Бежать, ещё раз бежать! Только одно приходило на ум. Но я трезво оценивал свои силы и понимал, что это совершенно бесполезно. От него не уйти, мигом догонит. Если только добежать до оставленной за спиной реки и попробовать, скинув его со следа, скрыться по ней. Нет, слишком далеко, не успею. Поток сбивчивых мыслей прервал вновь раздавшийся волчий вой. От неожиданности я вздрогнул. Только на этот раз, вой раздался уже правее. Значит идя по моим следам он уже развернулся и мчится обратно к поляне. Что же делать, что делать? Может залезть на дерево? Там наверняка он меня не достанет! Но что это мне даст, тогда вставал следующий вопрос? Ведь есть множество случаев, когда люди спасаясь от волков, залазили на деревья и уже сидя там, долго и мучительно умирали с голоду. Потому, что те так и не отходили от своей добычи, а караулили её снизу. Черт, как бы мне сейчас пригодилось хотя бы ружьё!

Что ж, похоже выбор у меня очевиден. Остаётся только одно! Попробовать самому завалить эту зверюгу! В конце-то концов, ведь в старину ходили мужики на медведя вооружённые одной лишь рогатиной. Или всё же попробовать от него убежать? Нет, я окончательно выкинул из головы эту мысль, так только умру уставшим.

Откинул мешок подальше, на самый край поляны, туда же бросил и лук со стрелами. Всё равно они мне сейчас не помогут, стрелок я ещё совсем никудышный. А стрелять по движущейся цели, это не тоже самое, что посылать стрелы в дерево. Да и сильно сомневаюсь, что одна стрела может причинить ему хоть какой-то урон, а вторую пустить я уже не успею. Взял свою остро заточенную с одного конца палку и приняв боевую стойку, принялся ждать появления неведомого противника.

На этот раз зверь завыл совсем близко, что меня слегка вывело из равновесия. Но взяв себя в руки, стараясь думать о нём как о простом волке, а лучше, как о собаке, но ни в коем случае, ни как о чудовище. Повернулся в том направлении, откуда он должен был появиться и напрягшись, внимательно следил за любым изменением обстановки. Появление твари было эффектным. С ходу, выскочив из кустов, он приземлился на все четыре конечности. Но тут же поднялся на задние лапы, мне даже показалось, что он был слегка удивлён, увидеть меня лицом к лицу, а не улепётывающего во все лопатки. И глухо взрыкивая, уже не спеша пошёл на меня.

Вид у него был просто ужасный. Свалявшаяся, вонючая шерсть, маленькие красные глазки, тонувшие глубоко в черепе. Из широко разинутой пасти показались длинные, жёлтые клыки, с которых в добавок ко всему, стекала густая слюна. Руки заканчивались длинными когтистыми пальцами, и сейчас были широко разведены в сторону. Словно зверюга хотела меня поймать, и непременно потискать в своих объятьях.

Забыв о трясущихся поджилках, я, выставил перед собой копьё и грозно смотрел ему прямо в глаза. Зверь, только мельком взглянув на мою палку и сразу же понял, что она не представляет для него никакой опасности. И мне опять показалось, что сейчас, на его пасти отобразилось, что-то на подобии кривой ухмылки.

Замерев в трёх метрах от меня, зверь громко зарычал, тряся своей здоровенной мордой, при этом во все стороны разбрызгивая липкие слюни. На что я, что есть мочи, заорал в ответ. Во всяком случае на собаках такой номер у меня проходил. Если показать животному, что ты не боишься его и во что бы то ни стало, готов драться, то они как правило ретируются. Но тут у меня такой манёвр не прошёл.

Пока он стоял, с широко раскрытой пастью, я думаю, что от удивления того, что я всё же принял его вызов, а не стал удирать. Я не стал медлить, и первым сделал выпад, целя острым концом своей палки, в незащищенный живот зверя. Но желаемого результата я не достиг. Тот ловко увернулся, и копьё лишь слегка оцарапало его бок. Зарычав, он крутанулся волчком, и бросился на меня. Чудом уйдя с линии атаки, я с разворота врезал ему по затылку своим копьём, словно дубиной. От такого удара палка переломилась, второй её конец отлетел далеко в кусты, и оставшаяся у меня в руке её часть, стала короче почти вдвое. Отбросив бесполезный обломок, я взялся за ножи.

Теперь он не спешил нападать, видимо оценив исходившую от меня угрозу. Пока мы ходили в хороводе по кругу поляны, я усиленно припоминал те уроки ножевого боя, что нам преподавали в военном училище. И хотя количество таких занятий было ограничено, но основные приёмы атаки и обороны, мы отрабатывали до автоматизма. И вот пришла пора применить их на практике.

Как только зверь вновь пошёл на меня, я поднырнул под его руку-лапу, и полоснул ножом по его открытому боку. Брызнула кровь, зверюга, моментально отпрыгнув в сторону, дико завыла от боли, но несмотря на это, вновь кинулась на меня.

Отпрыгнуть я не успел, но бронежилет спас меня от когтей зверя, что полоснули прямо по середине груди. В ответ же, я успел нанести ещё два коротких удара, одним из которых изловчившись перерезал зверюге запястье. Пока зверь был в замешательстве, разглядывая свои свежие раны, я не стал упускать шанс, и вновь напал на него, на этот раз целясь точно в сердце.

Но моя атака получилась какая-то неумелая, и на этот раз меня спасла только каска. Видимо пытаясь оторвать мне голову, он нацелился прямо на шею, но я вовремя успел присесть. И чудище лишь оцарапало шлем, вместо того, чтоб снять с меня скальп. На отходе, мне опять-таки удалось рассечь ему грудь.

В пылу схватки я не сразу заметил, что теперь мой противник всё реже меня атакует. Больше пытаясь загнать меня ближе к лесу, чтоб лишить пространства для манёвра. Его движения уже стали не так быстры, и я без особых проблем успеваю отскакивать от него до того, как он полоснёт меня своими когтями. Видимо он всё же начинает слабеть от полученных ран и от потери крови. Хотя себя сейчас я чувствовал ненамного лучше. Голова гудела как колокол, а из-за плотно застёгнутого броника, в груди сильно не хватало воздуха. Приходилось компенсировать его нехватку широко раскрытым ртом, при этом непрерывно пыхтя как паровоз.

Но радоваться было ещё рано. На левой руке, ниже плеча, у меня тоже имелся ощутимый порез, что уже давно пропитал весь рукав кровью. Но несмотря на это, я чувствовал, что смогу его победить. И это мне предавало сил.

– Ну что, Зверюга, допрыгался? – собравшись всем телом, я прыгнул прямо на зверя, валя того с ног. Не обращая внимания на то, как он безрезультатно пытается вскрыть мне живот, надёжно прикрытый двумя рядами титановых пластин. Изловчившись, всадил по самую рукоять свой нож ему под левую грудь, а второй клинок вошёл с другой стороны, в аккурат промеж рёбер. Тело зверя сразу обмякло, замерев на спине, с раскинутыми в сторону руками.

Не веря в успешный исход поединка, я не без труда поднялся с трупа поверженного мной врага. И чтоб точно убедиться в его смерти, для уверенности, вместо контрольного выстрела, с силой пнул его в бок. От такого удара, у него сломалось как минимум, пара рёбер, но в ответ на удар такой силы, тело даже не шелохнулось, не считая инерцию самого пинка.

– Знай наших! – задыхаясь от жары, и обливаясь потом, еле вымолвил я. И тут же, опустился рядом с ним на колени. – Эй! – вновь обратился я к трупу. – А ты разве, подохнув, не должен вновь обратиться человеком? Хотя, если так рассуждать, то ты и при свете дня не должен разгуливать в таком виде! – соотвецтвенно, на что тот помалкивал.

Собрав брошенные пожитки, немного покачиваясь от усталости, я направился обратно к реке. Сейчас мне было необходимо промыть рану, и как минимум отдохнуть, чтоб хоть как-то привести себя в чувство.

Уже на берегу не так давно покинутой мной реки, я сперва занялся врачеванием. Промыл рану, наложил тугую повязку, сделанную из куска оторванного рукава, предварительно порезав его на ленты. – Неплохо было б её зашить. – поразмыслил я, разглядывая рваную рану. Только вот совершенно нечем. Да и спирт бы мне сейчас не помешал для обработки, как внешней, так и внутренней. На худой конец, хотя бы зелёнка, а то неизвестно какие микробы под ногтями у этого мутанта водятся. Из Чернобыля он что ли? Того и гляди, теперь сам таким стану. Ладно, если не загноиться, то и так заживёт быстро. Тем более, что больше сделать я ничего не могу. Остаётся теперь только поесть и лечь спать.