Мне ничего не оставалось, как заскрипеть зубами. Квистяк сжал кулаки. Я схватил его за рукав.

   - Не надо, Владзимеж,- сказал я мрачно.- Черт с вами, ваша взяла.

   IV

   - Ну и что дальше?- спросила Ганка.

   - Сначала я приготовил пустышку в новом конверте. Ты же знаешь, при моих способностях подделать любой почерк не проблема. А когда я увидел, кто пришел за чеком, то понял, что здесь нужна игра посложней. Я им выписал чек из той книжки, что ты для меня открывала. Как хорошо, что в Польше пруд пруди пани Ковальских. Там осталось злотых тридцать, им хватит на пару выпивок. Их труды большего не стоят. Чтобы они все сообразили, я оставил в письменном столе настоящую записку. И так как подозревал, что они будут меня пасти, на виду у пацана отправил необеспеченный чек сам себе, а настоящий оставил тебе в тайничке в таксофоне. Ты, наверное, удивилась, когда в месте для любовных записок нашла чек? А, вообще-то, ты молодец, все правильно меня поняла.

   Я бережно поцеловал ее в теплые полные губы.

   - Я представляю себе их лица, когда им сказали, что на счету нет двадцати тысяч,- развеселилась Ганна.- Хочешь еще кофе? А что будет потом?

   - А потом у них не должно быть ко мне претензий. Письмо и чек они получили. Даму для расспросов они вряд ли найдут. Она присылала письмо из Гданьска- видимо, уплыла морем. А я им сделал конверт с печатями из Лодзи. Пусть ищут ее в Швейцарии или в Австрии. Но даже если они и узнают о настоящем счете, то в банке им скажут, что деньги со счета получила интересная блондинка. Ты ведь надевала парик?

   Она, улыбаясь, кивнула.

   - Но кофе я больше не хочу. Мне уже пора. Надо поискать новую квартиру. Да и мириться с Агнессой пора.

   Ганна надула губки.

   "Ну вот, так всегда с этими женщинами. Половину жизни занят тем, что их успокаиваю,"- подумал я и сказал:

   - Я оставлю четыре кучки тебе. На первое время хватит,- и достал из портфеля четыре пачки по тысяче злотых в каждой.

   КОНЕЦ

   1988, 1994г.г.