Неделю не побыл дед Степан в больницы, жар не спадал, болезнь лёгких унесла его жизнь.
Мёрзлая земля забрала Степана.
- От Чертяка! Надумал тоже помереть! Хорошо там тебе, покойно. Никогда о жёнки не думал. Знала, не надо за тебя идти. Вона, четверых сынов тебе родила, троих война прибрала. А этот, вон, даже не глянет на мать. Кого мне теперь за бороду потянуть, разве, что Маньку за космы потаскать. Так Федька небось расшумится. Не путёвый был, знамо дело не путёвый. Гляди, там местечко присмотри для меня, - сокрушалась без мужа баба Зоя.
Хоть и любила напускаться по всяким пустякам на мужа, а не стало, сильно загоревала, больше всё молчала, да на могилку к мужу ходила, видно тоска заела. Даже на магазин перестала ходить потрепаться с бабами. Не надолго пережила своего Степана на сороковой день, ушла следом.
В этом году весна выдалась ранняя. Всё живое пробуждалось от зимней спячки. Солнце ярко светило, лаская своими лучами всё вокруг, как бы радуясь за природу, ожидавшей прихода весны.
К весне Марфе полегчало. Под крышей хлопотливо копошились воробьи, некоторые из них сидели на ветках деревьев, нежась на весеннем согревающих их солнце, и чистили перышки. Возле забора, у самой лавочки, цвели фиалки, нежный, тонкий аромат заполнял воздух приятным запахом, который хотелось вдыхать без конца.
- Посмотри, - говорила Аурика,- как играет солнце, как травка, обласканная его лучами, пробивает себе дорогу. Как распускаются почки, как оживает все вокруг и стремится к жизни. Ты тоже должна непременно жить, ты слышишь бабуля, хотябы ради меня.
- Да куда ж я от тебя, милая, на кого оставлю,- успокаивала внучку Марфа, - мне ещё рано уходить, надо прежде тебя определить
Этой весной Василь должен был демобилизоваться с армии, а Никола уйти. В военкомате, на призывной комиссии, Николе было отказано, по причине болезни: у него обнаружили плоскостопие.
Как только парень не умолял взять его в армию. В конце концов, его просто выставили за дверь и приказали не впускать.
Никола пошел в правление колхоза и оформился на работу пастухом. Деревенские стада росли и множились, и пастух нуждался в помощнике. Надо ли говорить, как этому решению был обрадован Михай. Никола все реже стал появляться дома, и приходил, лишь затем, чтобы пополнить запасы продуктов. Вечно подвыпивший отец, завидев сына, возмущенно ворчал.
- Вот так прыщ бесполезный, в армию и то не берут! Армии защитники нужны, а не хлюпики слюнявые!
Никола старался пропускать мимо ушей обидные колкости отца. Но Федор не унимался.
- Тоже мне работу нашел, коровам да кобылам, хвосты заносить, не иначе такую образину как ты, человек к себе не допустит, - возмущался отец.
- Но кто-то же, должен этим заниматься,- оправдывался Никола.
- Тьфу, ирод проклятый ему все едино, и в кого такой выродок?! Знал бы, что такой уродится, назад запихал,- плюнул в сторону сына Федор, и, пошатываясь, ушел.
Обиженный Никола торопился на пастбище. Ему хотелось увидеть Аурику, но повзрослевшая девушка, почему-то избегала его. Никола не находил этому объяснения. Раньше казалось, она принимала его ухаживания. Он приносил ей с лугов самые красивые и пахучие полевые цветы. Угощал яблоками с сада и домашней, ароматной клубникой. А то и часами, собирал в березовой роще, землянику, чтобы побаловать сочной, сладкой ягодой свою подружку. Аурика с радостью всегда встречала его у калитки, и они по - долгу болтали не о чеё. Сейчас же, едва увидев Николу, и поблагодарив за угощение, торопливо уходила, ссылаясь на занятость.
Николке нравилось жить в поле, под открытым небом. Наслаждается красотой местной природы, встречать рассветы и провожать закаты, вдыхать полной грудью свежий, чистый аромат полей и лугов. Общение с искренним, добродушным цыганом, успокаивали его изболевшуюся душу. А свою невостребованную любовь, он обращал, к этим грациозным, красивым животным. Жизнь в шалаше и задушевные беседы у костра, любуясь, как купаются в росе жеребцы и кобылицы, он ни за что не променял бы на домашний уют.
Когда весна буйствовала своим цветением садов и пением птиц, с армии вернулся Василь. Отслужив, он вернулся домой повзрослевшим, возмужавшим и казалось еще привлекательней, чем прежде. Весть о возвращении Василя быстро разлетелась по деревне.
Первой принеслась бесстыжая, напористая Варька. Она повисла на калитке. Василь сидел на крыльце.
- Василь, а Василь, приходи вечером к клубу,- многообещающе, призывно улыбаясь, говорила она.
-Добрэ, - коротко ответил, ухмыляясь Василь.
Клуб стоял в центре деревни, недалеко от местной школы. Клуб был бревенчатым, обшитый доской, местные мастера украсили его резными изразцами. Клуб являлся местной достопримечательностью. Возле него собиралась вечерами, местная молодежь. Кто-то парами, а кто и просто так. Клуб был единственным местом для развлечения у деревенской молодежи. По выходным устраивали танцы. В обычные же дни, играли на гармошке и пели, а то просто лузгали семечки. То и дело доносился громкий, веселый смех. Громче всех всегда смеялась Варька. У неё был самый звонкий, заразительный смех. Наверное, этим и своим веселым нравом, и приглянулась она, разборчивому Василю. Никогда неунывающая Варька и заводной красавец Василь, были душой компании.
Днями, Василь работал в поле, на тракторе, начинались посевные. А вечера, он проводил с белокурой, улыбчивой Варькой. Деревенские бабы сплетничали,-
- Заарканила, ой заарканила Варька, необъезженного жеребца,-Василя.
Но независимый красавец Василь, не торопился расставятся со своей свободой.
Как-то в клуб привезли киноленту, что случалось, крайне редко. В основном в летнее время, когда дорога была более сносной и по ней могла проехать операторская машина, - "Киношники", так называли их местные. На это событие стекалось почитай вся деревня, и стар и мал. Иногда приходилось крутить кино, прямо под открытым небом. Количество мест в клубе, было ограничено, желающих же, было гораздо больше.
