Полуобморочный Ежилец судорожно кивал — не мог остановиться.

— Нет, засранец. Это ещё не всё. Вотрёшься в доверие к местным особистам. Сразу, конечно, не получится. Но они любят осведомителей с самого дна. Побегаешь пару лет топтунком, покажешь себя с лучшей стороны. Короче, нужно чтобы на тебя обратил внимание местный особист Порфирий Знаменцев — тот ещё паук. Потом станешь стучать старику на всех, кто ему интересен. Но и это еще не всё. Я буду следить за твоими успехами. Уверяю, ничто без внимания не останется. Начнёшь барабанить Порфирию, сведу с другими заказчиками. Как завоюешь и их доверие, начинай стучать им на Порфирия, а Порфирию на них. Короче, программа-максимум, чтобы ты барабанил всем на всех, а про делишки этих вот всех оперативно докладывал мне — полномочному представителю будущего. Я понятно выражаюсь?

— Но зачем?

— Вот прямо взяла и рассказала — зачем. Потому что мне надо. Этого достаточно? Ты мудак талантливый, я в тебя верю. Не ту только профессию выбрал, ох не ту. И главное. Не вздумай сорваться с крючка и начать чудить. Достану в любом времесте. Достану и раздавлю. Веришь?

— Д-д-д-да.

— Ответ не мальчика, но мужа. Договорились. Готов к обратному путешествию? Я сверялась с гороскопом — на сей раз Дрёма тебя сильно не пощипает. Да и этот её подарочек неплох. Теперь никакой рентген не нужен. Опять же можно анатомическим манекеном в меде подрабатывать...

— Погоди, — сказал Олег и присел к трясущемуся Ежилецу, — Почему я не люблю элеваторы?

Елена с удивлением посмотрела на мужчину.

— Да вы оба наглухо больные! Отстань от меня, маньяк. Я ничего не знаю. Отправляй меня обратно, сука. Я всё сделаю. Всё!

— Брифинг повторять не надо?

— Нет, только верни меня обратно.

Елена хмыкнула, присела рядом с перепуганным программистом и ткнула его в какую-то точку, отчего Ежилец немедленно вырубился и захрапел.

Елена посмотрела на Олега с тревогой:

— Значит так. Мы уйдём, ты тоже не задерживайся. Мы тут наследили. Эх, хорошее было место. Хоть бы Суд времени не прознал.

Она снова открыла рот, словно хотела что-то добавить, но так ничего и не сказала.

— Я только мусор уберу, и сразу перемещусь.

— Осторожно, Олег. Ты попал в очень опасную игру, толком не зная её правил. Ну да ладно, дело поправимое. Короче, люблю-целую.

Слова без дела не остались — поцеловала: коротко, но жарко, а потом проглотила парочку “негрустинов”, чтобы уже через полминуты исчезнуть вместе с пленником, которого за долю секунды до этого ухватила за ухо.

Олег, оставшись один, задумался. Очень крепко задумался.

Хроноказнь

<озеро Добрых старух> — 2039, 13 июля

— Куда и вкогда ты меня привела? — спросил Олег, озираясь.

— Нравится? — улыбнулась молодая женщина сорокалетнему мужчине, который вертел головой и жадно внюхивался. — Это мое тайное место. Я его случайно открыла, когда заказчик велел отправиться по заданным координатам.

— В смысле?

— А как еще можно проснуться там, где никогда не был? Используют координаты, типа как из «Гуглмэпс». Представляешь, всего в одной цифре ошиблась, и попала в такое чудесное место.

— А что было за задание?

Елена долго не хотела рассказывать, но Олег настаивал. Он помнил о её предательстве и желал накопить хоть какой-то запас доверия к этой странной женщине, к которой его нечеловечески влекло.

— Не уверена, что ты бы хотел это услышать, если б хотя бы отдалённо представлял, о чём пойдёт речь…

— Ладно, — сдалась Елена, — Меня настойчиво попросили провести… хроноказнь.

Олег вздрогнул, вспомнив задание из бункера. Значит, правда, и Елена — не архивист, а исполнитель. Слово было резким, как свист плётки.

— Или гипноказнь. Эту экзекуцию называют по-разному. Все варианты дрянь. Но это ведь не важно, учитывая мерзость самого процесса.

— И что за процесс?

— Помнишь, я объясняла, что происходит с обычным человеком, когда его переносит через Дрёму гип?

— Да, он теряет что-то произвольное.

— Не такое уж и произвольное, — вздохнула Елена. — Тяжесть его утрат зависит от его ценности для Своего времени. А сам понимаешь — услуги гипов баснословно дорогие. Ради обычного обывателя прибегать с ним никто не станет.

— Почему ты не отказалась?

— Потому что мы аномалия, Олег. Мы, гипы, уродливая ошибка мироздания. Я бы даже сказала — мелкий сбой в Великом Реестре. Нас по-хорошему не должно быть, и я серьёзно не понимаю, почему Старина Ре ещё не сморгнул нас, как непрошенную пылинку.

— Не понимаю, при чём здесь задания.

— Нас терпят, потому что нашими услугами пользуются сильные мира сего. Если начнём крутить носом и отказываться от заказов, от нас очень быстро избавятся. А гипов раз-два и обчёлся. Не успеешь моргнуть, никого не останется.

— Любая лояльность имеет предел.

— Я испугалась. Услугу затребовал такой человек… Лучше вообще не знать, что такие существуют, и уж тем более не сводить с ними знакомство. От таких нужно бежать на пушечный выстрел, как говорил мой отец.

— Мне кажется, я догадываюсь, что такое эта… хроноказнь. Но лучше расскажи сама.

— Он был похож на студента. Семитский ухоженный юноша с длинной могучей шеей, хотя сам весьма субтильный. Угреватый. И с огромными очками. Представляешь — они были такими огромными, эти линзы, что доходили до крыльев носа. Эдакий стопроцентный хрестоматийный чистокровный очкарик — в жёлтой толстовке с капюшоном и длинными чёрными веревочками, которые он всегда регулировал так, чтобы одна не вытягивалась длиннее другой. Полагаю, он был педант.

Олег кинул попавший под руку приплюснутый камешек размером с котлетку, тот словно сам прыгнул в руку, кинул так, чтобы тот проскакал по спокойному зеркалу озера. Камешка хватило на три прыжка. Озеро хлюпнуло и приняло подношение. До этого, не теряя нити неожиданного разговора, Олег разложил палатку и привел в рабочий вид раскладные стулья. А потом разложил стол.

— Поначалу парень думал, что это какая-то весёлая шутка, парк аттракционов и совсем не боялся. Может, его накачали какими-нибудь наркотиками. А может, не ожидал такой холодной злобы от представителей своего биологического вида. Мне понадобилось двенадцать перемещений…

— Если хочешь, можешь дальше не рассказывать.

— Нет уж, — отрезала Елена. Её лицо было красным, — Сам попросил. Сначала мы попали сюда. Я ошиблась всего на одну цифру в координатах. Получилось как последний подарок несчастному юноше. Он потерял два пальца на правой руке — указательный и большой, но, думаю, даже не заметил — до того поразился этому волшебному месту.

Олег расхотелось слушать дальше, но он понял, что исповедь уже не остановить.

— Наверное, заказчик хотел провести тематическую экскурсию по временам и местам, в которых происходило что-то важное для этого юноши. Такое вот изощренное издевательство над… Мне почему-то кажется, что парень был сыном заказчика, они чем-то были похожи. То ли прищуром, то ли жестами. Мы прыгали то в школьный выпускной, то в ночную рыбалку, от которой всегда веет сонным ужасом. Однажды мы осознались в детской кроватке, она чуть не развалилась под моим весом. Студенту на тот момент было годика два. К тому времени он был уже одноглазый, без правой ручки и левого уха, а часть головы выглядела так, будто бы никогда не знала волос. Из уцелевшего глаза малыша капала кровь. Но я все продолжала и продолжала осознаваться в тех времестах, которые получила от заказчика и зазубрила накануне до состояния таблицы умножения. Таких заказчиков нельзя бросить на полпути. Олег, я конченая. Меня сейчас вырвет.

Он обнял её. Елену потряхивало, но глаза были сухие. Она говорила спокойным голосом. Почти спокойным. Олег гладил её по рыжим античным волосам.

— В конце концов он что-то понял. Студент. Он скулил и просил прекратить мучения. Спрашивал, кто я и что происходит. Неудивительно. Перед ним раз за разом представала разная баба. Я имею в виду свой возраст. Менялись декорации, времена года и суток. Он выглядел как телёнок, которого ведут на убой. Но я сделалась логичной и последовательной, как грёбаный робот. Я довела дело до конца. И знаешь, где мы осознались в последний раз?