Как мы видим, ирландские предания отождествляли потоп Финтана (Огига) с всемирным потопом, что, на наш взгляд, является ошибкой – Финтан был правнуком Ноя. Упомянутый в саге Партолон – это греческий Триоптолем (искаженное Варфоломей), что в переводе означает «сын вспаханной земли», кем собственно и был Триоптолем, получивший от Деметры (Исиды) дар земледелия и учивший ему народы. Как сообщают греческие мифы, однажды Деметра в поисках своей дочери Персефоны пришла в дом царя Элевсина, который и был сыном Огига и отцом Триоптолема. При этом альтернативная версия поэта Херила о Триоптолеме как правнуке Девкалиона не выдерживает критики, поскольку массовый переход к оседлому образу жизни, предполагающему развитое земледелие, произошел в Аттике еще во времена ровесника Девкалиона – Кекропса, основателя двенадцати городов. Если же следовать ирландским мифам, то Партолон (Триоптолем) считался шестым потомком Яфета по линии его сына, Магога.

В ирландском манускрипте XIV века Книге Баллимоута Финтан (Огиг) числится уже как Финей Фарсайт («провидец»), сын Баата, сына Магога, сына Яфета – один из 72 вождей, строивших Вавилонскую башню, и изобретатель четырех алфавитов (еврейского, греческого, латинского и огамического). Любопытно, что похожие сведения о Финтане приводит и сага «Установлении владений Тары»: «Лишь один Финтан пережил потоп, и нынче ночью наслал на него Господь дух Самуила пророка в облике юноши. Опустились на губы Финтана солнечные лучи, и три углубления появились у него на затылке, отчего семь даров красноречия и семь цепочек примет его язык».

Во времена поздней античности долгожителя Огига-Финтана называли уже Огмием и даже путали с Гераклом, о чем можно судить по отрывку из Лукиана Самосатского: «Геракла кельты называют на своем местном языке Огмием, причем изображают этого бога в очень странном виде: он у них оказывается глубоким стариком, с плешью на темени, с совершенно седыми остатками волос на затылке, с кожей, сморщенной и загорелой до черноты, как у старых мореходов. Скорее можно было бы предположить, что перед нами – один из подземных обитателей Тартара, какой-нибудь Харон или Иапет, словом – кто угодно, только не Геракл. Но и в таком образе Огмий сохраняет все же снаряжение Геракла: львиная шкура накинута, палицу держит в правой руке, колчан подвешен, и натянутый лук выставляет вперед левой рукой, – словом, что касается снаряжения, это настоящий Геракл… Впрочем, самое непонятное в этом изображении – еще впереди. Дело в том, что этот Геракл, хотя и старик, влечет за собой целую толпу людей, причем все привязаны за уши. А привязью служат тонкие цепочки, из золота и электрона, сработанные и подобные прекраснейшим ожерельям. И вот, люди, увлекаемые столь слабой цепью, даже не помышляют о бегстве, хотя они могли бы легко убежать, и вообще не сопротивляются и ногами не упираются, не откидываются всем телом назад, борясь с увлекающей цепью, напротив, со светлыми и радостными лицами они следуют за уводящим их богом и, славословя его в один голос, сами спешат и, желая забежать вперед, ослабляют узы, и, кажется, опечалены будут, если получат свободу. Не премину я рассказать и о том, что показалось мне в этом изображении всего неуместней: не зная, куда прикрепить концы цепочек, – так как правая рука Геракла уже занята палицей, а левая – луком, – художник просверлил кончик языка, заставив бога языком увлекать пленников, и он ведет их таким образом, повернув к ним лицо и улыбаясь им» (Про Геракла,1–3). Однако совершенно очевидно, что богатырь Огма, брат Нуаду Серебряной руки, павший в битве с фоморами при Маг Туиред, которого Лукиан и называет кельтским Гераклом, никакого отношения к огамическому письму не имел. Его изобретатель – Финтан (Огиг), отсюда и соответствующее скульптурное изображение Финтана с цепочками, протянутыми от языка к людским ушам, что символизирует красноречие и знание языков.

Возвращаясь к событиям древнейшей истории, отметим, что первый Дионис (Осирис, сын Аммона) был коварно убит Тифоном (Сетом) вскоре после титаномахии. Позднее Тифону отомстил сын Осириса-Диониса, Гор, о чем подробно сообщают египетские предания, тогда как согласно греческим мифам Тифона одолел Зевс Олимпийский. Армянский историк XIII века Вардан Великий датирует строительство знаменитой Вавилонской башни рождением Рагава (661 г. после потопа), но тут он весьма ошибается – к этому времени подавляющее большинство строителей Башни, т. е. десятое поколение Сивиллы (внуки Ноя, ровесники Артаксада-Каинана), уже все умерли. В действительности, Вавилонская башня строилась незадолго до рождения Фалека (531 гг. после всемирного потопа) сразу после гибели первого Диониса (Осириса), которой в свою очередь предшествовали потоп Огига (Финтана) и титаномахия. По поводу строительства Вавилонской башни Вардан приводит следующую легенду: «Существует сказание в доме Неврода, что сначала ангел пришел к Невроду, который был князем и ловил строителям на пищу – и сказал ему: “я – ангел Божий, начальник востока; так говорит Господь Бог неба и земли: “замолчите, перестаньте идти ко мне, ибо вы не достигнете этого. Я приду к вам в свое время и дам вам лестницу, по которой можно будет и вам придти ко мне» – Но они не послушались ангела» (Всеобщая история,15).

Цитирующий Сивиллу И. Флавий сообщает о низвержении Вавилонской Башни в результате ураганных ветров: «Когда все люди говорили еще на одном языке, некоторые из них начали строить страшной высоты башню, чтобы при помощи ее взойти на небо. Боги, однако, наслали ветры, сокрушили башню и при этом дали каждому [из строителей] особый язык» (Иудейские древности, 1,4,3). В греко-римской мифологии, как ни странно, о Башне рассказывается мало и косвенным образом – существует миф об Аллоадах и краткое сообщение Овидия: «В царство небес, говорят, стремиться стали гиганты, к звездам высоким они громоздили ступенями горы» (Метаморфозы,1,150). Однако ветры, повергнувшие Вавилонскую башню, упоминаются в греческих мифах, где, как известно, они возникают после гибели Тифона:

Следовательно, в греческой мифологии строительство и последующее падение Вавилонской башни отражены как война Зевса Олимпийского с Тифоном. Отголоски этих событий также присутствуют в многочисленных мифах различных народов о битвах с каменным великаном, которые мы позволим себе процитировать, чтобы показать их тождество.

Подвиги и деяния Нинурты: