— Почему мне никто об этом ничего не сказал? — начинаю злиться, но держу себя в руках.

— Крис, — Кир с печальным взглядом поворачивается ко мне, — у тебя четыре раза был выкидыш. И вот, наконец-то, наш ребёнок развивается, растёт. Я не мог допустить, чтобы ты переживала, и опять, не дай бог, что случилось.

Всё, что я могу сделать — это кивнуть. Потому что, отчасти я понимаю своего парня. Но с другой стороны, не зная этой информации, я могла сегодня быть уже в могиле.

— Почему ты не хочешь за меня замуж? — резко меняет тему Кирилл. — Ты считаешь, что я не тот человек, с которым ты хочешь прожить всю жизнь?

— Кир, ты дурак? — осторожно интересуюсь у парня.

Нет, я прекрасно понимаю, почему он обижен на меня. Он два раза делал предложение, и каждый раз я ему отказывала. При этом мы живём вместе уже несколько лет, и я жду от него ребёнка.

— Видимо, — пожимает плечами, — раз ты ждёшь моего ребёнка, но не можешь стать моей женой.

— Кир, а в чём смысл штампа в паспорте? — опять начинаю отстаивать свою позицию, уже в третий раз. — Мы вместе? Вместе. Живём под одной крышей? Да. Я ношу под сердцем твоего ребёнка? Да. Что изменит штамп?

— Ты будешь моей.

— Я и так твоя! — делаю глубокий вдох. — Кирилл. Что за стереотипы? По факту, этот штамп в паспорте всегда меняет всё лишь в худшую сторону. Будто сковывает. И мужчины, частенько, как только женятся, начинают бегать на лево, потому что считают, будто уже не свободны. Зачем тебе это? Ты свободен, и волен делать, что хочешь.

— То есть причина того, что ты не хочешь быть моей женой кроется в том, что ты уверена, будто я на лево бегать буду? Крис, у меня было достаточно девушек. Я нагулялся.

— О да, я в курсе, что у тебя их было много, — начинаю злиться, потому что так и не была услышана.

Ещё и додумался напомнить, что он у нас был местным Казановой.

В этот момент начинает трезвонить звонок в дверь, и я дёргаюсь, хватаясь за руку Кира.

— Мажор, ты? — кричит Кир.

— Давай открывай! — так же кричит ему Матвей, по ту сторону двери.

Поднявшись, Кир подаёт мне руку, чтобы я могла аккуратно встать.

Матвей явно бежал, потому что, закрыв за собой дверь, он сгибается, и тяжело дышит.

— Ты, — тычет в меня пальцем, — сегодня, и всю неделю сидишь дома!

Я удивлённо выгибаю брови, и смотрю на него так, чтобы он понял, что такого не будет.

— Не смотри на меня так! — злится Мотя. — Уж поверь, охрана за этой дверью тщательно будет за этим следить. Этих двоих взяли, но пока люди Филиппа не проверят каждый метр пространства, в котором ты обычно находишься — из дому ты не выйдешь.

— Сегодня День рождения у Лекси, — щурю глаза, пытаясь надавить на самое больное место парня.

— И ты будешь на нём, — кивает парень, а я победно улыбаюсь, — но онлайн, — улыбка мигом слетает с лица.

— Ненавижу, — рычу, сквозь зубы.

— Как пожелаешь, — пожимает плечами, и выходит из квартиры.

Высовываю нос за дверь, и убеждаюсь, что Лазарев не пошутил. Тут и в самом деле стоит два мужчины.

— Зашибись, — возвращаюсь обратно, и бросаю туфли, что успела снять, в стену.

— Не стесняйся, милая, — Кир выходит из комнаты, стягивает с себя рубашку и опирается о стену, — продолжай в том же духе. Ты же любишь делать ремонты, — усмехается, увидев моё злое выражение лица.

Осматриваю парня с ног до головы, и желание внутри меня моментом вспыхивает. Кир, видит это, и вопросительно выгибает одну бровь. Он стоит без рубашки, лишь в одних брюках. Его голый торс и сильные руки. Всё, как я люблю. Грацией дикой кошки направляюсь к нему. Он не двигается, ожидая моих дальнейших действий. Я подхожу к нему впритык, и провожу рукой от груди ниже, тело парня напрягается, но он не двигается.

— Ты на работу уже не спешишь? — с усмешкой, и хрипотцой в голосе спрашивает парень.

— Заткнись, — шиплю, сквозь зубы, — и поцелуй меня.

Дважды повторять не пришлось.

— Кристина, как вы себя чувствуете? — спрашивает меня доктор, в то время, как я хочу ему врезать.

— Прекрасно, — отвечаю оскалом, — за исключением того, что мой ребёнок разрывает мне промежность, ааааа.

— Это только начало, — успокоил меня доктор.

— Милая, ты справишься, — Кир стоит справа от меня, и держится молодцом.

Он сам захотел присутствовать на родах. Я бы сказала, что это было целиком его желание, потому что, изначально, я была против. Я так сильно сжимаю его руку, что поражаюсь, как она ещё не сломалась.

Спустя пол часа ада, произошло самое настоящее чудо. Я услышала крик моего малыша. Нашего малыша.

— Ещё плацента, — портит момент медсестра, — а так молодец, без разрывов, — утешила меня.

Кир смотрит на нашего малыша, и его глаза заполняются слезами.

— Он как горячий шоколад, такой же сладенький, — хриплым голосом произносит мой мужчина.

— Крис, — поворачивается ко мне, и берёт за руку, — обещаю, что делаю это в последний раз, но всё-таки хочу рискнуть. Я так сильно люблю тебя, и наше маленькое чудо, вкус которого слаще, чем горячий шоколад. Будь моей женой, ты не пожалеешь. Я обещаю, что всё для вас сделаю! — он сейчас такой уязвимый, а я слишком счастлива, чтобы не сказать ему «да».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍