Луку, привязанного к столу толстыми веревками, я честно порассматривала со всех сторон. Парень ни на что внимания не обращал, упрямо уставившись вдаль и периодически пытаясь подняться и куда-то уйти. Вот на нем четко прослеживалось заклятие, но с настолько безалаберно закрученным плетением, что даже под страхом смерти не получилось бы отследить ни автора сего шедевра, ни механизма работы. Я уже почти предположила, что имею дело с настоящим профессионалом — так скрывать свои следы, уровень нашего магистра! Когда обнаружила, что в плетении абсолютно глупую ошибку. Это заклинание вполне могло в любой момент отрекошетить в своего создателя. Тут мое любопытство и задетое самолюбие стали совсем неудержимыми.

— А что вас больше волнует, поля или пропавшие люди? — спросила я у баронессы, когда устала думать.

— Больше? — задумалась она. — То, что на моей территории творится непонятно что и без моего ведома. А потом благополучие людей — так что и посевы, которые они потом есть будут, и сходящие с ума селяне. Ты уже узнала, что происходит?

— Нет, — я решила, что юлить смысла и толку не было, и пересказала истории о группе странных личностей. — У меня есть кое-какие подозрения. Переночую завтра в поселке и посмотрю, что на самом деле творится.

— А не боишься одна идти? Их-то много.

— А селяне против таких типов не бояться одни и без оружия? Ничего со мной не станется. Надеюсь.

Баронесса ухмыльнулась нездорово красными губами.

Следующим утром я захватила сумку и двинулась в деревню. Баронесса решила проводить меня.

Ее пристальный взгляд жег сильнее огня. Спросить в чем проблема я не решилась. При мне младенцев она не жевала и ничью кровь не пила, так что россказни для меня остались пустыми слухами. Но менее пугающей без страшных легенд баронесса не стала — таилось в ней самой что-то такое, что заставляло меня насторожиться.

В поселке я осталась одна. Весело цвиринькали воробьи и какие-то птицы покрупнее, которых я не опознала. Из глубины леса выглядывал черный ворон, дожидаясь, пока можно будет наброситься на остатки моего обеда. Можно, конечно, попроситься к кому-нибудь из селян и поесть у них заодно, но я облюбовала место под грушей в тени и наслаждалась копченым мясом. Да и обзор отсюда открывался разительно лучший. И, что сыграло решительную роль, не пришлось общаться лишний раз с местными обитателями.

Дожидаясь страшных-подозрительных-загадочных-и так далее чужаков, я прокручивала в голове разные заклинания. Целители не проходят боевые искусства и только мельком изучают несколько видов защиты, поэтому приходилось повторять атакующие заклинания с первого года учебы и те крохи, которые успел уложить мне в голову Ант.

С полей первыми возвращалась группа молодых людей. Веселые, поддразнивающие друг друга парни и девушки остановились, заметив меня. Вид у них был отнюдь не дружелюбный. Моя молния, пронзившая воздух между нами — ничего личного, просто очередное заклинание отрабатывала, — заставила их поостыть и пойти себе дальше, бочком и оглядываясь.

Закат загорелся и погас. Свет в окнах затухал в доме за домом, пока мы не остались с месяцем наедине. Я смачно зевнула. К этому моменту даже мне стало скучно. Вспомнив и повторив все заклинания, продекламировав вслух последние лекции по целительству, по которым еще предстоял экзамен, и подъев чужие груши, я начала изводиться. Тогда на горизонте замаячили черные фигуры.

В темноте я смогла рассмотреть только силуэты нескольких людей в плащах и капюшонах. Чересчур церемониальная процессия выплывала из леса, воровато оглядываясь по сторонам. Люди прошли мимо меня, даже не заметив одинокую девушку ночью на улице. Кто так делает? Идеальная жертва ведь.

Крадясь за ними, я почувствовала себя настоящим хищником. Оружия, с виду, у них не было, но пойми там, что пряталось под плащами. Темные фигуры, тем временем, уверено шествовали к тому месту, где привязали буйного парня. Не то, чтобы меня сильно волновал несчастный Лука, но за упущенное убийство по голове не погладил бы ни магистр, ни баронесса. Пришлось ускориться.

Когда мы подошли к сараю, уже четко просматривались четыре силуэта. Тоненький голосок во мне пробормотал здравую мысль о том, что стоило бы убраться поскорее. Я, конечно, ее проигнорировала.

Я подкрадывалась ближе и ближе. Лезть на рожон, не прощупав почву, даже мне остатки мозгов не позволили бы. Найдя маленьких камешков, кинула жменю — не то, чтобы в чужаков, но рядом. Они перепугались. Один отшатнулся, другой активировал слабенькое защитное заклинанье — и стрелу не выдержит. Два других оказались посмелее, их огоньки осветили темноту. А потом полетели в меня.

Я успела разглядеть только то, что все четверо были парнями, кто чуть младше, кто чуть старше меня. Маги либо вообще не учились, либо обучение не закончили. Огонь в полете они не контролировали и даже мне, хиленькому целителю, удалось его без труда потушить. А парни, не обратив на это внимание, расслабились, когда меня разглядели. Один даже рассмеялся. Смех, правда, продлился недолго, только до момента, когда стало понятно, что я не убегала в ужасе.

Как разительно отличались люди с хорошим обучением: даже наши первогодки обратили бы на это внимание.

— А чего, может, мы ее… того, раз такая смелая? — гыкнул один их. По-моему тот, который первым ускочил под некачественный щит.

Я никогда не понимала, почему у мужчин эта мысль приходила в голову первой. Ну оцени ты обстановку, прикинь, представляет ли девушка угрозу — нет, мы ее… того. Тьху!

— Тише ты, — шикнул кто-то поумнее.

Парни замерли. Я не собиралась первая нападать, а они не понимали, что происходит. Несмотря на их численное превосходство, ужаса я не чувствовала. Благодаря урокам Анта, своей способности думать и благосклонности природы сегодня. Последняя просто пронизывала воздух, ластясь — редкое явление, обычно природные элементы магам не даются, а если даются, то очень вредничают.

Последний раз, когда я использовала молнию, она меня не подвела. Я, правда, все равно попала в Малахитову сетку, но это не помешало мне подозвать заряд молнии на ладонь и в этот раз. Парень с плохоньким щитом начал отступать назад, умный мальчик. Ребята явно недоучились, если учились вообще — теперь я в этом не сомневалась, — и всё, что мне требовалось, это прощупать их способности.

Два мага посильнее, которые бросили огоньки, напряглись. Того, который еще вначале начал отползать, я не видела. Надеялась, он ретировался куда подальше.

С одной стороны развернулся полномасштабный пожар. Маг его контролировать не мог, огонь начал расползаться к деревьям. Послышалось нехорошее потрескивание древесины. Я бросила все силы на то, чтобы огонь загасить. В боку неприятно закололо. Я смогла оторваться от огня только на миг, чтобы увидеть кровавое пятно. По ощущениям, нож прошел между последними ребрами. Ноги подло попытались подкоситься. Самолечение мы проходили на пятом, последнем году обучения. Пришлось вызвать всю Силу из внутренних запасов. Она заполнила тело, бурля и подстрекая.

Пока один маг пытался взять под контроль свое же пламя, второй времени не терял. Когда в меня прилетел один слабенький заряд энергии, оставляя неприятный порез, я вздрогнула и только. Но если этот парень умел атаковать только концентрированной Силой, долго я не выдержу. Он, впрочем, тоже. Именно поэтому маги не использовали в боях чистую энергию, при всей ее эффективности — быстро опустошаешься, иногда полностью. Да только то, что со мной вместе сляжет один из четырех противников, особо не утешало. Надо было что-то решать и быстро.

Когда второй заряд оставил на моем плече глубокую рану, пришла мысль о том, что я погорячилась. Беззащитных селян, конечно, жалко, но себя жальче. Парень с огнем вспотел, его начало заметно потряхивать. Потушить чужое пламя при его живом владельце у меня не получалось. Может, полноценный воин и расправился бы с этим за секунду, но не целитель.

А когда на руках второго мага заиграл третий заряд, да еще и подозрительно яркий, у моего мозга открылось второе дыхание. Если чужой огонь не получается потушить, его можно перехватить.