- Ты мой свет, ты моя жизнь! Самая лучшая, самая желанная, - Василь, накрыл её рот, сладостным поцелуем.

   Он безраздельно владел ею, теперь, она принадлежала ему, и только ему.

   Этой ночью, они имели то, что так страстно желали оба...

   Мать Василя, быстро подружилась с невесткой. Они быстро нашли общий язык. Аурика была послушна во всем, в руках у нее всё спорилось. Мария только подумала, а невестка уж сделала, словно угадывая её желания. У женщины всё больше времени оставалось на отдых.

   Легко, разве, обстирать и накормить трое здоровых мужиков, и справляться по хозяйству.

   О такой помощнице,- невестки, мечтать только можно. Василь с работы торопился домой, где ждала его горячо любимая жена. "Не представляю", - думал он, "Что было бы с моей жизнью, если б в ней не появилась, моя милая Аурика, которая наполнила радостью и смыслом жизнь". Если б было возможно, он не расставался ни на минуту, со своей молодой супругой, которую так безгранично любил. Его юная жена, была предупредительной и заботливой хозяйкой. Она всегда с порога, встречала своего уставшего мужа, милой, радостной улыбкой, от этой улыбки, у Василя поднималось настроение и усталость, как рукой снимало.

   - Ох, и проворная, да расторопная у тебя жена, за ней не угонишься,- хвалила невестку, Мария.

   - Повезло мне с женой,- с гордостью соглашался Василь, глядя с улыбкой на супругу.

   Свекор же, недолюбливал, худенькую, молчаливую невестку.

   - Девок, поди, в деревни мало, он какую тощую взял, поди, откорми такую,- ворчал Федор.

   - Короткая у тебя память Фёдор Степаныч, забыл никак, какую меня в дом привёл?- вступилась за невестку Мария.

   - Поговори мне ещё, давно не битая ходила?

   - Батя!- строго, угрожающе оборвал его Василь.

   И тот, тут же умолкал.

   Василь так страстно и безоглядно, любил свою молодую супругу, он буквально не мог, ею надышатся. Ему было очень приятно, возвращаться с работы домой, и видеть счастливое, цветущее лицо Аурики. Он поклялся себе, что никому и никогда не позволит, омрачить их безоблачного счастья. Их жизнь не была омрачена даже самой незначительной ссорой, мелочным спором или тенью неуважения. Бесконечно долгие минуты счастья, нежности и признательности царила в их отношениях.

   Иногда с пастбища, приезжал Никола, Василь ревниво косился на брата, не позволяя, даже поздороваться с Аурикой, догадываясь, о его чувствах к ней. Но Никола, едва взяв продуктов, тот час уезжал. Ему было достаточно взглянуть на бывшую подружку, знать, что с ней всё в порядке. Пусть, хоть и не моя, думал он, но ему приятно было видеть её счастливой.

   Аурикины беды остались позади, в семейной жизни, она нашла тихий приют и счастье с любимым. У неё был такой заботливый и любящий муж, который буквально пылинки сдувал с неё. Она знала, с таким мужем, ни то, что словом, и взглядом обидеть никто ее не посмеет. Выходные дни, Василь проводил рядом с любимой женой, помогая по хозяйству. А вечерами, они шли прогуляться к реке, не забывали заглянуть и к старой Марфе.

   Федору было неприятно смотреть на сына и видеть, как его некогда разбитной сын, превращается в тряпку, как считал он. Но он побаивался сына и поджав губы, недовольно

   косился на молодожёнов, срывая зло на терпеливой, безропотной Марии.

   Иногда, Аурика забегала проведать свою старую бабушку. Глядя на Василя с Аурикой, можно было только позавидовать их счастью. Марфа откровенно радовалась за внучку, не зря, молилась о её счастье. Когда внучка навещала её, она говорила ей,-

   - Вот видишь, и дождалась ты своего девичьего счастья, вон какого завидного мужа отхватила, и подумать никто не мог. Вот родишь дитя, и избавишься от своей болезни, и буду я уж спокойна за тебя.

   Девушка смущено роняла голову на бабушкино плечо и радостно смеялась.

   Марфа вдруг как-то погрустнела, глаза её потухли.

   - Ну что ж ты грустишь всё, бабушка?- спросила Аурика, глядя на неё.

   - Не спокойно, что-то.

   - Ну что ты бабуля, меня так Василь любит, в его взгляде, в каждом слове, во всех его движениях, столько любви... Я и подумать не могла, что есть любовь такая, не земная любовь.

   - От того и беспокойно на душе, не спугнула бы людская зависть счастья вашего,- озабочено, с грустью в голосе сказала Марфа.

   - Да разве мой Василёк позволит кому, и не думай даже, - успокоила её внучка.

   Мария полюбила тихую, худенькую невестку и относилась к ней, как к родной дочери. Однажды Мария заметила, что Аурика как-то вдруг загрустила и осторожно поинтересовалась:

   - Доченька, что-то ты последнее время бледная такая, не Василь ли, тому виной?

   - Ну что вы, маменька, как можно. Просто не можется что-то последнее время, - ответила она.

   - А что ж, молчишь-то, как неможется?

   - Голова кружится по утрам, а то и вовсе, стошнит вдруг.

   - И как давно?

   - Да уж третий месяц пошел, думала, пройдёт.

   - Да как, пройдёт-то милая, беременна ты, ребеночка значит ждешь.

   - Как это?- испугано смотрела на неё Аурика.