Наконец водителю проколотой шины удалось выбраться из ревущей толпы. Он запрыгнул в автомобиль и вдарил по газам. Вслед за ним тронулись и мы по направлению к своему новому жилью – четырёхэтажной новостройке, в которой на первом этаже располагалась арендованная нами трёхкомнатная квартира. По приезду мы с мужем пару раз прошлись по комнатам, бегло осмотрели имеющуюся там мебель, а затем принялись разгружать грузовик. Несмотря на то, что нам помогал водитель, перенос вещей оказался трудоёмким и растянутым по времени. Пока мы сновали с коробками туда-сюда, вокруг грузовика стали собираться выходившие из подъездов люди. Сначала неподалёку остановилось двое соседей: мужчина с женщиной – и, нисколько не скрывая своего любопытства, стали озвучивать предположительные версии того, кто мы такие и откуда приехали. Через несколько минут подошли ещё две семейные пары, затем трое пожилых людей, и между ними завязался разговор. «Новые жильцы что ли приехали?» – «Да, в квартиру на первом этаже». – «Смотри-ка, арендовали себе трёхкомнатную». – «А зачем им такая большая? Это на двоих-то? У них же детей вроде нет». Тогда кто-то из толпы ткнул пальцем в мою сторону: «Да ты глаза-то раскрой! Эта девица, судя по всему из Болгарии или Румынии, а с мужиком этим небось так живёт, на птичьих правах, может, никакая она ему не жена». С другого края этой группы в его поддержку раздался женский голос: «Это она ему внушила, что нужно большую квартиру снять. Сначала сама туда въедет, поживёт с месяцок, а потом привезёт с родины всех своих детей, которых у неё, может, пять или шесть, ну уж трое как минимум, поселит их туда, а мужика своего турнёт. Мол, иди, куда хочешь, мы тут все не помещаемся… Эмигрантки-то, они же все на один лад скроены и действуют всегда по одной и той же схеме, а мужики наши европейские ну до чего же доверчивые, господи! Вот и вляпываются через одного».

На этом предположительный анализ соседями по дому моих жизненных целей и дурных намерений не закончился. Поздним вечером того же дня нам неожиданно нанесла визит соседка из квартиры напротив. Прозвучал навязчивый продолжительный звонок, я открыла дверь и увидела низкорослую женщину с пучком на голове, одетую в длинный махровый халат. С порога она рявкнула мне: «Ты кто?» Порядком опешив, я ответила, спотыкаясь на каждом слове: «М-м-мы… в-в-ваши… н-н-новые с-с-соседи…» Поздняя гостья обмеряла меня с ног до головы недружелюбным взглядом и переспросила: «Ты что не поняла, о чём я тебя спрашиваю? Ты кто? Как тебя зовут? Ты откуда здесь взялась?» На резкий звук её голоса к дверному проёму приблизился мой муж, а я, обрадовавшись возможности оставить его наедине с соседкой-жандармихой, спешно удалилась в дальнюю комнату. Впрочем, даже там по доносившимся до меня обрывкам их разговора нетрудно было определить, что ночная визитёрша в настойчивой форме пыталась выяснить моё национальное происхождение, семейную ситуацию, род занятий и много чего ещё. «Ты с этой иностранкой официально расписан или так живёте?» – вопрошала она зычным голосом, по-видимому, чтобы припавшие к дверному глазку соседи удостоверились в её общественно-полезных намерениях. Далее последовало: «У неё до тебя другие мужья были?», «А дети?», «А как у неё с этим, ну, насчёт того, чтобы что-нибудь стырить? Сам понимаешь, мы тут все друг друга знаем. Бывает, кто-нибудь сумку с едой из супермаркета принесёт и на лестнице оставит или детскую коляску после прогулки». Не желая отвечать на её бесцеремонные вопросы, мой супруг сослался на то, что уже очень поздно и нам неплохо было бы отдохнуть. Соседка его намёк поняла и, недовольно почмокав губами, язвительным тоном подытожила: «Между прочим, на вашей террасе верёвки для сушки белья криво натянуты: правый край ниже левого на несколько сантиметров». Сказав это, она с задранным кверху носом и откляченным задом вразвалочку направилась к своей квартире.

Во время проживания в Перепёлках мне ещё не раз довелось столкнуться с феноменом утрированного стремления продемонстрировать окружающим внешний порядок и соответствие некоему единственно правильному поведенческому стандарту. Для примера опишу несколько типичных соседских претензий: «Почему это у тебя, интересно знать, постельное бельё разных цветов развешено на балконе всё вперемешку? Я вчера с работы возвращалась, как увидела, так и ахнула. Ты что не можешь синее на одну верёвку повесить, а белое на другую, как все нормальные люди?» Или: «Наши соседки своих дочерей записали к приезжей балерине на танцы, говорят, она в посёлке ещё год поживёт. А ты что для своей специального приглашения ждёшь?» Или: «Мне вчера муж сказал, что твой супруг по пивным субботам уже которую неделю в баре не появляется. Это что он ещё за моду такую завёл? Раньше вроде нормальный мужик был, пил по субботам, как все…» Это пресловутое «как все» являлось ключевым понятием для моих новых соседей, всерьёз озабоченных приведением друг друга к общему знаменателю даже тогда, когда это совершенно не делало им чести.

******

Кто хотя бы раз не задавался вопросом: «С чего начинается Родина?» Один выпалит как на духу: «С мамы, папы, бабушек, дедушек, их объятий, их поцелуев, тепла их рук». Другой, почесав в затылке, добавит: «А меня всю жизнь согревают воспоминания о футбольной ватаге нашего двора». Какой-нибудь начитанный человек заметит: «Писателю Ивану Алексеевичу Бунину о Родине напоминал запах антоновских яблок, у него даже рассказ есть с таким названием». Это, что касается личного восприятия Отчизны. А с чего начинается ощущение чужбины и дискриминации по национальному признаку? Для меня оно началось с отношения служащих эмиграционного отдела, от которых зависело получение вида на жительство.

По прибытии в Страну Вечного Праздника нашей с мужем первоочередной задачей стала регистрация на новом месте проживания. Если у него, как у возвращенца, в этом вопросе никаких проблем не возникло, то мне, эмигрантке, пришлось, образно выражаясь, поскользнуться на ровном месте и очень больно шлепнуться. До окончательной подачи всего набора документов я ходила в эмиграционный департамент, выдававший разрешения на жительство, семь раз по причине того, что служащие почему-то не называли все надлежащие бумаги. Помню, какая это была головная боль, учитывая тот факт, что каждая раздобытая в очередной инстанции справка имела ограниченный срок действия. Приходилось следить за тем, чтобы при получении последующей не истекал срок годности какой-нибудь из предыдущих. В последний раз из эмиграционного отдела меня завернули по следующей причине. Грузной, весом в сто с лишним килограммов служащей, с одутловатым лицом и неподдающимся подсчёту количеством двойных подбородков, не понравилась моя фотография, сделанная за пару дней до этого в фотоателье. Наверное, вы решили, что она вернула мне её со словами: «Извините, но на этой фотографии Вы на себя не очень похожи». Вовсе нет. Обмерив меня взглядом из-за очков с громоздкой оправой, чиновница гаркнула: «Ещё раз сфотографируйтесь! Мне на этой фотографии Ваше лицо не нравится!» В голове у меня промелькнуло: «Да и мне Ваше, честно говоря, тоже не нравится, ни Ваши малюсенькие мышиные глазки, ни великое множество свисающих подбородков, ни жидкие и пропитанные жиром волосенки. Причем, скорее всего, не только мне. Однако, несмотря на это, паспорт Вам всё-таки выдали, а также все остальные документы, удостоверяющие Вашу личность». Как бы то ни было, но мне пришлось подчиниться её приказу и сфотографироваться ещё раз.

В конечном итоге основной документ, дающий право на проживание в Стране Вечного Праздника, мне, как супруге европейца, выдали, но с документом второстепенной важности, таким, как водительские права, произошла весьма неприятная история. Существовал закон, согласно которому водительские права, полученные в любом другом европейском государстве, после оплаты небольшой пошлины обменивались на идентичные. Кстати, выяснилось это не из сборника статей по гражданскому праву, а из написанной большими буквами памятки, размещённой на информационном стенде транспортного отдела, занимавшегося заменой водительских прав. После оплаты пошлины мы с мужем пришли туда и встали в очередь, затем я протянула своё водительское удостоверение сидевшей в приёмном окне служащей и сказала, что хочу поменять их на местные. В ответ она испуганно вытаращила на меня глаза и энергично замотала головой: «Нет, нет, нет, девушка, мы Вам здешних водительских прав дать не можем, Вы же русская!» «Да, русская, но водительские права я получала не в России, а в соседнем европейском государстве, – пояснила я. – У вас на этот случай есть указание, оно вон там. Видите памятку?» «И что? – недовольно хмыкнула служащая и, не желая сдавать своих позиций, стала повторять как заведённая: – Мы русским никаких водительских прав здесь не выдаём. Нужны Вам права – идите в автошколу, сдавайте экзамены и получайте их себе на здоровье! Неужели не ясно?!» В этот момент к дискуссии присоединился мой муж и попросил её не толковать законы на свой лад: «Водительские права моей супруге были выданы на территории другого европейского государства, а не в России, поэтому по закону они подлежат обмену на равнозначные». Служащая побагровела лицом, резко вскочила со своего места и выбежала из кабинета, а через пару минут вернулась в сопровождении заведующей транспортного отдела, которая сходу заговорила на повышенных тонах.