- Красавчик, почти тигр! - восхитилась она.
- Котофей, - просто сказал парень. - А хочешь, будет тигр?
Его тихий голос так чарующе заполнил воздух между ними, что у Маринки аж дыхание перехватило на секунду. "Он! Он!" - забилось в висках.
- Хочу, - храбро ответила она.
И превращение случилось. Огненный комок у её ног почти мгновенно вырос и преобразился в большого полосатого кота. Наверно вдвое меньше настоящего зверя, но такого же грациозного, мускулистого. Маринка не испугалась, ведь это же специально для неё тигр. Погладила широкую мягкую холку и следом шагнула вперёд, когда тигро-кот двинулся к хозяину.
Но неожиданно для самой себя остановилась. Что-то опять неуловимо изменилось вокруг, какая-то тревожинка закралась в сказочное пространство. Маринка озадаченно нахмурилась и уловила странный звук. "З-з-з..." - раздался будто комариный писк, только становился он всё громче и громче.
- С-стой, - вдруг совсем отчётливо и близко услышала она. - Стой, Марина, стой!
Завертелась в поисках звука, но даже не удивилась тому, как кричащий ей Сашка вывалился из ниоткуда. Ровно прорвался сквозь невидимую плёнку, будто место это и новый знакомый, и чудо-коты, и Маринка заключены в особых колдовских границах. Но ни удивляться, ни пугаться она опять почему-то не могла. Пришло лишь раздражение:
- Ты откуда взялся? Зачем пришёл?
- Я за тобой. Пошли, Марина, отсюда. Пошли со мной, а... - отчего-то просительно, даже плаксиво, как те убежавшие девчонки, протянул Сашка и схватил Маринку за руку.
- Кто он для тебя? Прогони, - долетел до девичьих ушей нежный шёпот нового знакомого.
- Никто, - автоматическим ответила она и оглянулась на волшебный голос.
Его хозяин стоял по-прежнему рядом, в каких-то пяти шагах. Он ждал её. И коты ждали. Только рыжий тигро-кот грозно ощерился, пригнул низко голову и медленно двинулся к Сашке.
- Уходи, Сашка. Уходи!
Маринка с силой оттолкнула от себя парня. Но тот только затвердел лицом, подступил снова и ещё крепче ухватил её за запястье.
- Ну очнись же, Марина. Надо уходить, - упрямо просипел он.
Тигр крался мимо её ног. Он смотрел на Сашку холодно и жёстко, готовый прыгнуть в любой момент. Время остановилось для Маринки, она видела лишь играющие под рыжей шерстью мускулы и нервно дёргающийся тигриный хвост. Отчётливо понимала, что всё зависит только от неё. Захочет, и тигр разорвёт Сашку на мелкие кусочки, прикажет - и остановится.
В полной растерянности она снова посмотрела на волшебника. Сердце заныло от нежности и теплоты его взгляда. На мгновение забыла и про Сашку, и про тигра. Взор затуманило видением. Перед ней вдруг открылся чудесный мир. Огромный, только волшебника и её. Леса и горы, и моря - всё что захочет. В нём всё возможно. Дух захватило от предчувствия того, какой прекрасной может быть жизнь. Сделай только шаг навстречу, только захоти. Но... но...
- А-а... - кричит Сашка.
И сказочный мир перед глазами опадает. Рубашка на парне разорвана, кровавое пятно быстро пропитывает ткань на предплечье. Маринка оторопело смотрит, как он, не обращая внимания на рану, пытается сдёрнуть её с места. Видит, как у сильного и ловкого Сашки ничего не получается, будто силы его мизерны, а Маринка вросла в землю, точно скала. Мимо снова проскальзывает тигро-кот и вгрызается в Сашкино бедро. Остервенело мотает головой пытаясь оторвать кусок от плоти. Парень должен был бы свалиться тряпичной куклой от его натиска, но почему-то стоит. К тому же, он будто не видит зверя, молотит в пустоту бессильным кулаком, вовсе не доставая тигриной головы и орёт от боли. А сам всё равно твёрдо стоит и руку Маринкину не отпускает.
- Ах, ты, сволочь! - взвилась, опомнившись она. - Брысь! Брысь к хозяину.
В душе холодеет. Теперь Маринка не смотрит, теперь она боится утонуть в волшебном взгляде. "Он - точно Он!" - всё ещё не желает уходить сладкая, но ведь чужая... чужая мысль? И тепло, что тянется от парня делается невыносимо горячим, но она отталкивается от него, как от чего-то твёрдого и неживого.
- Уходим, уходим, - шепчет деревянными губами.
И всё изменяется опять. Сашка подхватывает её на руки, он неожиданно обретает прежнюю силу. А Маринка вдруг обнаруживает, что мир стал обычным, ушли кисельные берега, и сделалось прохладнее, и в воздухе запахло сырой тиной, и джинсы тяжёлые, мокрые до самых бёдер. И оба они с Сашкой в озере. Тот тяжело проталкивается сквозь мутную воду, несёт Маринку к берегу.
Она не оглядывается. Уже понимает, что никакого Его больше нет. И тигра нет, и чудесного мира нет. Только слёзы сами собою хлынули по щекам.
- Прости, - шепчет она, - прости, прости...
- Ты чего?
Сашка наконец выносит её на берег и осторожно усаживает на мягкую траву.
- Это я не тебе. Ой, нет, и тебе тоже, - шепчет Маринка.
- Всё теперь будет нормально, всё будет хорошо, - почти обыкновенным, совсем чуть-чуть растерянным голосом бубнит Сашка.
А она только сейчас замечает, что никакой крови на нём нет, и ни штаны, ни даже рубаха вовсе не порваны.
- Так ты их и вправду не видел?
- Да кого? - скривился в непонимании спаситель.
- Так, никого, - покорно сдаётся Маринка, только слёзы отчего-то полились ещё сильнее.
- Они как из леса выскочили, как завопили на всю деревню, - неожиданно и деланно громко зачастил Сашка, видимо не зная, как ещё по-другому бороться с Маринкиными слезами. - Ты давай поднимайся, пойдём, а то вся мокрая, ещё простудишься... Тома Спиридонова смеётся, как коза прыгает, ничего толком сказать не может. От Ленки, ну, той, что раньше пропала, вообще чего-то добиваться бесполезно, она ведь у нас с детства умственно недалёкая. Светится радостью, что твоё солнышко и одно талдычит: "Отпустил зверь, чудо ведь, отпустил". А тут ещё и Томина мать прибежала, и многие другие вышли. Бедлам, я тебе скажу, начался... А потом ещё и корова... Тётя Рая так у дороги в траву и села. "Держите, - говорит, - меня семеро. Это что, опять моя Нюрка?! Вторая?" Интересно было бы это шоу до конца досмотреть, да я смекнул, что тебя нигде нет и припустил к озеру. Вовремя. Ты же, как та дурная корова, в него попёрлась...
