Я взял свой таблет, и завалился читать слизанную в интернете фантастику «Сифоноры». Книга была объёмной. Конечно, сифонофоры там были совсем не те, что в фильме, который обнаружила моя дочь. Там сифонофоры выращивали как летательные аппараты. Ну и ладно.

Придя на следующий день на работу, я продолжил чтение и читал весь день. А кто мне запретит? Никого моя работа не волнует.

Игорёк не проявлялся. У меня был его домашний телефон, и я мог узнать телефон его родителей. Но зачем? Пусть идёт, как идёт.

Вечером я накачал себе новой фантастики и твёрдо решил, что эта неделя будет неделей увольнительной при части. На работу ходить буду, а работать….

Что-то у меня новых идей стало мало. Обычно, после того как я отвлекался, смотрел новые фильмы, читал фантастику, даже просматривал фрагменты политических шоу. Мозги выходили из зацикливания и новые идеи не заставляли себя долго ждать. В конце концов, моя работа это не огород копать? Хемингуэй застрелился, потому что исписался. Так он думал. А половил бы месяц другой рыбу, съездил бы в тайгу. Зачем стреляться? Или медведь задерёт или новый роман появится. Умереть всегда успеешь.

Так, 13 апреля, я уже совершенно успокоенный, уходил в Институт.

– Па! Когда будешь возвращаться, купи сахар. Кончается.

– Хорошо. – прокричал я, закрывая дверь квартиры. Катя была за компьютером.

Весна всё-таки отступила. Ночью шёл снег и приморозило. Я шёл, опасаясь поскользнуться.

«Не хватало ещё чего-нибудь сломать» – подумал я с опаской о своих конечностях. Но дошёл до института я вполне благополучно.

В 15:20, когда дверь неожиданно открылась, я читал, сидя за лабораторным столом.

Передо мной стояли два мужика, напоминающие сильно повзрослевших десантников, которые держали между собой, как кусок мяса, Игорька. Игорёк был весь покрыт струпьями и нарывами. За спинами мужиков была дама, чуть старше бальзаковского возраста.

Мужики, без всяких вопросов положили Игорька на медицинское кресло, и один вежливо обратился ко мне:

– Ты жить хочешь?

– А есть альтернативные предложения.

– Есть. В Индии жён сжигают с мужьями. А мы, если мой сын умрёт, отправим его в крематорий вместе с его руководителем.

– А за что мне такие привилегии?

– Ну он же у тебя, какую-то гадость попробовал?

Я поглядел на Игорька. Рот его был приоткрыт, но он был в сознании.

Я подошёл к столу, взял колбу с растворенным спиртом и чаем и спросил Игорька:

– Эту что ли?

Игорёк ещё приоткрыл рот и оттуда донеслось:

– Ы-ы-а-а.

Тем не менее, в этом «Ы-ы-а-а» можно было вполне различить «Да».

Я вынул пробку, которой была закрыта колба, и отхлебнул.

– Хотите попробовать? – Я протянул колбу мужику.

Мужик взял колбу и понюхал.

– А почему вы его идиотом назвали?

– А вы себе представьте, сидите вы в ресторане поставив на стол бокал виски. Вдруг к вашему столу подходит некто бомж, засовывает в ваш бокал палец и облизывает его. Что вы ему скажете?

Мужик ещё раз понюхал колбу.

– А что это?

– Разведенный спирт с чаем.

– Так почему же с Игорем это произошло?

– Наверно он не только в мою колбу пальцы засовывал.

– Э-э-е. – простонал Игорёк.

– В любом случае, Вы бактериолог. Лечите. Иначе приговор остаётся в силе.

– А Вы к врачам обращаться не пробовали?

– Пробовал. Деньги взять согласны. Но дать гарантию, что через неделю он будет жив, отказались. Они меня знают. Они не захотели почётного погребения вместе с моим сыном. Так что, хотите Вы или нет…, справедливо это или нет, но эта почётная участь будет предоставлена Вам. Вы бактериолог.

За спиной этого бывшего десантника, маячила дама. В глазах у дамы были слёзы.

Я понял, что этот, бывший десантник, не шутит. Ну что ж, помирать так с музыкой.

– Вы говорили, что врачам деньги предлагали?

– Не вопрос. Пять тысяч долларов. Вас устроит?

– То есть, цена жизни Вашего сына пять тысяч долларов? И за это я должен возиться с его бактериозом и рисковать жизнью? Ведь я и сам заразиться могу. И вам советую руки помыть, тщательно. Вон раковина.

Десантник зыркнул на меня и пошёл вместе со своим товарищем мыть руки.

Когда они руки вымыли он спросил:

– Сколько?

– Сто тысяч сейчас и столько же если процедуры увенчаются успехом.

В лаборатории повисло молчание. За спиной десантника всхлипнула дама.

– Ладно. Но учтите, я ну шучу.

– Да понял я.– я продиктовал ему номер своей карты. – мне бы ещё и страховку на себя оформить, ну да ладно. – Десантник поколдовал со своим айфоном, и я получил сообщение на свой смартфон на гигантскую сумму рублей.

– Мы пойдём? – спросил он.

– Погодите. Мне нужен полный анамнез.

Я достал журнал и стал задавать вопросы.

Место, время рождения? Чем болел? Место рождения родителей? Какие болезни были у родственников? Где сейчас занимается Игорь? Какие у него привычки? Кулинарные пристрастия? Был ли последнее время с кем-то секс? С кем и какие ласки присутствовали?

– А это зачем? – Спросил десантник, поскольку на мои вопросы отвечала дама.

– Мне нужно знать всё, о нём и о вас. И желательно о тех, с кем в последнее время он общался. Были ли вы или они за границей или в других регионах. Не все бактерии проявляю себя сразу.

– Ладно. – Сказал десантник и дама продолжила отвечать на вопросы.

К тому, что я собирался делать с Игорьком, это отношения не имело. Но я изображал из себя врача, надеясь найти в Информации возможность выжить, если с бактериями Игорька я не справлюсь. Через два часа, они должны были принести сыну чистую одежду, две бутылки спирта и несколько упаковок ваты.

Потом они ушли. Дама хотела остаться, но в этом вопросе я был непреклонен.

После их ухода, заставил Игорька выпить снотворное, раздел его наголо, перевёл полученные миллионы на карту Кати и послал ей СМС, что это не ошибка, но что дома я сегодня не ночую.

Когда Игорёк уснул я, одел перчатки, маску, и окружив все слизистые и лимфоузлы салфетками, смочил салфетки препаратом.

Когда пришёл десантник, увидев меня в маске, очках, перчатках, и своего голого сына, он так и остался в дверях.

– Куда это положить? – Спросил он.

– Туда. – я указал ему на стул, стоящий недалеко от двери, и добавил: – Вам лучше сходить в сауну и прокипятить эту одежду или сжечь.

Десантник кивнул и вышел.

Моя идея была простой. Сначала я вычищаю организм Игорька от всех бактерий, а потом делюсь с ним половиной своих. Конечно, я почувствую себя хуже, но двести тысяч долларов, того стоили. Этого на оздоровление должно хватить.

Я воткнул Игорьку в рот и анус, по электроду и включил анализатор. Когда его организм будет очищен стрелка анализатора коснётся деления «0».

В полдвенадцатого стрелка коснулась нуля.

Убрав в кулёк салфетки, которые были на теле Игорька, я немного развёл спирт и тщательно протёр им его тело. В глаза и уши закапал синтомицином.

Игорёк дышал, но было видно, что с ним не всё в порядке. Температура медленно поднималась.

Я поставил нити из прибора Вадима Игорьку в рот уши и анус, и прокапав все эти точки препаратом.

Выставил прибор на 50%

И сам разделся и лёг на кушетку, которую подтащил к креслу. Вставил электроды от прибора с нитями в свой рот, нос, анус и уши, расслабился.

По моим расчетам процесс должен был продолжаться часа два- два с половиной.

Я очнулся от солнечного луча, попавшего, через окно и отражение в зеркале прямо мне в глаз.

Я ничего не понял. Я не помнил, как задремал. Но я лежал в медицинском кресле, а на кушетке тоже кто-то лежал. Лежал толстый старик, а не Игорёк.

Я выплюнул нить изо рта, вынул остальные и встал. Кресло было неудобным, но встал я легко.

Встав, я оказался перед зеркалом.

В зеркальном отражении, передо мной стоял голый человек чем-то напоминавший Игорька.