В следующий раз я приехала в столицу Страны Вечного Праздника для сдачи экзаменов летней сессии, и неожиданно всё вернулось на круги своя. Уже на первом экзамене я узнала от стоявшего перед дверью аудитории молодого преподавателя, что моего имени нет в списке экзаменующихся. «Наверное, Вам в другую аудиторию, – обескураженно произнёс он. – Вашего имени у меня не значится». «Да нет же, я учусь на этом факультете, и это – мой экзамен, я к нему готовилась», – возразила я и в доказательство протянула свой студенческий билет. На беду, молодой преподаватель оказался тем ещё крепким орешком, и, прежде чем попасть на экзамен, мне пришлось выдержать самый настоящий бой. Каких только вопросов он мне не задавал, чтобы убедиться в том, что я являюсь студенткой этого факультета: как зовут преподавателей и декана нашего факультета, как называются мои учебные предметы, какие практические работы я выполняла в течение семестра и т.д. Некоторое время я вежливо отвечала на его вопросы, но, в конце концов, моему терпению пришёл конец. «Да Вы сами подумайте, – воззвала я к его разуму, – кому придёт в голову отправиться на экзамен в университет просто от нечего делать, ради развлечения? Вот и я пришла сюда только из-за необходимости его сдать». Преподаватель сморщил лицо в недовольной гримасе и выдавил из себя: «Ну ладно, так и быть, проходите в аудиторию», – а затем весь экзамен простоял около меня как часовой, неусыпно следя за каждым моим движением.

После этого инцидента моему терпению пришел конец, и я отправилась прямиком в кабинет декана. Когда декан узнала о том, что моего имени снова не оказалось в списках экзаменующихся, то искренне этому удивилась. Поднявшись из-за стола, она обратилась ко мне: «Подождите, пожалуйста, здесь, пока я побеседую со своим секретарём…», – и с этими словами удалилась в соседний кабинет, прикрыв за собой дверь. Впрочем, оставленной ею дверной щели оказалось вполне достаточно, чтобы я расслышала детали их разговора. «Сандра, тут одна русская студентка пришла, жалуется, что её имени нет в списке экзаменующихся, – донёсся до меня взволнованный голос декана. – В чём дело? Я же тебя ещё в зимнюю сессию попросила разрешить эту проблему!» «Да-а-а… Надо же… С какого она факультета? Как её зовут? – залебезила перед ней секретарша, по-видимому, смекнувшая, что ей сейчас крепко влетит, однако, услышав моё имя и фамилию, неожиданно воспрянула духом: – А-а! Ну как же, помню такую. Видите ли, там отдельный случай. Эта девушка – иностранка, поэтому на её идентификационном документе – виде на жительство – проставлено на одну цифру меньше, чем на наших национальных документах. Я попыталась внести её данные в программу экзаменационных списков, но компьютер не позволил мне их сохранить. Вот я и решила, если ничего не выходит, значит, надо оставить всё как есть». «Что оставить как есть? – послышался из-за двери строгий голос декана. – Лишить человека допуска к экзаменам?» «Да ладно! – услышала я раздражённый голос секретарши. – Ведь попала же она в конечном счёте на свои экзамены и даже как-то умудрилась их сдать! Это наш человек в подобной ситуации расстроился бы и махнул на всё рукой, а эмигранты, они ушлые, везде пролезут!» «Ох-х-х, Сандра, надеюсь, что, кроме меня, тебя никто не слышит, – тяжело вздохнула декан и, помолчав с минуту, добавила: – У этой русской студентки ещё три экзамена на носу. Так её что опять в списках не будет?» В ответ секретарша издала мычащий звук, скорее всего изображающий задумчивость. «Вот что, Сандра, – продолжила декан, – возьми списки студентов и впиши в каждый из них данные этой девушки ручкой, а я заверю их своей подписью и печатью. Неужели ты сама до этого не могла додуматься?»

******

Чтобы не надоесть вам рассказами о своём горьком опыте проживания в далёком зарубежье, поведаю-ка я лучше о посещении одного из Природных парков Страны Вечного Праздника, который условно назову Звереландией. Раньше на его территории располагались рудники, которые перестали быть рентабельными, и, когда их закрыли, на пустынном ландшафте был возведен огромный по протяжённости Природный парк. К слову сказать, в Европе это далеко не единственный случай преобразования, казалось бы, ни на что не годного участка земли во что-нибудь исключительно живописное. Как-то раз в другой европейской стране я попала на экскурсию в благоухающий экзотическими растениями ботанический сад, владельцы которого с гордостью сообщали посетителям: «Правда, красиво?! А представьте, что совсем недавно на этом месте была большая промышленная свалка!» Возвращаясь к описанию Природного парка, замечу, что это был именно парк, а не зоопарк, потому что зверей там держали не в клетках, а на больших полянах с деревьями, кустами и прочей растительностью. Каждая из таких полян была огорожена, и животные разгуливали по ней в своё удовольствие. Такая организация парка, с одной стороны, позволяла посетителям увидеть представителей фауны со всех ракурсов, а с другой, давала возможность животным почувствовать себя эдакими баловнями судьбы, у которых есть всё необходимое: еда, собственная территория и коллеги по спариванию. А что, собственно говоря, дикому зверю надо? Разве что ещё большее разнообразие в пище, необъятное пространство и такое количество представителей противоположного пола, чтобы при их виде аж дух захватывало… в общем, как в дикой природе. Впрочем, при таком раскладе выживания им бы уже не гарантировалось. Наблюдать за обитателями Природного парка: волками, тиграми, обезьянами, львами, пантерами и прочими животными – разрешалось со специально построенных для этой цели смотровых площадок, к которым посетители подъезжали на автобусах и автомобилях. Лишь к некоторым представителям фауны (слонам, бурым медведям, жирафам, бизонам и т.д.) можно было подойти на более близкое расстояние, встав по ту сторону заграждения.

По правде говоря, где бы я ни очутилась, никогда не пренебрегаю возможностью узнать для себя что-нибудь новое. В музеях и выставках большинство посетителей обычно поступают точно также, внимательно прочитывая каждую табличку, выставленную рядом с экспонатом, но в ботанических садах и зоопарках публика, как правило, ограничивается ознакомлением с названиями животных или растений, не обращая внимания на их описательные характеристики. Впрочем, не подумайте, что я жалуюсь. Как раз наоборот. Благодаря отсутствию любознательности у подавляющего большинства посетителей парков мне всегда удавалось вплотную приблизиться к информационным стендам и прочесть их своими подслеповатыми глазами. Так было и на этот раз, когда мы с мужем приехали на экскурсию в Звереландию. Передвигаясь на автомобиле от одной поляны к другой, мы останавливались около каждой из них, смотрели на животных, а я, вдобавок ко всему прочему, неторопливо прочитывала содержание установленных рядом табличек, и теперь на страницах этой книги мне хочется поделиться с вами почерпнутой из них информацией.

У небольшого болотца с сидящими в нём карликовыми бегемотами в первый момент у меня возникло желание взять какого-нибудь из них на руки и приласкать, как котёнка. Ростом они были всего около семидесяти сантиметров, а со стороны казались очень забавными и немного игрушечными. Однако установленная рядом табличка быстро развеяла мои иллюзии относительно того, что подобное когда-нибудь может произойти. Краткое описание гласило: «Несмотря на то, что ростом карликовый бегемот с обычную псовую борзую, зато весом – от двухсот до трехсот килограммов». «Неужели это низкорослое существо такое тяжеловесное?! – подумалось мне. – Да он же размером всего-навсего с тумбочку?» «Ну да, – следовало из таблички, – размером он, положим, с тумбочку, зато весом с литой пуленепробиваемый и несгораемый шкафчик!» Там же было написано, что гиппопотамы доводятся близкими родственниками не свиньям, как это считалось раньше, а китам. Кстати, кожа у карликовых бегемотов отдаёт красноватым оттенком потому, что пот у них гламурного розового цвета, но при этом совершенно не содержит кровяных частиц.