— Ну… есть надежда, — неохотно ответил Барти, — очень слабая, но есть. Возможно, юная маркиза увидит воочию нашего менестреля, и чары ослабеют.

— Я почти уверен в этом, — воодушевленно заявил Айвен. — Но даже если Эльзи не придет в себя на Балу, она все равно пробудится, надо только подождать…

— Но д'Анжу?! Маркиз со своим высокомерием не позволит дочери выйти замуж за купца!

— Конечно, конечно, — Бартоломью говорил немного рассеянно, явно думая еще о чем-то, кроме темы разговора, — маркиз будет против, но и у нас есть средства убедить его стать посговорчивей. Анри д'Анжу не так невинен, как пытается представить, он прекрасно понимал, какое колечко Эльзи наденет на пальчик и чем ей это грозит. Но перспектива родства с графом д'Жене, да еще и долги, и некоторые авантюры предприимчивого маркиза…Словом, у Сыска есть к нему вопросы, и вряд ли маркиз сумеет на них вразумительно ответить.

— А если и этот вариант не пройдет — я просто украду свою Эльзи и женюсь на ней тайно, не ожидая, пока папаша найдет еще одного старого графа в женихи, — Айвен говорил как будто в шутку, но Эвелина сразу поверила, что он так и сделает, если не найдет другого выхода. А менестрель продолжал в том же полушутливом тоне: — Вы ведь поможете мне в этом рискованном предприятии, друзья мои, не оставите Лунного Бродягу одного против коварного маркиза, строящего козни влюбленным?

— Конечно! — графиня Роддерик отвечала не менее весело. — Я с Вами, Айвен, и готова стать подружкой Вашей невесты, как только понадобится!

— Отлично! — веселый менестрель поцеловал Эвелине руку и обратился к магу. — А Вы, Бартоломью, почему молчите? Вы с нами?

На задумчивом лице толстяка Барти расцвела широчайшая улыбка, и он также весело, как и Айвен, воскликнул:

— Куда я теперь денусь, если увяз в ваших делишках по самые уши! Конечно, я с вами, но у меня одно условие — девушку мы похищаем где угодно, но только не в Арме!

— Почему? — удивленные Айвен и Эвелина спросили хором и немедленно получили ответ.

— Потому что в Арме я — сыщик! Вы что, хотите, чтобы я вас нашел? А вот в других краях…Вот там я с удовольствием поучаствую в нашей авантюре!

Все рассмеялись такому прагматичному подходу мага, и твердо обещали ему. что в Арме ничего противозаконного предпринимать не станут.

— Ну что ж, отлично, — повеселевший Айвен поднялся, собираясь уходить, — мне осталось только выполнить поручение бабушки — навестить Корнелиса, чтобы потом доложить ей, как он устроился во дворце.

— Он, скорее всего, в Часовой башне, идемте, я провожу вас туда, — Эвелина поднялась с места, и мужчины дружно пошли за ней. Айвен — навестить младшего брата, а Бартоломью Форбенкс просто "за компанию". До начала Бала во дворце ему делать было нечего, а возвращаться в Арм маг не видел смысла.

Графиня Роддерик провела мужчин к самому близкому выходу на Часовую башню. Там почти безвылазно, днем и ночью, наблюдал за небесными светилами главный астроном и звездочет Армании Бертоньо Лорри, и младший брат Айвена, ставший учеником астронома, вряд ли мог находиться где-то еще.

— Смотрите, — Эвелина подошла к окну, — вот она, башня Бертоньо, совсем рядом.

Мужчины подошли к графине — за окном, недалеко от главного здания дворца, гордо возвышалась одиноко стоящая башня. Круглая покатая крыша была усеяна приборами, поблескивающими на солнце, массивные старинные часы — самые точные во всей Армании — неспешно передвигали стрелки. Часовая башня выглядела последней оставшейся твердыней давным-давно покинутого замка, казалось люди не входили сюда очень много лет, такая пустынная тишина была вокруг.

Как вдруг открылась полукруглая массивная дверь, почти незаметная за плющом, окутавшим стены. Из двери выскочил встрепанный испуганный парнишка. Его вихры, цвета соломы, стояли дыбом, а сам он растерянно озирался по сторонам, как будто соображая, куда бежать.

— Да это же Корнелис! — воскликнул Айвен. Менестрель немедленно распахнул окно и громко крикнул брату: — Корнелис, что случилось?

Парнишка дернулся, не понимая откуда его зовут, но быстро догадался посмотреть наверх и очень обрадовался, увидев Айвена. Младщий Линнель хотел что-то сказать, но тут же зажал себе рот обеими руками, словно боясь проговориться. Айвен никак не мог взять в толк, что случилось, а Корнелис уже махал руками, призывая спуститься к нему. Встревоженная Эвелина первой побежала к выходу, мужчины бросились за ней.

Как только вся компания появилась из дворцовых дверей, Корнелис быстро подскочил к брату, схватил его за рукав и, задыхаясь от волнения, выпалил:

— Айвен, как хорошо, что ты здесь! А то я совсем пропал, не знаю, что теперь делать!

— Что стряслось, Корни? — старший брат обнял младшего за плечи, заряжая своим уверенным спокойствием, и тот, покаянно вздохнув, признался:

— Я не уверен, но кажется… Кажется, я только что убил первого министра Армании…

Эвелина жалобно крикнула, голова у нее закружилась и графиня, наверно, упала бы в обморок, если бы не Бартоломью. Толстячок маг не только вовремя оказался рядом, чтобы придержать даму, он тут же выудил из кармана и дал ей вдохнуть очередное вонючее средство. Резкий запах помог Эвелине преодолеть внезапную слабость, но времени окончательно прийти в себя Барти ей не дал. Как только он понял, что графиня Роддерик вновь способна самостоятельно устоять на ногах, Форбенкс ворчливо заявил:

— Слишком много женских обмороков сегодня, Эвелина, вот что я Вам скажу! Давайте-ка, дорогая моя, соберитесь с силами, нам надо пойти посмотреть, что произошло на самом деле. Какая глупость — брать на веру слова бестолкового мальчишки!

Эвелина немедленно согласилась — конечно, ей надо самой увидеть Эрнеста, понять, что с ним, в каком он состоянии — и со всех ног полетела вперед. Толстяк Бартоломью только фыркал возмущенно, не успевая за ней.

Когда графиня Роддерик и магистр Форбенкс вошли в Часовую башню, внизу никого уже не было — Айвен и Корнелис успели подняться, сверху доносились их возбужденные голоса. Графиня бросилась к узкой винтовой лестнице, собираясь бежать по ступенькам, но ее остановил негодующий возглас:

— Подниматься по такой крутой лестнице и так высоко? Ну уж нет, кто угодно, но только не я!

Изумленная Эвелина увидела, как кругленький Барти с самым важным видом легко устраивается на перилах, идущих вдоль стены, а потом начинает неспешно скользить по ним вверх! Пока графиня приходила в себя от лицезрения магических фокусов, Бартоломью Форбенкс благополучно скрылся из вида, поднимаясь все выше и выше. Только тогда Эвелина опомнилась и, как могла быстро, побежала по крутым ступенькам. Она вихрем влетела в небольшое помещение, что находилось перед часовым механизмом. Там уже собрались все ее спутники, и растерянный Корнелис, и огорченный Бертоньо — старый седой астроном, всю жизнь посвятивший изучению звезд. Но главное, в небольшой комнате, на скамье у стены неподвижно лежал Эрнест! Сине-серые глаза были закрыты, лицо — белое, как снег, русые пряди волос потемнели от крови. Но он был жив! Эвелина почувствовала его дыхание, даже негромкий разговор мужчин не помешал ей понять, что Эрнест дышит!

Графиня Роддерик не могла сразу подойти к герцогу — его осматривал Бартоломью, и Эвелина, скрывая свою тревогу и нетерпение, молча дожидалась заключения мага. Наконец, Барти выпрямился, чуть насмешливо посмотрел на Корнелиса, вцепившегося в рукав старшего брата, и с обычной своей добродушной улыбкой сказал:

— Поздравляю Вас, молодой человек! Такого начала карьеры при дворе не было еще ни у одного придворного, так что, полагаю, Вас ждет блестящее будущее!

Айвен благодарно улыбнулся шутке, а Корнелис поспешил уточнить:

— Так что с ним? Он не умрет?

Эвелина почувствовала, как замерло сердце, в ожидании ответа. Она напряженно сжала руки и вся подалась к Барти, одним своим видом, без лишних слов спрашивая о том же, о чем только что спросил Корнелис. И старший дознаватель Сыска, уже вполне серьезно, объяснил, что герцог Берштейн получил сильный удар по голове, но не смертельный.