Меня, наконец-то, пробрало зло.

Я ощутила, как по моей коже скользит ведьминская сила, просясь наружу.

– А ну, расступились, – прошипела я змеёй на ветви, что цеплялись за волосы, больно дёргая.

Веточки мгновенно изогнулись и образовали мне туннель. Быстро передвигаясь вперёд, я не без удовольствия, наблюдала, как куст извивается, чтобы не задеть хоть единым шипом мою кожу.

Зря нас недооценивают те, кто владеет вторым лицом.

Считают недомагами.

А мы, ведьмы, не так просты, если нас разозлить и загнать в угол.

Добравшись до последних кустов, призадумалась.

А дальше-то как?

До калитки оставалось совсем немного.

За спиной никого не видать.

Собравшись с духом, я побежала вперёд.

Но стоило коснуться калитки, как с той стороны послышался голос Густова. Я не разбирала слов, но стало ясно: ещё мгновение и меня поймают.

– Леди Розанна, – раздался шёпот из сторожки привратника, – сюда! – Задрав подол, я спешно прошмыгнула внутрь. – Прячьтесь здесь.

Кажется, уже все знали, что происходит.

Замерев, старик Горо выглядывал в дверную щель, пока его внук как можно деликатнее помогал мне устроиться в уголке на лавке.

«Мяу» – дверь приоткрылась, и помещение скользнул Мрак.

Не обращая ни на кого внимания, он прошёлся ко мне и запрыгнул на руки. Я растерянно пригладила кота.

– Иво, – шепнул старик Горо, – занавеску прикрой. Идут!

Я затаила дыхание. Понимала, что будет, если сейчас меня здесь обнаружат. Эти люди рисковали. Кажется, большинство местных приняли сторону лорда Дьярви и драконов.

Дверь распахнулась, и в сторожку вошли двое. Я отчётливо видела их через маленькую дырочку в занавеске, скрывающую моё присутствие.

– Леди, где она? – рыкнул один из них.

– Так ушла, господин.

– Давно? Запах её не развеялся, – перевертыш шумно втянул в себя воздух.

– Да, нет. Пришла, как водится, спросила как жизнь наша, травок мне от боли в ногах принесла, вот лежат, – я толком не видела, что происходит, но от страха, казалось, сердце выпрыгнет.

– Куда она направилась? – второй оборотень прошёлся по комнате.

– Так кто же её знает, – голос привратника ни разу не дрогнул, – госпожа передо мной не отчитывается.

– А не врёшь, старик?

– Зачем же обманывать.

По комнате снова кто-то тяжело прошёлся. Огромная мужская ладонь ухватилась за занавеску, и тут раздался кошачий боевой клич. Мрак вырвался из моих рук и напал на медведя, не выдавая меня. Мужчина мгновенно отскочил.

– Проклятая животина, – зарычал он.

Мрак же вздыбился и, казалось, готовился исполосовать воина.

– Не любит он, когда сон его тревожат, – спокойно произнёс Горо, – хозяйский любимец.

– Ладно, старик, – воины отошли от шипящего кота подальше, – если заявится госпожа, пацана своего пришлёшь, а её не выпускать.

– Конечно, кто мы, чтобы идти против вас.

Снова тяжёлый топот сапог. Дверь с грохотом захлопнулась.

– Бежать вам, госпожа, нужно, – прошептал привратник, – да, где в лесочке укрыться. Не пропустят они вас к жениху. Крепко взялись. Но и их понять можно. Власть теряют.

Выходя из сторожки, я обернулась. Мрак смотрел на меня, не мигая, яркими голубыми глазами.

Я бежала, словно за мной гонятся всё демоны этого леса.

Подвесной мост, кустарник, ельник.

Подол платья цеплялся за ветки, когда я пробиралась к тропинке, ведущей на мой огород.

Пруд. Сбоку вспорхнула тяжёлая птица.

Ещё один поворот и чужая сильная рука схватила меня за плечо останавливая.

– Ты очень предсказуема, моя Роза, – я не могла не узнать этот голос. – А мы ведь могли всё сделать по-хорошему. Зачем ты побежала к нему? Разве я хоть раз причинял тебе зло или боль?

– Густов, – прошептала я испуганно.

– Да, любовь моя, твой жених, – дёрнув, он прижался к моей спине. – Почему же ты отвернулась от меня?

– Тебе прекрасно известно почему, – выдохнула я, – отпусти меня, Густов.

– Нет, ты пойдёшь со мной в храм и дашь согласие на наш брак.

– Нет, – вздрогнув, попыталась вырваться из его цепких рук.

– Да, Роза, да. Ты всегда была только моей. Наивной доброй девушкой. Тебя растили для меня, не для него.

– Ты ведь даже не любишь меня, – мой голос испуганно дрожал. – Между нами всегда была дружба, и только-то.

– Откуда тебе знать, что я чувствую, – склонившись, он выдохнул мне это на ушко. – Любовь бывает разной. Да между нами нет страсти, зато есть что-то большее, разве нет? Когда я перестал быть тебе дорог?

– Себе-то не лги, – смутившись, я опустила взгляд на землю. – Давно ли ты называл меня меньшой сестрицей?

– Ты мне не сестра, – рявкнул он неожиданно зло. – Кровь у нас разная!

– Да, мы не родня, но вспомни о той привязанности, что была между нами. Мы ведь были так дружны. Ты единственный, кто знал, где я прячусь от твоего отца, но ты предал моё доверие. Ты готов пожертвовать мной ради своих амбиций. Сломать в угоду альфе Огору.

– Я его сын! Этот замок и земли должны принадлежать мне.

– Нет, – подняв руку, я мягко коснулась его длинных волос, – эти земли всегда были ведьм Моргей, а ты мог уйти на Юг и отвоевать то, что действительно было бы твоим. Но ты решил отобрать чужое, Густов. Ты хочешь забрать моё. Тебе не совестно?

– Ты обещана мне.

– Я хожу в невестах вот уже как пять лет. Сколько дней было у тебя, чтобы провести ритуал, но ты бегал по девкам…

– Отец обещал…

– Густов, ты лучше меня знаешь, какая продажная тварь альфа Огор. Сам во всём виноват. Позови меня в храм месяц назад, год назад, я бы пошла несмотря на то, что ты не способен пропустить ни одной юбки. Я бы закрыла на это глаза. Мы уважали друг друга, мы бегали детьми на этот пруд. Но ты не сделал ничего. А теперь ты хочешь ввергнуть нас в пучину битв, крови и смертей. Я не позволю тебе.

– Твоё мнение уже неважно, – он нежно уткнулся носом в мою макушку, – сюда идут кланы перевертышей, а я стану во главе великой армии.

– Ты просто самоуверенный мальчишка, Густов, – я покачала головой, не желая быть очарованной его самообманом, – ты не видел настоящих битв. Не знаешь запаха крови. Очнись же и уходи на Юг, забирай своих людей пока не поздно.

– Нет, Розанна, если ты всё ещё любишь меня, если я дорог тебе, то ты не позволишь ему забрать земли и замок. Ты всегда была на моей стороне, так не предавай сейчас.

– Нет.

Но он не слушал, взвалив меня на плечо, медведь ринулся через густой ельник к тропинке в храм.

– Отпусти меня, – заголосила я, пытаясь ударить его по спине, – мне больно! Ты делаешь мне больно, брат.

Услышал. Спустив меня на землю, схватил за руку и потащил вперёд. Пытаясь вырваться, я постоянно спотыкалась. Выдернув меня на дорожку, Густов замер и тут же закрыл мне рот, чтобы не позвала на помощь.

У храма стоял сам Дьярви Чёрный в окружении своих людей.

– Ты, как всегда, сплоховал, брат, – послышалось за нашими спинами.

– Юнор, – процедил медведь и, затащив меня обратно в заросли, развернулся, – что ты здесь делаешь?

– Смотрю на твои жалкие попытки доказать всем и каждому, что ты на что-либо способен. А сейчас отпусти Розочку и отдай её мне.

– Что ты задумал? – Густов глухо рычал, не желая признавать поражение. – Я не позволю её обидеть.

– Правда? – Юнор приподнял тёмную бровь, ветер бросил на его суровое лицо длинные чёрные пряди волос. – А разве не ты сейчас тащил её через ельник, не заботясь о том, что она сбивает ноги и ранится о ветви. Отдай мне её немедленно и отправляйся к отцу. Он ждёт тебя.

– Не смей мне приказывать!

– Я ведь могу сейчас сдать тебя драконам, Густов, – на лице волка появилась злая усмешка. – Не зли меня, братишка.

– Что ты с ней сделаешь? – голос Густова больше не был столь уверен.

– Провожу в её комнату и прослежу, чтобы никто не посмел больше потревожить нашу девочку. Ты проиграл – смирись и подожми хвост.