— Серьезно? Это то, что ты хочешь сказать, Кир?

Он застыл. Медленно опустил взгляд туда, где они соприкасались, а затем вырвал свою руку из её и поднял голову. Но то, как он выглядел сейчас, в корне отличалось от того, каким он был… Со мной. Сквозь мутную пелену я смотрела в его лицо, но я не видела там уязвимости. Я не видела там раскаяния. Там был только гнев. Совершенно не так должен выглядеть человек, которого только что разоблачили…

— Прекрати разыгрывать спектакль! — с холодной яростью отчеканил он. — Уходи.

Женщина фыркнула, кажется, что-то сказала. А я больше не дышала. Не хотела. Я крепко сомкнула веки, прежде чем разомкнула их и, собрав жалкие остатки своих сил, прошипела, глядя прямо в его глаза:

— Нет, Кир. Я думаю, тебе стоит объясниться со своей невестой, — последнее слово я выплюнула, чувствуя, как в груди образовывается огромная зияющая дыра.

Реальность ускользала от меня, но мои ноги снова пришли в движение, пятясь назад, когда я услышала:

— Не смей, дрянь! Не смей…

— Камилла! — вдруг прервал женщину метающий молнии голос, и Кир одним движением грубо прижал её к стенке. — Заткнись, иначе, клянусь Богом, я…

— Что, Кир! — не дав ему договорить, прокричала она. — Снова напомнишь мне, что всё кончено? Снова побежишь, сломя голову, к ней? — женщина горько улыбнулась и покачала головой, освобождаясь от его хватки. — Так вот почему ты перестал ко мне прикасаться… Так вот почему ты…

Она вдруг осеклась. Кир что-то ответил, но я больше не слышала. Мои ноги вдруг уткнулись во что-то твердое и я покачнулась, медленно сползая вниз. Два силуэта в моих глазах раздваивались, с каждой секундой превращаясь в уменьшенные неживые точки.

Боль. Она была настолько сильной, что меня разрывало. Я больше не осознавала ничего. В голове билась только одна мысль. Только один вопрос.

— Как ты мог… — шептала я в лихорадочном припадке, мои руки вытянулись вверх и впутались в волосы. — Я верила тебе… Я верила. Верила!

Я зарыдала. Громко и протяжно заскулила, чувствуя как стремительно увеличивается в размерах горестная боль. А затем она вдруг ушла. В один миг отпустила меня. Я почувствовала странное облегчение и беспокойный голос, зовущий меня. Но мне было все равно. Тьма влекла меня и не хотела возвращать обратно. Свет одним щелчком погас внутри и извне, и я вдруг сорвалась в глубокую, холодную бездну.

Мое сознание пыталось удержать сон. Голос звал меня, но я не слышала слова. О чем он говорил? Мне казалось, что это важно, и я пыталась как могла, но этого было недостаточно, чтобы ухватиться за смысл. Я хотела попросить повторить, но из моего горла не вылетело ни звука. Прямо надо мной излучался свет, но он становился всё дальше и меньше, как будто я падала. Ощущение возрастало и вакуум волочил меня вниз, в темноту. Паника взревела в моей груди, вырываясь удушливым криком с гортани. Слёзы ужалили глаза, и я молилась, чтобы этот кошмар закончился. Внезапно я достигла твердого дна, но не почувствовала боли от удара. Вдруг слой мягкости защитил меня от неё. Медленно ощущения возвращались, тьма рассеивалась свечением надо мной и только тогда я смогла расслышать:

— Саша, очнись… Умоляю, очнись.

Рядом со мной излучалось тепло, и успокаивающий звук дождя звучал неподалеку. Голос становился более четким и руки, касающиеся моего лица, были слишком знакомыми… Я широко распахнула глаза, и мое дыхание застряло в груди, когда я увидела над собой его.

Кир глубоко дышал, его глаза бегали по мне беспокойным взглядом. А после он вдруг просунул руки под мою спину и оторвал от кровати, чтобы, словно безумец, прижать к себе.

— Девочка моя, — услышала я шепот, а за ним рваные выдохи. — Ты меня так напугала.

Кир целовал меня везде. Крепко прижимал к своему телу и двигался губами по виску, скулам, подбородку, шее… А я застопорилась. Очень медленно воспоминания возвращались ко мне, и прежняя боль снова занимала место в моей груди. Я напряглась и уткнулась пальцами в его плечи, но затем в моем сознании произошла вспышка. Словно ток, прошлась по мне сверху вниз несколько раз, с разбега врезаясь в центр груди.

— Нет! — я закричала и с силой оттолкнула его от себя. Он даже не пошатнулся, но это подействовало и он отпустил меня.

Я мгновенно отползла назад и, тяжело дыша, поднялась с кровати. Кир поднялся вслед за мной, и… Его взгляд всё сказал за него. Это был не сон. Это не грёбаный сон. А реальность.

Кир изменял. И даже не мне, а со мной.

От этой мысли я рассмеялась. Глупо и истерически, едва помещая в своем мозгу это. Как… Как такое возможно? Как это могло произойти со мной? С нами..?

Кир сделал ко мне осторожный шаг, а я отступила назад.

— Саша…

— Не надо, — мой голос казался мне чужим. Холодным и безжизненным. Но вопреки моей просьбе, он снова ступил вперед.

— Саша, пожалуйста… — ещё один шаг.

— Где она? — грубо спросила я, пытаясь игнорировать его слова и… Взгляд.

Он покачал головой.

— Её здесь нет. И больше не будет… Никогда.

Кир снова двинулся на меня, а я вдруг застыла, как статуя, наблюдая за его движениями. Разум кричал мне бежать, но тело отказалось двигаться, пока он не настиг меня. Кир остановился прямо передо мной, глядя на меня сверху вниз, а мое сердце всё больше пропитывалось густой желчью.

— Малышка, — он склонился ниже и потянулся ко мне, а я судорожно вдохнула и отпрянула как ужаленная.

— Не смей… — я едва выдавила слова, чувствуя, как утяжеляется мое дыхание. — Не смей касаться меня.

Кир резко втянул воздух, словно его ударили под дых. Закрыл глаза на мгновение, а когда открыл их, я увидела там… Мольбу.

— Пожалуйста, послушай меня. Пожалуйста, Саша, — умолял он, но я прилепила ладошки к ушам и резво замотала головой, чувствуя, как мои чувства очень опасно болтаются на грани.

— Я не хочу тебя слушать. Не хочу… — я громко всхлипнула, не удержавшись, и первая слеза камнем упала вниз. А за ней льдинками посыпались остальные. — И видеть тебя не хочу! Ненавижу…

Мне хотелось упасть вниз. Свернуться калачиком в углу и плакать, плакать, плакать… Мутная пелена перед глазами рассеивала реальность, но прежде чем она полностью захватила меня в свой плен, в голове раздался щелчок.

Уйти.

Я рванула вперёд, как безумная, ища свою цель. Открыла шкаф и схватила сумку, принимаясь остервенело скидывать в неё свою одежду. Затем опустилась на колени и, добравшись до нижних полок, снова и снова бросала внутрь скомканные на ходу вещи. Горестные слёзы жгли глаза, затуманивали взор и падали вниз, окропляя мои руки и пол.

Он лгал мне. Лгал. Был с ней, а затем возвращался ко мне в постель. Как это низко. Как унизительно. Боже! Протяжный вой вырвался из моего рта и, потеряв самообладание, я буквально кулаками начала вталкивать в сумку то, что уже не хотело помещаться. Как вдруг твердые руки подхватили меня сзади, подняв вверх, и рывком оттащили назад.

— Не трогай меня! — взревела я, забившись, как пойманная в ловушку жертва.

Вопреки всему Кир прижал меня спиной к себе, пресекая мои рьяные попытки вырваться. А во мне всё в один миг просто взорвалось. Не знаю, откуда у меня появилось столько сил. Я продолжала биться, как рыба об лед, до тех пор, пока он не отпустил меня. Но я уже не могла остановиться. Развернулась и как сумасшедшая бросилась вперед, всё мое тело, каждое его движение не было мне подвластным. Я горела. Мои руки не подчинялись мне, взметались вверх и с размаху ударялись о мужское тело.

— Как ты мог? — слова глухим воем сочились из меня вместе с горькой, противной желчью. — Я верила тебе! Верила..! Подонок! Сволочь!

Один за другим звук пощёчин резал мои уши, один за другим удары глушили мою боль. Я наносила хлесткие удары по щекам, задевала плечи, рывками толкала в грудь, когда в один момент пришло понимание: Кир не сопротивлялся.

Даже не попытался усмирить меня. Он… Просто позволял мне это делать. Последний удар в грудную клетку оборвался на полпути и я зарыдала. Зарыдала навзрыд, чувствуя, как обессиленно подгибаются мои ноги. Но я не успела упасть. Кир перехватил мои запястья одной рукой и прижал меня к своему телу, а я… Не воспротивилась. Мои силы иссякли, боль прорвала себе путь наружу, истерика ушла прочь. И теперь там, в груди, осталась лишь пустота. Во мне больше ничего не было.