— Ушел я оттуда уже как два года. Руководство школы пошло по наименее затратному пути: стало принимать кого попало для обучения. Тут и купеческие детки, и мажоры местные. Деньги, конечно, хорошие пошли. Открыли еще два отделения, инструкторов набрали. И знаешь, вдруг мне стало скучно. Мысли посещать дурные начали. Зачем я этим непотребством занимаюсь? Для большинства учеников мои методики были всего лишь экзотикой, поняв принципы кои, можно перед девчонками показывать свою удаль. Да и хулиганистых ребят стало весьма много. Подумал я, подумал, обсудил вопрос с Мариной и решил уйти.

— И где теперь?

— Два раза в неделю даю частные уроки для богатых жителей Песков. Тут их около десятка. Мужики организовали спортивный зал. Может, ты видел, в самом конце поселка под желтой черепицей одноэтажное здание…

— Не обратил внимания, — признался Никита, отпивая мелкими глотками коньяк.

— А, неважно! — Глеб хмыкнул. — Железо тягают, лишний вес сбрасывают. Кто-то прослышал, что я преподавал боевые дисциплины, ну и начали меня уговаривать заняться тренировками. Согласился. Группа из пяти человек собралась. Натаскиваю их. Мужик в любом случае должен хотя бы знать, как кулаками махать.

— Нравится?

— Вкус потерял, — признался Донской. — Такое странное ощущение стало периодически накатывать, что где-то совершил ошибку, после которой все пошло не так. Зря, наверное, не согласился на твое предложение поехать в Вологду.

— Не зря, — успокоил его Никита. — Я ведь долго в Петербурге жил, учился, за девушкой бегал, завоевывая ее сердце.

— Завоевал? — с любопытством спросил мужчина.

— Ага. Двойняшек мне родила. Почти два года уже им, — улыбнулся Никита. — Да ты светские хроники не читаешь, что ли?

— Неинтересно, — отмахнулся Глеб. — Домашние хлопоты и дела полностью отрезвляют, некогда за чужой жизнью следить. За деток тебя поздравляю. А жена у тебя, случаем, не та ли красавица, с которой ты в Албазине дружил?

— Та самая, старшая дочь Великого князя Константина Меньшикова. Тамарой зовут.

— Ох ты ж, Никита, — Глеб опрокинул в себя остатки коньяка. — Куда взлетел-то, оказывается. Как ладишь с тестем?

— Стараюсь лишний раз не обращаться, — Никита тоже допил коньяк, но Донской не стал наливать ни себе, ни ему. — Незачем плодить долги, за которые можно независимость потерять.

— Тоже правильно. А сейчас чем занимаешься?

— Строю свою империю, — пошутил волхв. — Очень много дел, связанных с армией. Поставляю магические компоненты, имею много заказов. Работы хватает.

Донской задумчиво кивнул.

— Я же не просто так к тебе приехал, Глеб, — решил открыться Никита. Будь что будет. Согласится на предложение — прекрасно. Захочет и дальше мужикам удары кулаками ставить, его дело. — Еще раз предлагаю переехать в Вологду. Теперь я точно знаю, чего хочу, и какие люди мне нужны. Спецы по боевым дисциплинам сейчас особенно востребованы у меня. Охрана, телохранители, сопровождение семьи, маги, экономисты. В общем, клан я строю.

Глеб озадаченно почесал затылок. Такого размаха желаний молодого парня он не ожидал.

— В Вологде?

— Там мой дом, имение. Где же еще, как не на родной земле?

— А что император? Дозволяет?

— Пока нет. Но я не собираюсь терять время зря. Когда придет время выйти из тени в круг зубастых аристократов, я должен быть готов.

— К войне?

— К очень большой войне. С внешним врагом, — Никита был серьезен. — Есть вероятность, что меня, как потомка Воина-гиперборейца постараются стереть с лица земли. Я и так слишком ярко засветился.

— И кто враг?

— Ватикан. Святая Инквизиция. А наша клановая аристократия будет играть вспомогательную роль, выводя меня на флажки. Глеб, мне нужна сильная, мобильная и преданная армия. Неважно, сколько в ней будет человек: сто или тысяча. Главное, чтобы она могла решать любые задачи. Я смогу дать защиту каждому. Боевые доспехи с амулетной защитой уже есть. Еще что-нибудь придумаю.

— Вспомнил, что я боевой офицер? — хмыкнул Донской, ощущая толчки сердца от слов парня. Амбиции его просто зашкаливали, передавая волны энергии столь чувствительно, что не ощутить их было нельзя. — Допустим, я соглашусь. Как ты обеспечишь охрану моей семьи в случае заварухи?

— Мое «Гнездо» может принять до пятисот человек, — честно ответил Никита. — Любая опасность блокируется силовыми щитами и магической обороной. Но пойми одну вещь, Глеб: моя семья находится в таком же положении, как и другие. В первую очередь будут стараться уничтожить ее. Это самое слабое место в моих планах. Я с тобой честен. У меня интересно, но опасно. Спокойной жизни мы достигнем лет через двадцать, не меньше.

— Или вообще никогда, — добавил Донской, ухмыляясь. — Марина с детьми — мое препятствие. Попробуй ее уговорить, и я без лишних разговоров начну сегодня же собираться к переезду.

— Или никогда, — медленно повторил Никита. — А разве женщина не должна идти следом за своим мужем, поддерживая его в тяготах жизни?

— Должна, — засмеялся Донской, вставая и забирая у Никиты стакан. Поставил их на подоконник. — Но мы же говорим не о тихой жизни, а о службе в клане. Что нужно женщине? Красивый уютный дом с удобствами, ощущение достатка, который обеспечивает ее муж, по возможности, любимая работа для удовлетворения собственных амбиций. Ты можешь это предоставить?

— Все, что ты сейчас перечислил, является серьезным фактором для переезда? Или есть страх стать жертвой клановых разборок?

— Маринка за меня в огонь и в воду, — кивнул Глеб. — Но ей нужны гарантии, что она ничего не потеряет с переездом.

— Хочу тебя уверить, что вопрос с твоей женой почти улажен, — не моргнув глазом, ответил Никита.

****

За время его отсутствия нужный район разросся далеко на северо-запад, щеголяя новенькими многоэтажками с оцинкованными кровлями и яркими разноцветными панелями, придававшими праздничный и веселый вид жилым домам.

Никита попросил таксиста остановиться возле неказистого, если сравнивать его с новостройками, кирпичного дома, вышел наружу и огляделся. Да, это был тот самый дом, куда он прибегал с письмом от Кондратия Ивановича. Вот и детская площадка с беседками, ледяной горкой и с построенной из снежных блоков крепостью. Видно, нешуточные бои здесь разворачиваются. Ледяные зубцы обломаны, кое-где в стенах зияют бреши.

Усмехнувшись, он зашел в нужный подъезд, поднялся наверх и остановился возле двери, оббитой темно-коричневым дерматином. Шляпки гвоздей образовывали затейливый узор в виде ромба, вписанного в многолучевую звезду. Интересно, в тот раз ничего подобного не было.

Он нажал на кнопку звонка и прислушался к звукам, исходящим из квартиры. Звонко затявкала какая-то собачонка.

— Кто там? — спросил из-за двери женский голос и тут же шикнул на распоясавшуюся зверюшку.

— Я ищу одного жильца, — громко ответил Никита. — Он должен проживать в этой квартире. Зовут дедом Фролом.

На несколько секунд воцарилась тишина, прерываемая рычанием неугомонного четырехлапого охранника. Потом защелкали замки, дверь раскрылась наполовину, придерживаемая массивной цепочкой. Тут появилась морда таксы, внимательно оглядевшей пришельца: можно ли цапнуть за ногу, оставаясь при этом в недосягаемости? Пальцы незаметно активировали скрипт, и животное, недовольно рыкнув, заползло обратно.

— А кто вы ему будете? — в дверях стояла молоденькая девушка, кутаясь в теплый плед. Короткая стрижка, конопушки на носу, васильковые глаза.

— Родственник, — улыбнулся Никита. — Правда, далекий, врать не буду. Последний раз был здесь восемь лет назад. Просто в Албазине проездом оказался, вот и решил проведать.

— Так он умер, — покачала головой девушка. — Кажется, в десятом году.

— Кажется? — приподнял брови волхв. — Вы точно не знаете?

— Папа купил эту квартиру через какое-то агентство. Там ему сказали, что бывший жилец умер. Старичок какой-то. Соседи, правда, его недолюбливали, — губы собеседницы дрогнули в улыбке. — То ли чародеем он был, то ли Ведуном.