В душном, грязном подъезде стоял запах старой проросшей картошки, с верхнего этажа спускалось кислое амбре тушёной капусты. Девушка держала в руках снимки и до неё доходила мысль, неуклонная, как танк, что дверь в ту жизнь захлопнулась. Никогда она не вырвется из пыльного подъезда, не избавится от смрада дёшёвого табака, алкоголика отца и вечной нужды.

«Вот и всё! – слёзы капали на снимки, расплываясь мутными каплями. Антонина больно разрывала эту, некогда чуткую и нежную связь. – Как теперь жить дальше!»

Горячая волна обиды заполнила грудную клетку, стало душно и, казалось, дыхание вот-вот остановится. Тоня выскочила на улицу и схватила ртом воздух. Шёл дождь, вода в лужах пузырилась от падающих капель. Не к месту выскочила картинка из детства, когда они были ещё счастливой семьёй. Она с родителями возвращалась из кино, неожиданно налетели тучи, и грянул ливень. Мама с папой побежали, держа девочку за руки. Они поднимали дочь, как лягушонка перенося через потоки воды. Тонечка хохотала, прижимая к себе коленки, а лужи становились всё больше, ножки уставали, она болтала ими в воздухе и всё равно набрала в сандалики воды и забрызгала гольфы. В каком-то дворе уже совсем вымокшие родители нырнули под козырёк подъезда. Тонечке казалось, что стояли они очень долго, она замёрзла, захныкала и потянула отца за руку. Он же сильный, пусть посадит на одну руку маму, на другую её и принесёт домой в тёплую сухую квартиру, где чай и уютное одеяло. Родители смеялись, а отец уговаривал ещё подождать. Девочка капризничала, топала ножками, пытаясь выяснить, когда же прекратиться противный ливень. Неожиданно папа поменял своё мнение:

– Ну, что девочки, перебежками домой!

– Может, ещё подождём, – мать оттягивала тяжёлый от воды подол платья и, раздувая его как парус, тщетно пыталась высушить.

– Придётся до ночи стоять. Если капли над лужей образуют пузыри, значит, ливень надолго.

– Сомнительное наблюдение, – хмыкнула мать, последний раз тряхнула цветастой тканью и шагнула под струи. – Побежали!

От воспоминаний безутешность Антонины разлилась без границ. Она смотрела на пузыри, которые заставляли лужи закипать, и поняла, что на её улице дождь не кончится никогда. Она не горевала так, когда из жизни исчезла мать, потому что родительница растворилась как-то постепенно. Сначала отец говорил, что мать уехала в командировку, потом, что задерживается по важным делам, дальше ещё какая-то ерунда, а уже когда стал крепко выпивать, в пьяных бреднях лил слёзы и матерными словами понужал предательницу жену.

Тоня не вытирала слёз, они смешались с дождём, бумага намокла, светлый конверт скукожился и завял в руке. Она на мелкие кусочки разорвала послание и бросила в лужу, долго бродила по улицам города, не замечая холода. Вернулась домой, когда губы посинели и тело колотило в ознобе. Девушка слегла с тяжёлой пневмонией на несколько месяцев. Сначала лежала дома. Отец даже употреблять прекратил ненадолго, поил чаем и давал аспирин с парацетамолом, а когда понял, что самому дочь не поднять, вызвал скорую помощь. Этот май девушка запомнила навсегда! Из больницы Тоня вернулась другим человеком. Она замкнулась, перестала удивляться жизни, а в душе поселилось равнодушие к происходящему. Отец быстро возобновил прежние отношения с алкоголем, продолжил мило пьянствовать и вытягивать деньги. Однажды после тренировки Антонина встретила качка, она не сразу вспомнила парня, который когда-то напугал в мужской раздевалке. Без радости и страсти закрутился роман. Даже романом эти отношения назвать не поворачивался язык, так потёрлись несколько дней возле подъезда без вздохов, поцелуев, конфет и цветов. Когда Виталик Чащин сделал предложение, девушка апатично согласилась. Он привёл её на съёмную жилплощадь. После прокуренной и облезлой квартиры, где она проживала с отцом, апартаменты показались хоромами. В какой-то момент Антонина оттаяла, лёгкий ветерок всколыхнул душу, и появилась надежда, что теперь у неё будет свой дом и семья. Девушка с вдохновением принялась обустраивать новое жилище, бегала по магазинам в поисках подходящих обоев, новой посуды и лёгкой ткани на шторы. С мужем притирались не просто. Он не являлся человеком тонкой душевной организации и не отличался чуткостью.

«Конечно, парень с саксофоном угадывал любую тональность в настроении, – кривилась про себя Антонина, незаметно наблюдая, как Виталий, широко открыв рот, выковыривает из зубов крошки. – Только был да сплыл артист задрипанный! Чащин истукан знатный, зато не жадный, ничего, обтешу, – и сама мысленно себе перечила. – Исправлю, если получится! Чего стоят его совсем не смешные шутки, над которыми сам и потешается».

На работе дела тоже пошли на лад. Директор спортивного комплекса предложил создать и возглавить клуб чирлидинга. Тоня понятия не имела, что это такое, во всяком случае, смешное название ей ни о чём не говорило. Директор тоже весьма смутно представлял, что это за спорт и можно ли попрыгушки назвать спортом.

– Ты фильмы посмотри, интернет полистай, – пожилой администратор по- отечески наставлял девушку. – Сейчас, знаешь, на какие соревнования не появись, везде полуголые девки с вениками прыгают и ноги задирают, – директор конфузливо усмехнулся. – Ну, красиво, задорно получается! Через два месяца нам принимать областной чемпионат по волейболу. Справишься за это время? Я премию подкину!

– Попробую, – Антонина не спешила обнадёживать руководителя, порывшись в памяти, поняла, о чём идёт речь. – Наверное, специальные костюмы понадобятся и веники тоже. Кстати они помпонами называются.

– А я слышал пипидастры, – мужчина хмыкнул в кулак. – В общем, разницы нет. Ты приступай немедленно! Обещаю всякую финансовую поддержку!

Девушка накупила дисков и несколько дней пересматривала различные фильмы. Особенно её вдохновили картины «Вперёд! Глобальное состязание чирлидеров», «Добейся успеха: Борись до конца» и «Адские кошки». Примерно стало понятно, что это за род деятельности и куда двигаться дальше. В её видении, назвать чирлидерство видом спорта не поворачивался язык, так разукрашка перед соревнованиями и во время перерывов, шоу на разогреве у именитых исполнителей. Однако, приступив к работе, Замятина поняла, что за внешней лёгкостью стоит огромный труд. Через два месяца коллектив девушек в коротких юбочках топал ножками, в предвкушении собственной славы. И действительно, со временем слава пришла. Участниц из группы поддержки стали узнавать в городе, а желающие вступить в команду чирлидинга выстроились в очередь. Директор не обманул, поднял Антонине зарплату и стал таскать коллектив по всем областным и городским чемпионатам и соревнованиям. И, конечно, возле стайки красивых юных девушек, как правило, отираются юноши, мужчины и дяденьки разного возраста и достатка. Вот на этой почве и начались разногласия в молодой семье. Виталик сначала упрекал жену, потом начались скандалы, а когда Чащин занялся рукоприкладством, наступил конец. Пару раз Тоня замазывала синяки, и оправдывала мужа такой чушью, типа бьёт, значит, любит, но в какой-то момент не выдержала, собрала вещи и вернулась, в забитую пустыми бутылками, отцовскую квартиру. А уж как обрадовался отец внезапному возвращению не передать! Он знал, что дочь не даст помереть от похмельного сушняка, уж чего-чего, а на бутылку пива найдётся всегда! Антонина подала на развод, но фамилию не поменяла, так и осталась Чащиной. Семья закончилась, просуществовав чуть больше года. Вечерами, наблюдая за опустившимся родителем, свербили мысли о невозможности такого существования. Эксперимент с замужеством не удался, не стоит больше повторять, на работе дела относительно идут неплохо, но выше планки областных соревнований не подняться – уровень муниципальной спортивной организации не тот и жить с пьяницей на одной территории просто погибель! Надо что-то менять! Чащина подала заявление на расчёт. К слову сказать, в спорткомплексе её особенно не держали, желающих встать на раскрученное место набрался вагон и маленькая тележка.