К слову сказать, жители Перепёлок обладали удивительным даром присваивать коммерческим заведениям названия, странным образом соотносимые с их профилем. К примеру, вывеска над похоронным бюро гласила «Вновь ожившая», одна из парикмахерских называлась «Асимметрия», китайский магазин – «Кинг Конг Фу», продуктовый магазин – «Надень очки!», страховая компания – «Тупик», кондитерская – «Больше не могу!», да и название агентства по продаже недвижимости звучало на редкость провокационно – «Пиноккио». Если вы не в курсе, кто такой Пиноккио, поясню, что так звали персонажа одной итальянской сказки: деревянного мальчика, вравшего на каждом слове, отчего его нос постоянно рос в длину. Если бы в Перепёлках существовала адвокатская контора, интересно, каково было бы её название: «Мечтать не вредно», «Неуловимые мстители» или «Если к другому уходит невеста, ещё неизвестно, кому повезло»? Удивляли и рекламные вывески. К примеру, на витрине оптики одно время крупными буквами было написано: «Глаз да глаз – скидочка для Вас!» (а разве кто-то купит очки, которые одеваются только на один глаз?), на магазине товаров для дома: «Ты и твои мечты!» (это кастрюля что ли со сковородкой?), на бутике одежды для взрослых: «Каждому покупателю верхней одежды – трусы модной расцветки в подарок!» (это кто же так одевается: пальто на трусы?). А однажды я увидела на витрине детского магазина рекламное объявление, прочитав которое, впала в состояние глубокой оторопи: «Малышам и детям с нестандартной фигурой – крупные скидки!» Невольно пришло на ум выражение – мелочь пузатая.

Что же касалось поселковой дискотеки под названием «Рассвет», то дополнением к старинной декорации, украшавшей это здание как внутри, так и снаружи, служил окружавший его со всех сторон большой парк с пышными, ветвистыми, и к тому времени уже вековыми деревьями, а также длинные ряды ровно подстриженных кустов, используемых ударившейся в загул молодёжью для весьма неожиданных и разнообразных целей. «Каких же это?» – спросите вы. Скажу лишь, что на данный вопрос с большим энтузиазмом отвечали местные дворники, каждое утро находившие в кустах этого парка пустые бутылки, чулки, трусы, использованные шприцы и презервативы.

******

С первых дней пребывания в Перепёлках меня поразил тот факт, что при встрече люди там не здоровались, как это обычно принято, а прощались. В дальнейшем выяснилось, что они следовали древней фольклорной традиции своего региона. Правда, поначалу я не имела об этом ни малейшего представления, и, когда впервые на своё вежливое «здравствуйте» в ответ услышала «до свидания», решила: «Наверное, местные так над приезжими насмехаются». Затем эта ситуация повторилась ещё раз двадцать. Наконец, я поняла, что таковой была общепринятая манера поведения, а потому при встрече тоже стала говорить: «До свидания». Другая распространённая форма приветствия, которую, однако, по прошествии многих лет мне не удалось усвоить, звучала в виде вопроса непонятного содержания: «Ну что?» В ответ на это мне всякий раз хотелось сказать: «Ничего. А тебе что надо-то?» Впрочем, на этом традиции жителей Перепёлок не заканчивались.

Наверняка многим известен туземный обряд, проводимый на одном из островов республики Вануату, когда по окончании сезона дождей мужчины местного племени спрыгивают с высокой деревянной вышки с привязанной к ногам лианой. Это делается для того, чтобы задобрить бога плодородия, от которого, согласно местным верованиям, зависит хорошим или нет будет урожай. Хотя за время проживания в Перепёлках мне не удалось выяснить, каким образом эта традиция перекочевала в европейский посёлок, однако, факт её существования был, что называется, налицо. Буквально все местные парни в возрасте от четырнадцати до двадцати с лишним лет бесстрашно сигали вниз со второго, третьего и иногда даже четвёртого этажа. За неимением лианы они выпрыгивали с балконов и из окон без какого-либо страховочного средства, и, как следствие, во время приземления ломали себе руки, ноги, копчик и получали сотрясение мозга. В таком виде их доставляли в больницу на машине скорой помощи с включённой на полную мощность сиреной. Помимо указанного отличия прыжков местной молодёжи от аналогичных у островитян, существовало другое концептуальное расхождение. Поселковые парни выпрыгивали из окон не для повышения урожайности фермерских угодий, а чтобы продемонстрировать окружающим свою молодецкую удаль. К тому же обязательным условием для осуществления прыжка являлось принятие на грудь большого количества алкоголя. Выпрыгивание из окон в рабочие будни было не столь уж частым явлением, зато в выходные, а также во время летних и рождественских праздников воплощение в жизнь этой фольклорной традиции принимало в Перепёлках глобальные масштабы. Как следствие, последующие пару месяцев улицы посёлка пестрили группами молодых ребят с загипсованными конечностями и забинтованными головами.

Жизнь в Перепёлках била ключом, особенно по выходным дням и официально установленным праздникам. При этом помимо общеизвестных: Рождества, Карнавала, Хэллоуина и прочих – самым любимым и наиболее тщательно отмечаемым был праздник самого посёлка. По традиции в Стране Вечного Праздника за любым населённым пунктом закреплялось несколько дней, а чаще – целая неделя, которая официально считалась праздничной. В это время там устраивались концерты, театральные представления, шествия ряженых, дегустация традиционных блюд и прочие развлекательные мероприятия. То же самое происходило в Перепёлках, с той лишь разницей, что, помимо общепринятой праздничной недели, в этом посёлке существовала ещё одна знаменательная дата, носившая эксклюзивный характер и именуемая Праздником Башмака. «А почему не галстука или бюстгальтера?» – спросите вы. На самом деле корни этого праздника уходили в далёкое прошлое. Когда-то вблизи Перепёлок произошло сражение, в ходе которого все до одного мужчины потеряли на поле боя свою обувку. Сражаться на босу ногу было стыдно и неудобно, поэтому они убежали в лес и скрылись там от враждебно настроенного противника. Верные жёны бойцов, узнав об этом, очень расстроились и приняли решение отдать своим супругам собственную обувь. Мужественные вояки женским башмачкам очень обрадовались, быстренько натянули их себе на ноги, собрались с духом, бросились в бой и выиграли-таки решающее сражение. Честно говоря, даже после множественных попыток мысленно себе это представить я затрудняюсь в понимании того, как представители сильного пола умудрились в рекордные сроки приспособиться к хождению в туфлях на каблуках. К тому же вряд ли какая-нибудь жительница Перепёлок носила обувь сорок второго размера, и уж никак не сорок пятого. А может, то самое знаменательное сражение явилось первым танцевальным соревнованием в категории драг-квин? Об этом история умалчивает.

Вообще-то говоря, жители Перепёлок не забивали себе голову подобными размышлениями, а относились к праздникам исключительно с практической точки зрения. Аналогично тому, как если на столе стоит еда, то надо сесть и её съесть, а не рассуждать по поводу полезности витаминов и минералов. Одним словом, жители Перепёлок предпочитали не копаться в исторических корнях своих народных праздников, а справлять их дружно и весело. Относительно Праздника Башмака скажу, что главной его частью являлась массовая пляска под одноимённым названием «Танец Башмака», которая устраивалась на центральной площади Перепёлок. Во время неё члены жюри выбирали самых лучших танцоров и награждали их крупной денежной премией. При этом почему-то среди отмеченных ими плясунов оказывались, то сын, то тёща, то какие-то племянники и племянницы главы местной администрации, хотя его самого в жюри «Танца Башмака» и в помине не было. Впрочем, лихо отплясывавшую пьяную толпу не интересовала ни денежная премия, ни родственники мэра, да и вообще ничего на свете, за исключением представившейся возможности как следует заложить за воротник и от души повеселиться. Скажу лишь, что плясавшие на центральной площади Перепёлок несколько часов подряд стучали башмаками с такой силой, что в расположенных рядом домах старой постройки от вибрации трескались оконные стёкла, и со стен осыпалась известковая крошка. Глядя на них, на ум приходило крылатое выражение: «После нас хоть потоп!»