- Любимая, желанная,..- шептал он, с жадностью целуя каждый участок нежного тела и сжимая в жадных, горячих объятиях. Больше не в силах сдерживать себя он с иступлённой страстью овладел ею, из груди Джофы вырвался глухой стон. Мужчина подмял под себя хрупкую, маленькую изящную фигурку цыганки, полностью прикрыв собою. Его неуёмное, необузданное желание к ней, пугало его самого, но он, с новой нарастающей силой и ненасытностью, снова и снова овладевать ею, пока не удовлетворил свою неуёмную похоть.

   Пошатываясь, барин вышел из комнаты:

   - Ефим! - позвал он.

   Тут же, словно слуга и не уходил никуда, он отозвался:

   - Слушаю хозяин!

   - Больше эта очумелая орда не заявлялась?

   - Никак нет, Ваше Высочество! Куда же им, жандармы в имение...может приказали бы, выселить это жульё, сколько бродяг этих терпеть можно?

   - Сам без советников справлюсь, - строго возразил хозяин, - Нюрку ко мне! Пусть порядок там наведёт, - кивком указал на спальню, - если пикнет кому, розгами до смерти засеку.

   - Будет сделано!

   - И пусть на стол соберёт, голодный я что-то...

   Джофранка постепенно приходила в себя, голова звенела, как бубен, во всём теле была такая ломота, будто его переломали, она открыла глаза и увидела перед собой служанку барина Анну, она и раньше её видела, та прислуживала им, когда она приходила в имение. Девушка осмотрелась, она лежала в барской постели:

   - Как я тут оказалась, что я тут делаю? - цыганка попыталась встать, но голова кружилась и предметы двоились в глазах, - что всё это значит?

   - Госпожа, Вам стало плохо за столом, Вы упали и хозяин перенёс Вас сюда... может, желаете откушать?

   - Какая я тебе госпожа? Что же мне так плохо?.. - она обхватила голову руками.

   Она приподнялась на кровати, силясь что-то вспомнить, вдруг, как вспышка, в её сознание промелькнули отрывки каких-то бессознательных картинок, как злой сон или жуткое видение: " Нет! - это не может быть правдой, это невозможно!". Джофа ощутила боль внизу живота, эта боль выжигала её изнутри, она вдруг всё поняла, всю низость мерзкого поступка барина. Она почувствовала себя растоптанной и оскорблённой... как пережить такое унижение?.. Сквозь пелену сознания, вспомнила его гортанные, животные стоны, ей стало мерзко до дурноты.

   Через некоторое время вошёл Елизар:

   - Богиня моя, возлюбленная Эсмеральда! Проснулась наконец? - у него на лице была наглая, довольная улыбка.

   - Пошла вон! - указал на дверь служанке, - и принеси что-нибудь будущей хозяйке поесть, да поскорей!

   Джофа смерила его гневным взглядом, попыталась встать, но была ещё слаба:

   - Думаешь, не знаю, что здесь произошло? Как ты посмел?

   - Вот видишь, мы уже, на - ты. Я слов своих на ветер не бросаю, в отличие от вашего лживого, хитрого сброда, решили по миру пустить и ничего взамен? С нами так нельзя... вот нынче думать буду, как с твоими сородичами поступить. С тобой всё ясно, со мной останешься, куда теперь тебе, в табор тебя не примут, законы ваши знаю. Вот, прими! Ни у одной цыганки мира нет такого украшения, заслужила! - он протянул ей золотое монисто, даже в тусклом свете оно сверкало красивым блеском, переливаясь и искрясь. Девушка оттолкнула его руку и оно упало на пол, издав зловещий звон.

   В комнату постучали.

   - Заходи уже!

   Вошла служанка с подносом.

   - Оставь!- указав на маленький столик у окна, - Иди, и чтобы никто нас не беспокоил, накажу жёстко!

   Анна бесшумно удалилась.

   - Кем тебе быть в этом доме, сама решай! Госпожой или пленницей? Меня всё устроит.

   Дхофа приходила в себя:

   - Мерзкий, гадкий, вонючий! Никогда не любила, а теперь призираю и ненавижу!

   Елизар взяв её рукой за подбородок, попытался поцеловать, она выскользнула из его объятий.

   - Ещё одно слово и отправлю в бордель, вместе с девками из табора, там любят таких горячих штучек,- с ухмылкой произнёс он.

   Девушка плюнула ему прямо в лицо:

   - Негодяй! Будь проклят ты и плоть твоя гнилая и душа твоя чёрная!.. не будет тебе прощения!

   Мужчина отвесил ей хлёсткую пощёчину.

   Краем зрения она увидела на подносе нож, решение пришло мгновенно. Девушка из последних сил оттолкнула его и метнулась к столу. Елизар не успел даже сообразить, как точным ударом ножа был поражён в шею. " Джофранка не раз видела в таборе, как забивали скотину, знала место удара, чтобы животное не мучилось"

   Мужчина, как подкошенный сноп свалился на пол, к её ногам, хрипя и захлёбываясь собственной кровью, он взывал к помощи, пытаясь рукой зажать место удара, но кровь хлыстала сквозь пальцы:

   - Помоги...

   - В аду тебя уже ждут, - она хладнокровно переступила через слабеющее тело и направилась к выходу.

   Слегка приоткрыв дверь, увидела в конце огромной комнаты какое-то движение и сделала шаг назад. Её слегка подташнивало и ноги были ещё слабы, от непонятного зелья, которым её опоили. Девушка подошла к окну, за окном было уже темно, кое -где стояли осветительные фонари. Она со страхом открыла окно, барин издавал хриплые предсмертные звуки, но она даже боялась взглянуть в его сторону. Посмотрев вниз, поняла, что высоковато, но другого пути к спасению не было. Под ногами ощутила какой-то предмет, поняла, это монисто, подняла и надела на шею, жаль было оставлять такую красоту. Ещё раз вглядевшись в темноту и никого не увидев, решилась на побег. Джофа бесшумно соскользнула с подоконника и благополучно приземлилась. Непослушными ногами она побрела в сторону табора, стараясь быть незамеченной.