За всеми этими мыслями и размышлениями, я и не заметила, как оказалась в нужном месте, где меня уже ждал парень. Я не видела его так долго, что, увидев сейчас — моё сердце сжимается от боли и любви к нему. Он такой красивый, брутальный. Мой, и не мой в тоже самое время.

Кирилл смотрит в сторону, с задумчивым взглядом. В его руке стаканчик с кофе из Старбакса, во второй руке сигарета, которую я не сразу заметила. Он курит? С каких пор… Набравшись смелости, я подхожу к нему ближе, натянув улыбку на лицо, и сделав глубокий вдох.

— Привет! — попыталась произнести позитивно, но вышло слишком надломлено.

Он задержал дыхание на несколько секунд, видимо тоже собираясь с мыслями. Затем повернул голову, и поднял взгляд на меня.

— Здравствуй, Кристина.

Только сейчас я вижу, как сильно он повзрослел, каким серьёзным стал. Интересно, а какая я в его глазах сейчас?

— Как твои дела? — делаю попытку поддержать беседу двух обычных людей.

— Кристина, давай опустим эту часть, где мы мило беседуем, как два старых приятеля. Я здесь в данный момент лишь по той причине, что мне нужно знать, мой ли ребёнок плакал на заднем фоне, во время нашего с тобой разговора по телефону.

Я смотрю на него, обдумывая, что сказать. Ведь, если я сейчас скажу ему, что это не его ребёнок, он встанет и уйдёт. Но, с другой стороны, он всё равно это узнает, рано или поздно.

— Кирилл, всё очень сложно, — пытаюсь уйти от прямого ответа.

— Нет, Кристина. Всё очень просто. Он либо мой, либо нет.

— Она, — поправляю его.

Он хмурится, пытаясь меня понять.

— Это девочка, она, — поясняю ему.

На его губах мельком отражается улыбка.

— Наверное, красивая, как и её мама, — его взгляд становится нежным.

Я так скучала по нему.

— Наверное, — пожимаю плечами, — я не её мама.

Савицкий зависает, пытаясь переварить услышанную информацию.

— Что за шутки? — задаёт он логичный вопрос.

— Я же сказала, что всё очень сложно, — пожимаю плечами.

— Тогда начни с начала, — Кирилл откидывается на спинку лавки, закидывает ногу на ногу, и сосредотачивает всё внимание на мне.

— Мы можем опоздать на вечеринку Солнцева, — предполагаю, понимая, что в двух словах всё не расскажешь.

— Не думаю, что он заметит наше отсутствие.

Кирилл

Чего я никак не ожидал, так это того, что ребёнок, с которым я уже смирился, и принял — окажется даже не Кристининым. Точнее, она. Девочка. Как только я представляю в голове картинку, где Кристина с малышкой на руках, снова невольно начинаю улыбаться. Но сразу же себя одёргиваю. Как так получается, что ребёнок и не её? Тогда причём тут она и я.

За мыслями и рассуждениями, мы доходим до ближайшего кафе на углу улицы, где самая вкусная выпечка во всём городе. В течении дороги, мы с Крис не обмолвились и словом. Это очень странно для нас. Зато у меня была возможность разглядеть её полностью. Отчётливо прослеживается, что девушка жила в тёплой стране, потому что загар впитался в её кожу, как родной. Тёмные волосы слегка выгорели под жарким солнцем. Догадываюсь, что жила она в Южной части Штатов. Возможно, где море… Она очень повзрослела с нашей последней встречи. Наверняка, она думает, что я смирился с её исчезновением полтора года назад. Но не тут-то было. Проснувшись тем утром, и обнаружив, что никто не берёт трубку: ни Крис, ни Даша, ни Яр, ни даже Вова — я здорово запарился. Попытался поднять все возможные связи, жил под дверью квартиры Крис. Но всё тщетно. Через пару дней объявился Вова, и сказал, чтобы я успокоился. И Крис я не увижу ближайшие пару лет, для её же безопасности. Сперва, я подумал, что это тупая шутка. Но Вова не улыбался, и не смеялся. Он просто принёс три бутылки хорошего вискаря, который мы выпили за один вечер. Бухал я первый месяц неприлично много. Алинка, моя родная сестра, уже не знала, что со мной делать, и как вытягивать меня из этого говна. На удивление, со мной был рядом человек, которого я меньшего всего ожидал видеть рядом с собой, а тем более — поддержки от него. Это был мой бывший друг Влад. На тот момент бывший. Сейчас он настоящий, и снова в статусе лучшего друга. Солнцев связался со мной только спустя два месяца. Два чёртовых месяца. Я ненавидел их всех. И его, и Дашу, и Крис. Крис больше всего. И любил, и ненавидел в одно и тоже время. Я больше начал думать, стал ходить на постоянке к психологу Карине. Благодаря именно ей, я не сразу, но всё же вернулся к нормальной жизни. Пару месяцев назад в моей жизни появилась Лена. Миниатюрная девушка, с милым личиком, зелёными глазами и пепельным цветом волос. При мысли о ней, невольно усмехаюсь. Да-да. Она полная противоположность Кристине. Наверное, именно этим она меня и зацепила. Я устал видеть Крис в каждом прохожем, в каждой тени. И вот, как только я убедил себя окончательно, что эта девушка навсегда ушла из моей жизни. Временами, я даже убеждал себя, что она для меня навсегда умерла..

— Кир, — окликнула меня Крис, и я вернулся в реальность.

Так вот, как только я убедил себя, что её больше нет, она сидит напротив меня, и с задумчивым видом выбирает себе что-то в меню.

— Я буду только американо, — говорю официанту, который стоит около нашего столика, в ожидании заказа.

— Эм, а мне пожалуйста Французский сливочный круассан и Раф с кленовым сиропом.

Официант сделал запись в своем блокноте, уточнил ещё раз заказ, и удалился.

Крис заёрзала на стуле, видимо понимая, что разговор будет не из лёгких. Я не спешил её торопить, прекрасно понимая, что ей нужно время собраться.

— Я ненавидела первые пару месяцев в Штатах, — решила она начать именно с этого, — меня бесило всё, начиная от местности и людей, заканчивая климатом и универом. И хотя раньше, это было мечтой, но не такой, как оказалось в реальной жизни. Я думала, что буду наслаждаться атмосферой другой страны, духом университета. Мне всегда была интересна система американского образования, их безбашенные вечеринки. А по факту, я оказалась отрезана от всех, не имела возможности связаться ни с сестрой, ни с родителями… — тут она запнулась, — ни с тобой. Я так часто порывалась это сделать, но Матвей запрещал мне это делать. Никто не знал, где Горецкий. И даже связи отца Матвея не могли обнаружить этого ненормального. А пока мы не знали, где он — нельзя было подвергать себя и Дашу опасности. Нормально жить я начала, наверное, только по истечении полугода. Я завела себе друзей, стала ходить на вечеринки, полноценно заниматься учёбой. И в один из солнечных дней, какие в Аризоне постоянно, ко мне в комнату пришёл Матвей, и ошарашил новостью, что девушка, с которой он переспал на одной из вечеринок, оказалось беременна. Сперва, я подумала, что это шутка, но он не смеялся. Николь оказалась на редкость сучноватой и неадекватной. Она была из обычной среднестатистической семьи, но пронюхав где-то, чьим сыном является Лазарев, и какое его ожидает наследство — она сказала, что будет рожать, и он будет её содержать. Николь клялась, что сделает тест ДНК, и добьётся того, чтобы Матвей обеспечивал её и малышку на протяжении чуть ли не всей жизни. Мотя, пребывая в глубоком потрясении, пришёл ко мне. Я сразу же ему сказала плевать на всё, и срочно связываться с отцом. Ситуация была ужасной. Мы думали, как провернуть вариант с тем, чтобы вернуться в Россию, забрав малышку с собой. Ты не думай, мы не изверги, но мать из Николь получилась отстойная. Она пыталась курить наркоту в течении беременности, а что было после — я просто даже не буду говорить. Благодаря связям и хитрости, мы оформили Лекси по документам на меня, и пока Николь пребывала в глубоком угаре, сели на частный самолёт, и вернулись в Россию. Кир, всё очень сложно. Но война ещё не закончилась. И, — тут Крис запнулась, но всё же продолжила, — я и Матвей по бумагам официально женаты.