Лилит Ф.
Олений парк
«Посмотри в глаза, я хочу сказать: я забуду тебя, я не буду рыдать. Я хочу узнать, на кого ты меня променял? А можно всех посмотреть?»
Введение
«Это Лилит. Она – писатель, гуру отношений… знает все о соблазнении».
Обычно так представляют старые знакомые в новых компаниях.
Что очень долго меня удивляло.
Подумаешь, написала книгу о том, как выбраться из френдзоны, пару раз сходила замуж и имею в загашнике пару десятков «офигительных историй». Разве это критерий успешности в отношениях?
Я вполне спокойно жила с этим убеждением, до тех пор, пока не поняла, что на самом деле слово «ОТНОШЕНИЯ» не такое уж однобокое. Оно не только про то, что касается девочек и мальчиков. А вообще… ЛЮДЕЙ.
Венцом всему стал обрушившийся как снег на голову коронавирус, который задержал в Москве на целых шесть месяцев. Вынужденное заточение в изоляции побудило многих к тому, чтобы начать копаться в себе. На улицу же выходить нельзя. Зато из себя – сколько угодно.
Если меня попросят назвать самую отвратительную фразу не свете, то она будет звучать как «ты нарушаешь мои границы». Она все и погубила. Но, одновременно позволила понять, почему я – гуру отношений.
Коммуникация сама по себе является нарушением границ. С помощью нее мы учимся взаимодействовать с внешним миром, понимать, что подходит или наоборот…
Комфортная среда – плацента в утробе матери, единственное место, куда попадаем просто так, потому что этого хотят другие люди. Это – наш первый и самый важный аванс, за который потом приходится всю жизнь расплачиваться. Строительство границ – не более чем стремление загнать себя обратно в плаценту.
Может, чего-то не понимаю?
Как оказалось, действительно не понимаю. Потому что я родилась взрослой.
Что это значит?
Просидев в утробе положенные девять месяцев, сразу начала познавать среду. Выстраивать с ней отношения:
Мама перевела меня на искусственное вскармливание через пару недель после рождения: слишком маленький рот не мог захватить грудь.
В пять лет я была настолько завидной невестой во дворе, что на мне «женились» сразу два пацаненка.
Во время одной из игр, не помню по какой причине, у кого-то из старших ребят, я «купила» мальчика за 50 копеек (детская жестокость – это отдельная тема для разговоров) и устраивала для подруг бесплатный аттракцион под названием «покажи это».
В восемь уже точно знала, что на кассетах с надписью «концерт симфонического оркестра» записана папина порнуха.
В десять полезла на незакрепленный шифоньер из шпона за тетрадкой и рухнула на пол вместе с целым наследием советского хрусталя, который до этого хранился веками.
В тринадцать приглашала подруг домой на просмотр папиных «симфонических концертов». Особенно мы любили «Клеопатру» в переводе Володарского.
В пятнадцать просила подругу рисовать на пояснице маркером слово «Принцесса», надевала джинсы с заниженной талией, заявляясь в таком виде на школьную дискотеку.
В девятнадцать переехала в другой город из-за парня. Несмотря на то, что у него была девушка.
В двадцать два во время празднования Дня Валентина в шутку «вышла замуж» сразу за двоих мужчин (даже свидетельство где-то хранится).
В двадцать четыре вышла замуж второй раз, бросив успешную карьеру ради абьюзивных отношений.
В двадцать восемь чувствую себя как старая сутулая собака с подбитым боком и порванным ухом: потасканная жизнью, исчерпавшая почти все ресурсы....
Но с четким пониманием, почему меня называют ГУРУ ОТНОШЕНИЙ.
Всю жизнь я изучаю, пробую, прогибаю, прогибаюсь, испытываю, тыкаю, скребу, нюхаю, глотаю, двигаю, трогаю, активирую, раздражаю....
Людей.
Единственный способ понять живое существо: увидеть, как оно ведет себя в естественной среде. Это можно сделать только одним способом: путем сознательного нарушения собственных границ другими.
Несмотря на большое количество плюсов у «наглядного» метода имеется и существенные минусы:
вседозволенность обличает не только истинные намерения, но и травмы психики.
выстраивание отношений требует ресурсов от инициатора.
отношения быстро обесцениваются, если их не подпитывать.
Я точно знаю, что любят абсолютно все люди вокруг:
Смеяться и заниматься сексом.
На этом держатся абсолютно любые отношения, вне зависимости от половой принадлежности «партнеров». Все хотят общаться с привлекательным человеком, а здоровая сексуальность, это, в первую очередь – сильная энергетика.
Слушают = хотят.
Смех здесь занимает место наивысшей точки хорошего настроения.
Смеются = хотят.
Связка Sex & Humor – безотказно работает абсолютно со всеми людьми.
Точно также Sex = Humor и Humor = Sex. То и другое дает привлекательность в глазах других людей.
Sex & Humor = Легкость
Двух этих составляющих достаточно, чтобы взаимодействовать с окружающей средой, образуя гигантские, похожие на кольца Сатурна, круги отношений.
А потом уже решать, что хочется строить больше: отношения или границы.
Приятного.
З.Ы.: Согласно вавилонской эпопее «Гильгамеш», первой женой Адама была Лилит. Но в этой истории я сохраню каноничность детских Библий и оставлю право за Евой....
Пролог. Весна
Ян звонит мне непривычно рано. В 10 утра. Пару секунд я неверяще пялюсь в экран, с которого на меня с улыбкой Чеширского кота смотрит мужчина, рядом с которым я занимаюсь незнамо чем почти что год. Нас хорошо характеризует это «почти вместе».
«Дорогая, ты уже проснулась?».
«Да», максимально бодро протягиваю я. Бессонная ночь далась не очень легко. Тем более, что её явная причина сейчас находилась по ту сторону трубки.
«Я стою под окном. У тебя есть чай?».
«Есть», – удивленно моргаю. Сон слетает с лица, а глаза судорожно бегают по беспорядку, задержавшись на бельевой сушилке.
«Ну, так открывай»
Затягиваю пояс на платье и несколько раз провожу расческой по розовым волосам.
Распахнув входную дверь, мгновенно сталкиваюсь с сияющими зелеными глазами Яна.
«И точно, клубничка. На удивление гармонично», – визави плотоядно улыбается.
Внутри моей норы уютно и спокойно. Ян падает на кровать, увлекая меня следом.
«А как же чай?», – смотрю с любопытством.
«Выбирай: или я, или чай».
«Ты обладаешь даром телепатии?», – спрашивает он, проникновенно глядя в глаза, за секунду до поцелуя.
«Немного», – позволяю себе увлечься легкими ласками.
Мы слишком редко это делаем, а потому нежность Яна вызывает противоречивые, хоть и приятные чувства.
«Я сегодня уезжаю. Решил, что хочу увидеть тебя. Не могу уехать, вот, так… не попрощавшись».
Зрачки застывают, как и комок в горле. Резко спрыгиваю с кровати и щелкаю чайником.
«Я же говорила. Мы стали слишком часто видеться. Это всегда к скорому отъезду», – на автомате перебираю чайные пакетики.
Слезы сами собой бегут по лицу: как же трудно сохранять всепонимающую невозмутимость. Получает плохо.
Даже если знаешь, что конец близок, известие о нем всегда болезненно.
В руках дымятся две чашки. Оставив их на журнальном столике, сворачиваюсь калачиком на злополучной кровати. Хотя, впору было бы в гробу.
«Ты соленая. Ну, же…перестань плакать. А то у меня скоро закончатся смешные фразы и останутся только грустные. Что с ними делать я понятия не имею», – большой палец Яна осторожно коснулся мокрой щеки.
