И Аурика откровенно завидовала, розовощекой, белолицей, никогда не унывающей Варьке. Она сидела вызывающе, с гордым видом победительницы и многообещающе улыбалась Василю. Ах, как бы Аурике хотелось оказаться на Варькином месте и вот так вот, близко, сидеть рядом с призывником. Но он даже ни разу так и не взглянул за все время, в её сторону. Она с грустью смотрела на них и думала, - разве ей тягаться в красоте с голубоглазой, русокосой полной женского обаяния -Варькой.

   Она даже не заметила, как наблюдал за её взглядом, сидевший напротив Никола. И от того, что он читал в этом взгляде, в его сердце закралась печаль. Аурика успела так глубоко проникнуть в его сердце, войдя в его душу и заполнив собой всю её без остатка. Тоска нестерпимой болью сдавливала грудь влюблённого юноши, его возлюбленная была так близко от него и так далеко.... И здесь, думал Никола, обскакал его, удачливый старший брат. Никола безнадежно был влюблён в Аурику, но красавцу Василю он не соперник.

   Отшумели проводы. Деревня жила своей привычной жизнью.

   Аурика всегда живо интересовалась у Николы о его старшем брате. Когда от Василя приходили письма, она с любопытством слушала всё, что рассказывал Никола о брате.

   Отец Николы, проводивший старшего сына, вовсе стал донимать бедного парня. Всё ему было ни так всё, ни этак, Никола не понимал, за что его так невзлюбил собственный отец. Вечно он, как говорил отец, путался у него под ногами. И будучи в нетрезвом виде, что случалось нередко, завидев сына, кричал:

   - Пошёл прочь с глаз,-позор мой!

   Никола старался не попадать под горячую руку отца. А мать в постоянных хлопотах и заботах по дому и хозяйству утешала сына:

   -Батька только с виду такой грозный, а в душе он добрый...

   Только от этого Николе не становилось легче. Отец иногда, будучи в плохом расположении духа, поколачивал терпеливую, сдержанную Марию. А когда Никола заступался за мать, ему изрядно доставалось тоже.

   Никола никогда не давал сдачи, не потому, что он был слабее своих обидчиков, а потому, что не мог никому причинить боль.

   Каждую неделю, по средам, из города завозили продукты в сельмаг. В этот день жители деревни стекались к магазину. Они стояли кучками, обсуждая новости. Мужчины спорили, а том, кто из трактористов, нынче выйдет в лидеры по уборке хлебов. Женщины же, как всегда сплетничали по любому поводу на разные темы.

   Аурика стояла в сторонке, стараясь быть незамеченной. Недалеко, сбившись в кучку, стояли парни, которых она помнила ещё по школе. Возле них топталась шустрая, местная ребятня, они о чём-то заговорщицки шушукались. Затем детвора куда-то исчезла. Через время, они неожиданно вдруг появились, увешанные зелёными ветками. Они набросились на нечего неожидающую девушку, как коршуны. Дерзкие, злые мальчишки дёргая её за полы платья, кривляясь и выкрикивая старую дразнилку.

   -Лешачихина дочка, кикиморе сестра, без рода и без племени и вовсе без ума!

   Девушка отбивалась от них руками, а со стороны доносился дикий хохот парней.

   -Это что ж вы негодники удумали,- отделившись от толпы, кричала полная женщина, ломая на ходу ветку с рядом растущего дерева.

   -Вот я вас сейчас лозиной то угощу, я вам покажу, как сироту обижать!!

   Она надвигалась на задиристых ребят, а те с визгом разбегались в разные стороны. В женщине Аурика узнала соседку, покупающую у них козье молоко. Звали её, - Дарьей, она была бойкой, напористой, но справедливой женщиной.

   -Я вам покажу, как озорничать! От поди поймаю кого, не выпущу из рук - угрожая лозиной, пригрозила тётка Дарья.

   Убегая, один из мальчишек успел сорвать с головы девушки платок. И она растрепанная с растерянным видом пыталась догнать зарвавшегося мальчишку. Но тот размахивал им, словно флагом прятался за спины взрослых парней. И те, хватаясь за животы, показывая в сторону девушки, безудержно хохотали.

   Аурика закрыв лицо руками, бросилась бежать по пыльной дороге.

   -Что зубы скалите, стервецы, словно жеребцы застоялые? Такую дивчину обидели, стыдно должно быть, что плохого та сделала вам? У самих половина отцов на фронте сгинули, не для того, чтобы над сиратами потешались...- приструнила их Дарья, - Вот скажу Марфе пусть на вас нашлёт немоту, чтобы рта открыть не могли...

   Другие же молча стояли, равнодушно наблюдая за происходящем.

   Через время, на гнедом, подъехал Никола. Он спрыгнул с коня, привязав его у изгороди. Деревенские что-то шумно обсуждали, из разговора Никола понял, что-то случилось с Аурикой.

   -Вот и дружок пожаловал, а подружка то на метле улетела,- услышал он неприятный, сиплый голос у себя за спиной. Он обернулся и увидел нагло улыбающегося заносчивого Ивана. Виновник случившегося ехидно хихикал. Если б обидели Николу он и пальцем не пошевелил. Но речь шла о беззащитной, безответной, хрупкой подруги. Это единственно светлое, существо, душевной кристальной чистоты, которое знал Никола.

   - Да как же вы посмели, сволочи!...- взволнованно говорил Никола, -На кого замахнулись? Легко обидеть слабую девушку, героями, небось, себя чувствуете, - урезонивал Ивана Никола.

   - Тоже мне заступник выискался! Урод и юродивая, вот так парочка! Скачи, может недалеко улетела, догонишь!- скаля зубы и выпячивая грудь, не унимался Иван.

   Не помня себя от злости, Никола накинулся на обидчика. Иван не ожидал такой прыти от безобидного Николы, не успел опомнится, как оказался на земле подмятым под ним. Парень остервенело, что есть силы, наносил тому беспорядочные удары, приговаривая,-

   - Вот тебе сволочь,- вот! Не смей, слышишь, никогда не смей, даже смотреть в её сторону, убью гада!

   Они катались по пыльной земле, пока дружки не оттянули от Ивана, разъяренного Николу. Парни держали Николу, Иван наносил ему предательские удары из- под тешка.