– Всего одна, – закончил он и, прикинув, что лучше выбирать «семь» или «восемь» для меньшей вероятности ошибиться, а в случае ошибки – чтобы Гларта меньше била ему по пальцам, добавил: – Тогда не будем оттягивать. Начнём? Я выбираю «восемь». Ты?

– «Пять», – даже не задумываясь, ответила она. – Кстати, по чьему пальцу попадут спицей – тот и проиграл.

Каждый из них выставил перед собой руку, и на «раз, два, три» показал по пять пальцев.

Мирт вначале расстроился, что вышло не восемь, а десять в общей сумме, но потом на его лице расцвела довольная улыбка.

– О-ё-ёй, – покачал он головой из стороны в сторону, – вот беда, никто из нас не угадал. А тебе ещё и пять раз надо увернуться. Точнее, твоим пальцам.

– А с чего ты решил, что я не угадала? – и снова Гларта, словно зеркало, повторила то же самое выражение лица, что и у Мирта, только у неё улыбка выглядела пусть и не такой хитрой, но куда увереннее, чем у него.

Молодой Видящий уже и не знал, что думать. Играет ли Гларта, притворяется, или действительно Видит намного дальше, чем он? Ему удалось заглянуть в первые двадцать вариаций будущего, и в каждой на руке девушки было три пальца. Мирт не особо задумывался, что это может быть ловушкой, хотя стоило – ведь он редко видел одну и ту же реакцию человека в вариациях будущего. Это явно было подстроено, но такая мысль пришла слишком поздно – только после уверенных слов Гларты.

Если же она действительно предугадала, что он выкинет пять, почему не показала кулак, обозначающий «ноль»? Она бы сразу выиграла. Так зачем ей это? На самом деле он понял «зачем», но не захотел признавать свой досрочный проигрыш.

Перед тем как задать очевидный вопрос, он вдруг поймал себя на мысли: «А может, Гларта увидела такой исход ещё тогда – когда вытянула жребий?» и ответ эхом отозвался: «Ты уверен, что это совпадение?»

– Мы будем по очереди пытать друг друга, или сначала все попытки использует один, а потом – другой?

– С чего ты взял, что будешь меня пытать? – она продолжала держать маску, скопированную с его лица.

– Да хватит, Гларта. Это уже не смешно, – не выдержал вечно весёлый Мирт, радостное выражение на его лице расколол испуг.

– Тогда сдавайся, – она тоже прекратила улыбаться и смотрела на него холодным, липким взглядом. Знакомым взглядом. Мирт поднял глаза на главу клана и понял, у кого он видел точно такой же неприятный, проникающий вглубь души взгляд.

– Ну уж нет, – вырвалось у него прежде, чем здравый смысл подсказал противоположный ответ.

– Ладно, – она уже спокойно смотрела на него. – Вообще, надо по очереди втыкать нож, то есть, спицу. Но, раз ты новичок в моей любимой игре – в смысле, в этой игре – я даю тебе возможность использовать все пять попыток подряд.

– Ты уверена, дорогая? – спросила бабушка.

– Более того, если хочешь, – Гларта продолжала обращаться к Мирту, – можешь использовать нож. Я же, в свою очередь, попаду в твой мизинец, ой, прости, я хотела сказать: применю спицу. Ну что, готов?

Мирт понимал, что все эти оговорки – вовсе не оговорки. Но он не мог понять – чего она добивается? Хочет испугать его? Так это ей уже удалось. Зачем продолжать? Или она хочет, чтобы он отказался от игры? А может, она вовсе и не знает исход этой странной дуэли? В это было трудно поверить, так как все знали – её дар сильнее всех Видящих, кроме разве что самой главы клана.

– Не глупи, Гларта, – сказала бабушка, но в её словах не было слышно беспокойства за внучку. И это лишь сильнее насторожило Мирта.

Тогда он попробовал заглянуть сначала в то будущее, где он бьёт ножом по пальцам молодой Видящей. Одновременно с облегчением от того, что не ранит её, он испытал и страх, что не попадёт по её пальцам и очередь перейдёт к ней.

Постаравшись Увидеть, что же будет с ним, когда Гларта возьмёт в руку спицу, он обнаружил лишь дымку, замутнённый занавес, за которым не проглядывалось ничего. Такое с ним бывало, но лишь когда он пытался заглянуть в своё будущее на месяц и дальше вперёд, но на пару минут – это было впервые.

Его удивление заметила Гларта:

– Что, не можешь предугадать? – ни издёвки, ни презрения, казалось, сочувствием и жалостью пропитались её слова.

– А знаешь, поиграем по твоим правилам, – не выдержав потери контроля над ситуацией, выпалил Мирт. – Где там нож?

Слуга принёс небольшой кухонный прибор с закруглённым остриём.

– Нет. Принеси тот, с которым мы с бабушкой обычно играем в эту игру, – сказала Гларта.

Вскоре у Мирта оказался тот самый нож.

– Начинай. – Она положила правую руку на стол. – Я могу двигать её и пальцы как угодно, лишь бы ладонь оставалась прижатой.

Мирт занёс нож над пальцами Гларты. Он долго решался, и когда уже собрался сделать движение вниз, она крикнула:

– Стой! Ты совсем дурак? Ниже надо. А ты куда целишься? Ещё раз повторяю: мне нельзя двигать ладонью – она должна быть на месте. Я понимаю, ты хочешь её пригвоздить, но давай всё же играть по правилам, как бы ты ни любил их обходить. Как-никак мне с этой рукой ещё жить. И я хотела бы, чтобы она была рабочей, а не покалеченной.

На лбу Мирта выступил пот.

– Давай ещё. Это за попытку не считается.

Видящий снова занёс нож над кистью Гларты.

В тот самый миг, когда Мирт резко опустил свою руку, вогнав острие в деревянную поверхность стола, молодая Видящая чихнула и дёрнула пальцами.

Он испуганными глазами уставился сначала на неё, потом на торчащий нож, и снова на Гларту.

– Всё, с меня хватит! – сказав это, Мирт развернулся и пошёл туда, где стояли выбывшие из первого этапа, а по дороге добавил: – Это же надо быть такой умалишённой, тьфу ты.

Все члены клана не удержались на месте и побежали смотреть, что же произошло. Гларта нарочно не убирала руку, оставаясь в том же положении, в котором оказалась после чиха.

Лезвие ножа находилось на расстоянии толщины трёх волосков от ногтя улыбающейся молодой Видящей.

– Ну что, кто-то ещё хочет сыграть со мной в «Весёлые пальчики»? – спросила она.

После того как все отказались связываться с Глартой, та указала на следующие пары, которые будут соперничать между собой. Потом отметила, кто выйдет в третий этап. После – рассказала, что в итоге она будет бороться за возможность стать главой клана с отцом Марты – той девушки, у которой она выиграла в первом этапе.

– …но всё это не имеет смысла, – зевая, будничным голосом заключила Гларта, – так как в итоге меня, как и всегда во время наших тренировок, выиграет моя любимая бабушка, – уважение к старшим и насмешка над своей неопытностью по сравнению с главой клана слышались в её словах совершенно чётко. – Тем самым в который раз подтверждая, что именно она достойна называться главой клана.

Если последние тридцать лет Видящие пусть и понимали, что их вряд ли ждёт победа, но всё равно, надеясь, принимали участие в церемонии, то теперь, когда предсказания Гларты с каждым очередным состязанием в парах сбывались снова и снова, ближе к финалу интерес и вовсе угас.

Ко всему прочему, Гларта ещё и отказалась прилюдно мериться силами с бабушкой, ссылаясь на то, что она знает её и свои возможности, а остальным показывать дар Видения в максимальном использовании желания нет. Поэтому она признала себя проигравшей.

Так и получилось, что к концу официальной части, связанной с традициями выявления сильнейшего Видящего, всем присутствующим стало скучно, и как только она закончилась, члены клана разбрелись по всему дому и двору, формируя маленькие островки— компании. Лишь одни дети играли и баловались друг с другом, не думая о том, кто в какой семье родился.

Гларта поднялась вместе со своей бабушкой к ней в покои.

– Что это ты сегодня без настроения? Ладно я устала от этих клещей, дерущихся за самое лакомое местечко нашего клана, но ты— то почему не захотела поиграть с ними до конца? Устроили бы показательное зрелище в нашем с тобой состязании. Глядишь, и выиграла бы меня! – глава клана пока меняла праздничный наряд на домашнюю удобную одежду, решила пооткровенничать с любимой внучкой – с единственным человеком, которому она могла открыться всем сердцем.