Я на ватных ногах побрела в туалет, закрыв за собой дверь. Дрожащими руками достала тест на беременность, и старалась сделать все по инструкции. Пока я ждала результата, умылась и посмотрела на себя в зеркало. Лешка едва дверь не выбивал, но я не хотела открывать, я взяла тест в руки и тут же упала на колени, прикрывая рот рукой. Он показывал две полоски. Я уже не плакала, я просто кричала.

Я видела, как Лешка выбил дверь, как упал рядом со мной на колени, как тряс за плечи, как поднял с пола тест на беременность. Я впервые слышала, чтобы мой брат так сильно матерился. Он подхватил меня на руки, и понес в комнату, уложил на кровать и просто обнимал, больше ничего не расспрашивая. Он понял, все понял, в этом и преимущество близнецов.

Истерика не прекращалась, и Лешка принес мне успокоительное, заставив выпить две таблетки за раз. Спустя минут десять я все же успокоилась, но меня еще продолжало слегка трусить. Я рассказала ему все как на одном дыхании, хотя сама ничего не понимала.

— Я убью его, прямо сейчас! — Леша начал куда-то собираться, и я попыталась его остановить.

Я встала с кровати, и едва не упала, потому что закружилась голова.

— Нет, Леша, стой!

Он подхватил меня, усаживая на кровать, и опустил голову на мои колени.

— Это я виноват! Во всем виноват я! Сука, знал же, что так будет!

— Что теперь делать… я же…беременна.

— Воспитаем, слышишь? — Леша взял мое лицо в ладони и поцеловал в лоб. — Все будет хорошо у нас. А тебе нельзя волноваться, поэтому завтра же пойдем к врачу.

— Я не хочу больше здесь оставаться.

— Значит уедем.

Из-за успокоительного меня начало клонить в сон, и Лешка лег рядом. Он обнял меня, и начал нежно гладить по спине, а я, глотая слезы вспоминала, как Волков так же успокаивал меня раньше, гладя по спине.

Эрик

— Ты же знаешь, что ты придурок? — громко сказал Егор, когда посадил Элю в такси.

Я два года не чувствовал подобной боли. Я не мог смотреть ей в глаза, у меня сердце разрывалось, я уже и забыл, что оно у меня есть. Я долго не мог понять, почему рядом с Элей я становлюсь спокойней. Не могу выбросить из головы её взгляд, полный боли и слез. Я знаю, что просто конченый придурок, по-другому не скажешь, я неоднократно причинял ей боль, против её воли заставил быть со мной, показал свою истинную натуру, но она все равно полюбила меня. И ирония в том, что это взаимно.

Любовь к ней к чертям разрывала мое сердце, любое воспоминание о ней сейчас словно кровоточащая рана, которая никак не может срастись. Я хотел сделать её своей, но она стала частью меня самого.

Эля стала для меня наркотиком, я словно одержим ею.

Я очень часто совершал ужасные дела, но никогда не чувствовал себя насколько отвратительно. Мне было гадко от самого себя.

Да, сначала это все была моя маленькая игра, но кто же знал, что я сам попадусь на свой же крючок? Не знаю, в какой именно момент я понял, что не смогу без неё. Возможно, когда она впервые приготовила мне завтрак, тогда внутри словно что-то перевернулось. Эля слишком чистый человек, для такого грязного мира, для такого монстра как я.

Я вообще не привык ужинать с кем-то, никогда я не позволял какой-то жалкой шлюхе сесть со мной за один стол, но Эля не одна из них. Она не считает мои деньги, как все, любит животных в моем доме, и главное, она полюбила меня.

— Мне кажется, твой план полный отстой. — Егор не успокаивался, и читал мне морали.

Я отпустил Элю, но только потому, что так надо было для её же блага. Это ненадолго, а потом я все равно верну её. Не знаю, как мне добиться её прощения, но я это сделаю, она нужна мне, без неё я пустое место, словно и вовсе не живу.

Еще немного, она сильная, это всего на несколько дней, максимум неделя.

В последний день в Греции Каспер позвал меня на разговор. Он уже давно вышел из игры, но решил мне помочь. Его парни нарыли очень интересную информацию о моих поставках, о тех, кто сливает какую-то часть моим конкурентам, о крысе в моей компании, и конечно-же о тех, кто угрожает. Кто-то очень хочет занять мое место, присвоить мою империю. Можно было просто сидеть и ждать, пока нас с Элей в очередной раз попытаются убить, а можно сыграть на опережение. Я нужен им живим, но они могут убить Элю, она рычаг давления на меня. Сейчас очень опасно держать её возле меня, враг должен думать, что она очередная шлюха, я наигрался и выбросил её. Ей не должно ничего угрожать, я поклялся, что не допущу того, чтобы ей навредили, но сам сейчас врежу. Я знаю, как выйти на тех, кто посмел мне угрожать, и тогда, я закончу начатое.

— Найди мне в службе эскорта девушку, любую. Мне нужно явиться с ней на публике, чтобы все начали говорить об этом. Нужно отвести подозрения от Эли, чтобы ей не навредили.

— Эрик, я конечно всегда за тебя стою горой, но здесь, полный бред. Хотя… — Егор задумался, и нахмурил лоб. — …Знаешь, в этом что-то есть. По факту, ты с Элей на публике не бывал, только на том благотворительном вечере, и никто не знает о ваших чувствах. Ты быстро заменишь её на новую пассию, и представишь её как скажем, мать твоего будущего ребенка.

Я выгнул бровь, и с недоверием посмотрел на Егора.

— Да все думают только, какой ты кобель. А тут еще и история с неожиданной беременностью и новой невестой. Подозрения от Эли уведены, и под прицелом твоя новая пассия. Скажем, если взять не простую девушку, а из нашего круга, ей даже ничего грозить не будет.

— Эля не простит меня, когда узнает правду.

— Тут и я бы не простил. Извини, брат, но ты мудак. Она единственная, кто смог полюбить тебя таким какой ты есть, она не ставила свои ультиматумы, правила или еще что-то.

— Я знаю, что не достоин её, но не могу без неё. Это все для того, чтобы уберечь Элю, ты же знаешь. Давай сначала расправимся с врагами, а потом я буду решать, как вернуть её обратно.

— Ты мог бы предупредить её хотя бы.

— Нет, нельзя. Если за ней следят, на её лице должна быть истерика и слезы, чтобы приспешники Сиплого поверили и переключились на мою новую пассию.

Я приставил к Эле охрану, но так, чтобы никто не узнал. Конечно я не мог просто так отпустить её. Мне нужны были гарантии, что ей все же не навредят. Они будут оповещать меня о каждом её шаге, и остается только надеяться, что мой план сработает.

Мы были в кабинете, когда дверь едва не снесли с петель. Я мигом взялся за пистолет, и направил его на вошедшую Кристу.

— Твою мать, ты больная?! Я в тебя чуть всю обойму не спустил!

— В себя спусти! — а это что-то новое, она никогда не позволяла себе таких слов, всегда боялась меня. — Как ты посмел так поступить с Элей?! Мне только что звонил её брат, он в бешенстве!

Егор попытался вмешаться в разговор, но Криста и на него налетела. Похоже она и правда очень подружилась с моей девочкой.

— А ты не вмешивайся! Называешь себя моим братом, а сам сутками дома не появляешься! И еще смеешь возмущаться, что тебе что-то не нравится в моем поведении! — от её крика у меня заложило уши. — Вы оба придурки! Я знать вас не желаю больше!

С каждым словом она задевала какую-то вещь на своем пути, то вазу, то бокал недопитого виски Егора. Криста была похожа на разозлившуюся фурию, не иначе.

Вскоре она сверила нас ненавистными взглядами последний раз, развернулась и ушла, а я остановил Егора, который хотел двинуться за ней.

— Дай ей время остыть.

— Эрик, ты же понимаешь, что она права? Мы правда придурки. Вместо того, чтобы проводить время с семьей, мы уделяем все время работе, причем очень опасной. Я обещал сам себе, после смерти родителей, что воспитаю Кристу, что стану для неё не просто братом, а поддержкой и опорой, и в итоге что? Она меня ненавидит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Эля