— Просто… Я как представлю ее там, одну… В больнице… Почему нам не сообщили? Мы же ее родители!

— Вот этого я не знаю, — честно сказала я. – Но, уверена, это было ее желание. Чтобы вы не знали. Может, у нее документов не было с собой или еще что. А потом она сама отказалась сообщать, — предположила я.

— Господи, я поверить не могу. И он… Он продолжает ее во всем обвинять! Как же он… — Светлана Юрьевна продолжала качать головой. – Это ужасно.

— И ему, кстати, тоже не говорите, — на всякий случай предупредила я.

— Конечно, — постепенно выравнивая дыхание, проговорила мать Волжак. – Конечно. И… Спасибо тебе, Ирочка. Ты очень мне помогла. Я рада, что ты нашла время встретиться, — улыбнувшись еще дрожащими губами, сказала женщина. – И я рада, что у Кати есть ты. Ей очень повезло встретить такую девушку.

— Спасибо, — смутилась я, чувствуя, что краснею. Да уж, повезло. Сижу, разбалтываю все ее секреты. Дура.

***

Я приехала в отель только к семи часам. И я была выжата, как лимон. Мы очень о многом поговорили со Светланой Юрьевной. Не только о ее дочери, но и о разных вещах, которые ее даже не касались. Мать Волжак — интересная, умная женщина, общаться с которой одно удовольствие. И я была рада тому, что мы поговорили. Хотя я и сболтнула лишнего, конечно.

Я приняла душ и посмотрела на часы, гадая, когда вернется моя любимая женщина. За весь день она мне даже не написала. Я тоже решила не писать, так как посчитала, что она занимается делами. Только я взяла телефон, чтобы отправить ей сообщение, как дверь в номер открылась. На пороге стояла Волжак, и выглядела она смертельно уставшей.

— Привет, — я повернулась к ней, стараясь понять, в каком она настроении.

— Привет, — губы Волжак изогнулись в уставшей, но очень искренней улыбке. – Как прошел твой день? – она сбросила с плеч пиджак и подошла ко мне, одной рукой обнимая за талию, и уткнулась мне в волосы. – Ты так вкусно пахнешь.

Я обняла ее в ответ, растворяясь в этом объятии, и ответила:

— Насыщенно. Я облазила весь рынок, — я тоже обняла ее за талию и направила к дивану.

— О, правда? Что-то купила? – Волжак послушно села, откидывая голову на спинку и закрывая глаза.

— Пару мелочей.

— Прости, что тебе пришлось провести все это время в одиночестве, — пробормотала она, вытягивая длинные стройные ноги.

Я встала за ее спиной и опустила ладони на плечи, начиная их массировать.

— Все в порядке, — да уж, я была не одна, я разбалтывала все секреты твоей матери. — А как прошел твой день?

Волжак застонала, когда я затронула особенно чувствительные точки.

— Долго. И нудно. Но зато весьма продуктивно — я сделала все, что хотела, поэтому завтра можем вернуться домой.

— А тот выходной, насчет которого ты договорилась, у нас сохраняется? – спросила я, продолжая массировать ее плечи и наклоняясь к уху.

— Да… А что? – Волжак приоткрыла один глаз.

— Просто хочу побыть с тобой наедине. Весь день, — честно ответила я. Я соскучилась по ней и… Еще меня немного тяготило чувство вины. За то, что я втайне от нее встречалась со Светланой Юрьевной, да еще и разболтала ей обо всем, о чем только можно. И нельзя тоже. К счастью, Светлана Юрьевна была умной женщиной – она втайне от своего мужа списала мой номер у него из записной книжки, а не стала спрашивать у дочери. Правда, откуда мой номер у самого Волжак – мне было все еще неясно, но… Я уже ничему не удивляюсь, что касается этого мужика. Уверена, он меня пробил по всем базам, каким только мог. Наверняка, даже знает, во сколько лет я ветрянкой переболела.

— Тогда у тебя будет такая возможность, — улыбнулась Волжак, притянув меня ближе. – Можем начать прямо сейчас.

— Нет-нет, — я тут же отодвинулась. – Сейчас ты идешь в ванную, а потом в кровать. Спать, — закатила я глаза, видя выражение ее лица. – А утром мне все расскажешь. Если захочешь, — добавила я слегка неуверенно.

— Обязательно расскажу, — улыбнулась Волжак. – А «спать» — это… — она многозначительно пошевелила бровями.

— Нет, — твердо ответила я, – Волжак, спать – это спать. Все. Иди, — я помахала рукой, еще больше запахивая халат и завязывая его потуже.

— Ла-а-адно, — протянула она голосом обиженного подростка, но встала с дивана. Проходя мимо меня, дернула за пояс, халат распахнулся, а Волжак, хихикая, убежала в ванную.

И это – моя взрослая, самодостаточная, серьезная женщина? Господи, как же я ее люблю!

========== 12 ==========

Когда мы вернулись домой, жизнь потекла по-старому. Только мы с Волжак стали друг к другу как будто ближе. Я многое о ней узнала и была благодарна за откровенность. Она рассказала, что отныне является абсолютно свободным человеком, не зависящим от своего отца. Когда она ездила к нему в тот день, в то время как я встречалась со Светланой Юрьевной, он даже с ней не разговаривал. Но… Он сам виноват. И мне действительно было его жаль, потому что ему не выпадет возможности узнать свою дочь такой, какой она была. И мне было жаль саму Волжак, конечно. Потому что хоть она и говорила, что счастлива, что их с отцом больше ничего не связывает, я видела в ее глазах грусть. До сих пор поступки ее папаши имеют на нее влияние и причиняют боль.

Почти неделю спустя, после того, как Волжак стала курировать несколько фирм, которые наша компания взяла себе в партнеры, и на знакомство с которыми мы ездили вместе, селектор на моем столе заработал, и я услышала любимый голос:

— Ирина Николаевна, загляните ко мне, пожалуйста, через пару минут.

— Конечно, — ответила я, нажав на кнопку.

Ровно через две минуты я улыбнулась и встала с кресла. Хотя внутри чувствовала какое-то волнение. Буквально полчаса назад из кабинета Волжак вышел Иванцов, и я не знала, о чем они разговаривали, хотя беседа их была очень долгой. Надеюсь, это никак не касается ее отца.

Я зашла в кабинет своей любимой начальницы и уселась на стул, на который она мне указала рукой, продолжая подписывать какие-то документы.

После нескольких мгновений тишины и изучения потолка я не выдержала:

— Все в порядке? Что хотел Иванцов? Вы так долго разговаривали.

— Секунду, Ир, я закончу с бумагами, — Волжак подняла фирменную ручку, давая знак помолчать. Еще через несколько секунд она отложила все документы и посмотрела на меня. – Да, все в порядке. Мы с Михаилом Андреевичем обсуждали одну очень интересную перспективу.

— Перспективу? – переспросила я, заметно выдохнув.

— Да, а… Ты что, думала, что мы обсуждаем что-то плохое? – усмехнулась Волжак и слегка вальяжно развалилась в кресле.

— Честно говоря, я опасалась, что твой отец… — я замялась, пытаясь выразить свои мысли. – Ну, расскажет ему… — видя непонимание на лице Волжак, я вздохнула. – Ну, о нас.

— А, — наконец, до нее дошел смысл моих слов. – Нет, поверь мне, мой отец может сколько угодно плеваться ядом, но он никогда не расскажет о том, что, по его мнению, может опорочить его репутацию. Так что за это можешь не переживать.

— Хорошо, — с еще большим облегчением выдохнула я. – Не хотелось бы, чтобы у тебя были проблемы.

— Ох, ты такая милая, — улыбнулась Волжак, а я чуть не «утекла» под стул. Она умела улыбаться так, что у меня ноги подкашивались. – Но вернемся к делу. Мы с господином Иванцовым поговорили и пришли к одному мнению, что пора… В общем, мы хотим сделать тебе предложение, — продолжая слегка улыбаться, Волжак чуть качнулась в кресле.

— Вы оба? – подняла я бровь. – У нас двоеженство запрещено. Двоемужство тоже, — усмехнулась я.

— Нет, с Иванцовым я тебя делить не собираюсь, — ухмыльнулась моя любимая женщина и добавила, — и ни с кем другим тоже. Вообще-то мы хотели тебе предложить… повышение. Думаю, это вполне можно назвать так.

— По… Повышение? – не поверила я ушам. – Я что, больше не устраиваю тебя, как ассистент?