Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

В конце ноября 1941 года курсанты училища практически в полном составе были отправлены на фронт для участия в боевых действиях под Москвой. До 20 декабря 1941 года отец воевал в составе 64-й морской стрелковой бригады Западного фронта. В истории этой бригады записано, что она формировалась в городе Нижние Серьги Свердловской области (Уральский военный округ) из моряков Тихоокеанского флота и Краснознаменной Амурской военной флотилии, курсантов военно-морских училищ, военнообязанных запаса, учтённых по Народному комиссариату ВМФ, и призывников Сибири и Урала. Но эта бригада формировалась и из курсантов Алма-Атинского военного пехотного училища. К сожалению, об этом практически нигде не написано. Военные историки много пишут о знаменитых сибирских и уральских дивизиях, которые, несомненно, внесли огромный вклад в победу под Москвой, но почти ничего не пишут о соединениях, за исключением Панфиловской дивизии, которые формировались на территории среднеазиатских республик, либо комплектовались из числа уроженцев среднеазиатских республик. Надо отметить, что в отличие от сибиряков и уральцев, привыкших жить в суровых зимних условиях, жители среднеазиатских республик попадали в совершенно незнакомую для них среду. Сложности бытия многократно увеличивались в условиях боевых действий.

20 декабря 1941 года отец был легко ранен. 12 января 1942 года отец в должности командира стрелкового отделения уже в составе 40-й стрелковой бригады Западного фронта получил тяжелое ранение. Вот, что в наградном листе, написанном после войны: «Тов. Рипенко Б.В. участвовал в боях на подступах к столице нашей Родины – Москва.

Тов. Рипенко Б.В. 12 января 1942 года в наступательном бою на Волоколамском шоссе осколком вражеской мины тяжело ранен в обе ноги (отбиты обе ноги ниже колен).

Сержант Рипенко Б.В., преследуя отступающих немцев в зимние дни и ночи, храбро сражался до потери ног, ныне т. Рипенко Б.В. инвалид первой группы.

Ходатайствую о награждении т. Рипенко Б.В., как потерявшего здоровье за счастливое будущее нашей Родины, орденом Отечественной войны первой степени…».

Тяжелораненного отца нашли саперы и отправили в медсанбат. Отец рассказывал:

– У меня в то время было такое ощущение, как будто я долго ехал, очень спешил и вдруг остановился на глухом заброшенном полустанке тогда, когда не имел права терять ни минуты. А ехать уже не могу.

– Странное дело. В бою мечтал о передышке, о сне, о горячей еде, о нескольких часах тишины, – продолжал рассказывать отец, – а здесь в госпитале тишина стала раздражать. Подняться с койки не мог. По пояс – гипс. Под гипсом – сильно болевшие ноги. Обстановку на улице приходилось определять по слуху. Вот звякнул металл, фыркнул мотор. Значит рядом прошла машина. Слышны голоса выздоравливающих бойцов, наверное, отправляются снова на фронт.

– Как хотелось в такие моменты сорваться с койки к окну и крикнуть:

«Ребята, подождите, я сейчас, я – с вами!» И загрохотать сапогами вниз по лестнице. Загрохотать! – с горечью повторил отец.

Получается, что отец еще не достиг призывного возраста, когда получил тяжелое ранение. Ему было всего 17 лет. Но с высокой долей вероятности можно утверждать, что это ранение спасло ему жизнь. В пехоте долго не воюют, и вряд ли он дожил бы до Победы. Вот такой парадокс.

Отец лечился в военном госпитале в Казани. Перенес пять операций с ампутацией ног. Впоследствии всю жизнь проходил в протезах.

К слову, о протезах. Как-то увидел в интернете статью Д. Саркисова об инвалидах Великой Отечественной войны. Автор статьи писал, что «настоящие протезы, изготавливаемые промышленностью СССР, было сложно достать, они ломались, плохо работали, и зачастую найти нужный размер было невозможно. Да и счастья своим обладателям они приносили немного. Зато государство могло говорить о том, что делает для инвалидов, получивших увечья на войне, все, что только можно. Таким образом, в отсутствие процедуры реальной реабилитации и интеграции в общество калека лишался конечности дважды: один раз – на войне, другой раз – получая протез, который мало что менял в его жизни».

Не могу согласиться с тем, что протезы, изготовленные в Советском Союзе, мало что меняли в жизни инвалида Великой Отечественной войны. Считаю, что отцу сделали качественные протезы, он мог на них передвигаться в полный рост, в молодые годы даже ездил на рыбалку на велосипеде, впоследствии освоил ручное управление легковым автомобилем. И никогда я не слышал, чтобы он был недоволен своими протезами. Забегая вперед, скажу, что он окончил педагогическое училище, в 24 года стал директором школы, 14 лет был заведующим районным отделом народного образования (РОНО), в 1966 году заочно окончил историко-географический факультет Одесского государственного университета, создал семью. Он отец четверых детей. И никогда не прогибался под обстоятельства, был волевым и мужественным человеком. Протезы, созданные советской промышленностью, сыграли в его жизни значительную роль.

На излечении отец находился до марта 1943 года. В госпитале он познакомился с будущим известным солистом Ансамбля песни и пляски Советской Армии Иваном Семеновичем Букреевым. У Букреева родственников не было, и он вместе с отцом поехал к нему на родину – в Казахстан, а впоследствии уехал учиться в Москву. К слову сказать, в своих интервью Букреев нередко говорил, что стать певцом ему подсказала одна женщина, которая играла и пела под гитару. Не исключено, что это была моя бабушка – Мария Илларионовна, которая пела и неплохо играла на гитаре. Бабушка нередко аккомпанировала Букрееву, когда он пел. И она убеждала Букреева, что видит его профессиональным певцом, тем самым поддерживая его морально. Букреев в тот период был подавлен своим физическим состоянием и не очень верил в свое будущее, он потерял на войне одну ногу и тоже ходил на протезе. Об этом в нашей семье много и часто говорили, особенно когда И.С. Букреев появился на большой сцене.

В 1945 году отец поступил в Чимкентский государственный учительский институт на исторический факультет. Именно так в те годы назывались учебные заведения, ставшие потом педагогическими институтами. Проучился один семестр и переехал к родителям в Тарутино Измаильской, впоследствии Одесской, области. А учиться перевелся в Белгород-Днестровское педагогическое училище, которое окончил в 1948 году. Вполне уместен вопрос: почему родители отца переехали на постоянное место жительства из Казахстана в Бессарабию? Отмечу, что руководство страны после освобождения Бессарабии направляло туда для укрепления советской власти проверенные и надежные кадры. А мой дед Василий Андреевич Рипенко в Первую мировую войну и в Великую Отечественную войну воевал в этих местах, знал особенности менталитета местного населения, был членом партии, фельдшером по образованию. Кроме того, дед после ранения по состоянию здоровья подлежал увольнению из рядов Красной Армии. Не исключено, что эти обстоятельства учитывались при принятии решения на направление деда для дальнейшей работы в Бессарабию.

С 1948 по 1960 год отец работал директором школы в с. Малоярославец-2. Примечательно, что директором школы он стал по рекомендации первого секретаря Измаильского обкома КП(б)У Константина Семеновича Грушевого, который после Гражданской войны учился вместе с Л.И. Брежневым в металлургическом институте. Грушевой раньше Брежнева начал делать партийную карьеру и всячески оказывал ему содействие. Вот так Л.И. Брежнев описал начало Великой Отечественной войны в своей книге «Малая Земля»: «Подъехав к дому, увидел, что у подъезда стоит машина К.С. Грушевого, который замещал в то время первого секретаря обкома (Днепропетровского. – Ю.Р.). Я сразу понял: что-то случилось. Горел свет в его окнах, и это было дико в свете занимавшейся зари. Он выглянул, сделал мне знак подняться, и я, ещё идя по лестнице, почувствовал что-то неладное и все-таки вздрогнул, услышав: «Война!»».

Вот как произошло знакомство отца с К.С. Грушевым. В 1948 году Грушевой в первой же своей ознакомительной поездке по Измаильской области, проезжая через с. Малоярославец-2, увидел два полуразрушенных здания у центральной дороги. Поинтересовался, что это за здания, ему доложили: это помещения будущей школы. Вызвал директора школы, прибыл учитель истории и труда Борис Рипенко, исполнявший обязанности директора школы. Школой в то время руководила женщина, которая была в отъезде. Грушевой поговорил с отцом, поинтересовался у него, где он воевал, как обстоят дела со здоровьем. Но видно было, что он очень недоволен состоянием будущей школы. От отца узнал о проблемах со строительным материалом, обещал помочь. Потребовал немедленно организовать работы по восстановлению помещений и назвал отцу дату, когда лично приедет для проверки хода работ. Отец принял самое непосредственное участие в организации и проведении ремонтных работ по восстановлению помещений. Когда К.С. Грушевой приехал проверить ход ремонтных работ, а по сути дела строительство школы, его встречала директор школы. Первого секретаря обкома партии вполне удовлетворило состояние отремонтированных зданий.

15
{"b":"711539","o":1}