История креолов в Сьерра – Леоне достаточно интересна. Во времена гражданской войны в Америке, после победы севера, рабы получили свободу. Многим было предложено вернуться домой, в Африку, несмотря на то, что многие, будучи рожденными в Америке, не знали, откуда они в действительности произошли. Корабли, с полными энтузиаста, бывшими рабами стали отправляться из порта Нью-Йорка.

Так появился город Фритаун "Свободный город".

В короткое время большая часть приезжих умерли от местных болезней, а выжившие люди создали свой класс, креол. Креолы и другая национальность "фула" в Сьерра – Леоне контролируют самый прибыльный бизнес, за что не очень популярны у менее удачливых местных уроженцев.

История происхождения национальности "фула" также достаточно интересна.

По приданию, когда – то давно, " фула" были белыми людьми и пришли в Африку из Европы. Но скоро стали заниматься не хорошими делами, и бог сделал их черными в наказание. Эту историю можно услышать от самых темнокожих уроженцев национальности "фула". Абу Бака представитель национальности "фула" и они с Сирулом Томасом ведут бизнес вместе. – Жаль, что Абу в отъезде, Сирул. Хотелось повидаться. Как вообще дела?

– Дела идут, но медленно. Абу ездит в Бельгию регулярно. Продаем, но не очень выгодно. А нам чтобы сохранить лицензию на продажу камней надо, как минимум миллионный оборот в год. А запросы в Бельгии на качество и документацию очень большие. Очень сложно для нас подстраиваться под европейские правила.

– Нет желания попробовать Лондон опять?

Шон смеется. Поездка Абу Бака в Англию не была удачной, ни для него, ни для Шона. После неудачного посещения нескольких дилеров в Лондоне был приглашен покупатель из Бельгии.

В Бельгии все основные покупатели драгоценных камней находятся в Антверпене. Это небольшой город в сорока минутах езды от Брюсселя, где весь бизнес относится к покупке, гранению камней, созданию ювелирных украшений и их продаже.

Даже в барах можно увидеть оценку камней. Можно без труда попасть на завод по производству драгоценностей и посмотреть, как гранят камни, и создаются украшения. Но при одном условии, при входе на фабрику, надо оставить оружие на вахте…

К сожалению, дело с бельгийским покупателем не сложилось. Его запросы на качество, а Абу Бака на оплату, было невозможно совместить и дело не состоялось.

– Как ваш друг, мистер Дэйв?

В одном случайном разговоре, Сирул упомянул, что когда-то играл за команду Сьерра – Леоне в пинг-понг, хотя обычно африканские мальчишки хотят играть в профессиональный футбол.

На вопрос где он научился этой игре, Сирул рассказал, что когда он был еще ребенком, во Фритаун приехала команда профессиональных тренеров по разным видам спорта и в виде благотворительной помощи стала обучать способных детей. Дэйв был интернациональным игроком в пинг-понг и впоследствии тренером. В данный момент Дэйв имеет свою компанию и занимается транспортным перевозкам по всему миру. Когда он услышал эту историю, то был удивлен, что его во Фритауне еще помнят.

– Дэйв передавал тебе привет, Сирул. Мы завтра едем в Бо. Если найдем машину конечно.

– Удачи, мистер Шон. Дороги в данный момент не самые лучшие. Если не найдете машину сами, мы вам поможем. Инструкция боса, помогать вам во всем.

Вечер. Шон сидит на веранде маленького домика. Прекрасный вид на море. Тишина.

– Рыбаки возвращаются, Анжела! Хочешь посмотреть, что у них есть?

"Лака бич" маленький курортный поселок в сорока минутах езды от Фритауна.

Во время войны и хаоса комплекс пришел в упадок и если бы не американец Пьер, то он бы превратился в такие же руины, как и соседние комплексы. Анжела выходит из дома, садится рядом с мужем.

– Останови их, Шон. Этим вечером мне очень хочется чего-то особенного попробовать. Завтрашняя поездка меня немного волнует.

Похоже, что улов был удачный. Шон останавливает рыбаков. В мешках у рыбаков несколько барракуд, креветки, "капитанская рыба" и несколько тунцов – Можно посмотреть, что у вас есть на сегодня?

– Барракуда слишком большая, Шон. Будет как резина.

– Анж, рыбаки во всем мире ловят барракуду, и чем больше она, тем престижнее улов.

– Все что им надо, это сфотографироваться с ней в полный рост. А я хочу что – то деликатесное. Нам завтра придется бутербродами питаться весь день. Могу представить в каком виде и когда мы вернемся. Лучше Пьеру заказать ужин для нас на завтрашний вечер. Как ты думаешь?

– Лучше не надо. Кто знает, когда мы вернемся назад. И давай проведем это вечер, как можно приятнее.

Анжела выбирает жертв будущего ужина. – Хорошо. Тунец и несколько креветок меня устроят.

– А я буду барракуду, даже если она будет как резина. И много салата, пожалуйста. Кто буде готовить для нас?

– Мухамед будет. Он сегодня вечером будет работать, – отвечает один из рыбаков.

– Прекрасно. Мухамед Кусмус один из самых лучших поваров у Пьера.

Скажите ему, чтобы накрыл стол на берегу. Ну, он сам знает.

Огромная фигура приближается к террасе супругов.

– Господи, это Гассан. Надеюсь, он не собирается испортить нам вечер своим присутствием. Я тебя умоляю, Шон. Сделай что-то, чтобы от него избавиться. Мало того, похоже, он хочет, чтобы мы платили за его проживание здесь, что он еще хочет проводить каждую минуту с нами?

– Анж, он живет в соседнем домике, и я уверен, просто возвращается домой.

– Добрый день, мистер Шон, мадам. Могу я к вам присоединиться?

На лице Анжелы полное неудовольствие. С тех пор как они познакомились с Гассаном в Гамбии, в доме у одного из его родственников, он пытается предлагать, или лучше сказать втягивать их в разные авантюры с его многочисленными родственниками и приятелями. Шон пытается быть любезным. – Присаживайтесь, Гассан. Как ваш день?

– Я сегодня говорил с моим родственником. Ахмед хочет пригласить вас на ужин.

На лице Анжелы появляется саркастическая улыбка. – Сколько килограмм золота надо помочь переправить для этого родственника, Гассан? Или у него другой бизнес?

– Мадам Анжела, я понимаю ваш сарказм, но так в действительности проводился бизнес здесь. До того как правительство создало столько преград и сделало практически весь бизнес не легальным.

Гассан терпеливо сносит насмешки европейской женщины. "Их мужчины дали им слишком много воли. Думают и говорят, что хотят, одеваются, как хотят". Но Гассан знает, что почти все европейцы, приехавшие в Западную Африку семьей, после не продолжительного времени и после знакомства с местной "элитой", то есть состоятельными местными африканцами и арабами, начинают вести себя на том же уровне. Семейные отношения заканчиваются, в основном, полным крахом.

"Посмотрим, насколько эту пару хватит. На "нее" уже положило глаз достаточное количество мужчин в Гамбии. Молодая красивая блондинка". – Мы только пытаемся быть вам полезными и сотрудничать на взаимовыгодных условиях, мадам.

"Врешь! Знаем хорошо ваши взаимовыгодные условия", – про себя думает Анжела. Внимательно слушают предложения, а потом сделают все, чтобы помешать их осуществлению. Даже если сами к этому не имеют никакого отношения. Зачем он к нам привязался? Им всем было сказано, что мы не инвесторы. На что они надеются, что если смогут нас заинтересовать своими историями, мы найдем миллион в "рукаве"?

Анжела смотрит на часы. – Я имею в виду, что было бы практичнее заключить с владельцем золота контракт. Затем оформить документы, заплатить несчастные три процента налога и вывезти продукт одной из легальных компаний по перевозке?

Этот разговор повторяется уже не первый раз. После долгого утомительного дня во Фритауне, супругам хочется покоя. Надо подготовиться к завтрашней поездке, позагорать, искупаться в море, быть готовым к романтическому ужину на берегу. Гассан не сдается. Что женщина может понимать в бизнесе. – Такой вид проведения дела выглядит заманчиво, но это очень дорого.