где Игорь?

– Он в деревню поехал на день рождения к другу! – сообщила сестра и обратилась к матери: – Сегодня ложись спать в моей комнате, а я на кровати Игоря устроюсь.

Допив чай, дети направились к спальне, при входе в которую всегда привлекает внимание Алёшин угол, обвешенный постерами балета «Тодес». Необычной казалась металлическая палка, тянущаяся от стены к стене комнаты. Перекладина заменяла турник для подтягивания. Её сделал отец для сыновей.

Сестра, расправив кровать Игоря, легла. Алексей взял любимую сказку «Маленький принц», но, открыв её, думал об Агнии.

– Алёша, я беременна, – прошептала Виктория, её очерченные природой пухлые губы растянулись на овальном личике.

Брат, спрыгнув с кровати, обнял сестру.

– А я заметил, ты немного округлилась, похорошела! – брови Меншикова нахмурились. – Он знает?

– Неужели заметно? – засмущалась сестра. – Восьмая неделя только! Илья безумно рад! – зелёные глаза Виктории вспыхнули.