Маска лисы

  Зима близится...

  В стылом небе гудит стаей злых шмелей ветер, пока наконец не распахивает настежь ворота. Их скрип, а затем громкие, как раскат грома, удары способны разбудить даже мёртвого. Тем более обстановка благоволила подобному исходу событий. Рядом стоит заброшенный дом, ранее бывший храмом, за ним как положено усыпальница. Так почему кому не встать? Не сходить в близлежащий город? Далековато конечно, но ничего, чай устать уже не получится. Но нет. Из года в год это место слыло тихим и, если пропадал кто, списывали на собственную глупость. Хотя чаще на дикое зверьё. И ещё на пару десятков поводов отдать концы в лесу.

  Однако за злым гудением ветра и скрипом ворот, если приглушаться, будет слышно, как в заброшенном храме зашлёпали по полу босые маленькие ножки. Сначала медленно... топ...топ... потом всё быстрее и быстрее...

  В тёмном проёме появилась девочка. Маленькое треугольное лицо с острым подбородком ярко контрастировало с обступившей малышку тьмой. Девочка помялась, попеременно поджимая под себя ноги, но всё-таки решилась переступить порог. Одежда на ней была столь свободная, что разобрать что это никак не удавалось. На затылке красовалась схематичная маска лисы. Длинные бледно рыжие волосы вырывались из-под неё и осьминогом облепляли лицо, бледное до синевы. Однако избежать веснушек, как и большинству рыжых, ей не удалось. Они россыпью украсили щёки. Девочка немного не дошла до ворот, остановилась, чтобы взглянуть на небо. Оно темнело и грозило в скором времени разразится проливным дождём.

  Глаза чёрные, любопытные, с точками родинок у внешнего уголка, влажно поблёскивали в сумраке. Девочка с маской лисы заправила золотистую прядь за ухо. Грустный вздох совпал с очередным ударом створки. Малышка дошла до ворот, выглянула за них на всякий случай, а потом аккуратно закрыла. Никого нет.

  Ветер дул, доски скрипели. Внутри заброшенного храма чувствовалось, что помещение нежилое. Нет ни мебели, ни утвари, не пахнет съестным - ничего нет. Только пыль, сухие листья по углам, паутина... Но необъяснимо чисто. Отчасти из-за протоптанных в пыли троп, а где и тщательно выметенного пола.

  - Что здесь делать? Скука смертная... Хочу чего-нибудь нового. Даже какого завалящего паломника уже месяц не было. Это уже никуда не годится. Чем они там все заняты?... - монотонное ворчание девочки превращалось в старческое брюзжание. Незаметно волосок за волоском волосы малышки седели. И вот по храму, шаркая ногами, семенила махонькая старушка немногим выше недавней девочки. Она неприкаянно бродила от окна к окну, задумчиво останавливалась у каждого из них, потом плелась к алтарным плитам, с которых рассеянно сметала несуществующую грязь. Затем алгоритм повторялся. Раз, второй, третий... Она напоминала запертого волка, нарезающего восьмёрки в ожидании. Только чего ждала не знала. Просто тянула время, с того момента, как впервые открыла глаза перед воротами старого храма.

  Вскоре над головой загрохотал гром. По крыши забарабанил дождь. Чуть погодя, не удержавшись, ворота вновь присоединились к грохочущему ансамблю. Девочка остановилась и подняла голову, прислушиваясь. Вода текла по водостокам бурным потокам, просачивалась внутрь храма. К утру на полу наберутся внушительные лужи. Но не это заставляло малышку напряжённо щуриться в темноту. Ей слышались далёкие повизгивания, крики людей, и может быть лай собаки. Нестерпимо хотелось выйти и посмотреть, но её страшила возможность открыть двери храма ночью. Сами собой в воображении рисовались острозубые тени, чудовища, которым маленькие девочки на один зуб...

  - Не будь такой трусихой, - нравоучительно сказала себе старушка и направилась к выходу. Что дети, что старики - одинаково любопытны. И беспомощны.

  Сквозь отворившуюся дверь немногое можно было разглядеть. На фоне тёмного, грозного неба гнулись верхушки деревьев, щедро теряя листву. Белые вспышки выхватывали силуэты, лес в это время как будто на миг замирал, застигнутый на месте преступления. Чёрные глаза, с симметричными родинками у внешнего уголка, бегали туда-сюда, пытаясь за всем уследить. Но как тут уследишь?

  Не то девочка, не то старушка спустилась по ступеням. Она до последнего не отпускала один из столбов, придерживающий навес перед домом, как будто надеялась, что храм последует за ней. Чуда не случилось. Пришлось собрать всю смелость в кулак и идти вперёд в гордом одиночестве. Она столько раз встречала здесь грозу, что сбилась со счёта, но до сих пор боялась выходить ночью. Нервный смешок вырвался из груди. Золотисто-седые волосы намокли, облепив плечи, спину, щёки.

  А если прислушаться разве криковизги не стали ближе. Нет?... Девочка содрогнулась и бросилась к воротам в тщетной попытке их закрыть. Но как только она за них ухватилась, увидела, что за гости посетили её дом.

  Прямо на неё несся здоровый чёрный кабан. Шерсть на его боках и холке слиплась. В раззявленной пасти красовались острые, как ножи, клыки. Его загоняли, и вепрь пытался спасти свою шкуру. Девочке с маской лисы тоже нестерпимо захотелось оказаться подальше отсюда. Какая тропа вывела это животное? Где это видано, чтобы дикий кабан со страху бежал в человеческое жилище (хотя о заброшенном храме это громко сказано)! Боров захрипел, чуть склонив голову, готовый столкнуть с дороги препятствие, будь то ворота или мешающийся человек.

  На этом месте любой другой погиб бы от клыков разъяренного вепря. Или получил глубокие раны, что в лесу чревато плачевными последствиями. Малышка же пискнула: "Ой!", и истаяла на глазах струйкой осеннего дыма.

  Но беда не приходит одна. В лучшем случае она тащит за собой целую вереницу бед поменьше и совсем маленьких, а в худшем, что более жизненно, всё обратно пропорционально.

  Казалось, чёрный разъяренный вепрь это то, что должно пугать до икоты (и так оно и есть!), однако есть силы более страшные. Ибо вслед за кабаном прибежали его преследователи. С десяток крупных мужчин, которые совместными усилиями развороти всё, что можно было разворотить. Единственное чему могла в этой ситуации обрадоваться хозяйка храма - это то, что её дом выстоял. Ну и теперь ей было не до скуки. После того как охотники утащили тушу, работы предстояло... очень много. К тому же одна из их собак отстала. Вепрь насадил её на передние клыки. Раны сильно кровоточили, но на любые попытки осмотреть её, собака реагировала агрессивно. Девочке пришлось долго кружить вокруг пса, пока тот не обессилил.

  После оказания первой помощи, она вновь стала старушкой, ибо уборка никогда не привлекала молодых людей, тем паче непоседливых детей. Другая половина хозяйки храма, обладательница уймы морщин, седых волос и вследствие большого опыта дурного характера, немыслима своё существование в таком беспорядке. Поэтому, беспрестанно брюзжа, принялась за уборку. Однако она никак не предполагала, что недавнее тысячное пожелание "чего-нибудь нового" обернётся ещё одним крупным событием.