Экскарт принялся за работу и параллельно за нелегкое преподавательское дело.
– Грох, иди сюда, смотри за мной и запоминай последовательность действий.
Убедившись, что подопечный смотрит на него, а не пялится на корабль и бегающую по палубе команду, как это обычно бывает с подобными дурачками, Экскарт продолжил:
– Нам нужно открыть люк с вот таким значком и подписью «септик». Ты кстати читать умеешь?
– Да.
– Отлично! А то бывает, что либо нет значка, либо нет подписи… Если не открывается как в нашем случае, трижды долбани ногой по борту…
Экскарт произвел озвученное действие и буквально через десять секунд раздался чей-то крик и еще через минуту примчался матрос с ключом, что и открыл нужный люк.
– Теперь одеваем перчатки, натягиваем платок на лицо и опускаем очки на глаза. Грох, не отвлекайся, делай как я. Одевай перчатки с платком и напяливай очки как я.
– Зачем?
– Чтобы если что-то пойдет не так, и тебя дерьмом обольет так не нахлебаться и глаза не залить! – захохотал матрос.
– Верно… Теперь вот так подсоединяем вот этот рукав от нашей бочки к этому разъему, поворачиваем по часовой стрелке и фиксируем вот этим рычагом на разъеме, опустив его вниз. Понятно?
– Да…
– Отлично… идем дальше.
– Куда идем?
– Да никуда не идем! – вспылил Экскарт, но тут же взял себя в руки. – Продолжаем изучать дальнейшую последовательность действий. Теперь возвращаемся к нашему грузовику и запускаем двигатель на холостой ход. Оттягиваем этот рычаг… Видишь вал начал крутиться?
– Ага…
– Дергаем теперь вот этот рычаг и запускаем насос, что работает от этого вала через цепь и септики начинают перекачиваться в нашу бочку. Теперь надо следить за уровнем наполнения вот по этому штырьку, что начал вылезать вот из этой трубки. Штырек имеет тройную окраску: зеленый, желтый и красный. Как только появится красный участок трубки, тут же надо прекратить откачку, выключив насос вернув рычаг в прежнее положение. Усек?
– Ага…
– Будем надеяться… Ничего, будем учиться простым операциям, шаг за шагом… Выучишь. Теперь поехали сливать. Там совсем просто, только и надо что рукав подсоединить да на рычаг нажать, открывая кран. Само все выльется…
4
– А почему бы все не сбрасывать в море? – поинтересовался во время обеда Грохэм.
Обедали они в одном из небольших дешевых кафетериях на набережной, поставленных специально для работников порта. Туда сдавали продукты с кораблей, срок годности которых подходил к концу, а то и готовые блюда, салаты там всякие, супы, каши и прочее, что не съели пассажиры.
Особенно много сдавали, когда все уже приготовили, но корабль попадал в шторм и пассажирам по понятным причинам становилось не до еды. Скорее наоборот…
Кафешка стояла в довольно удачном месте на обрыве, можно было посмотреть на швартующиеся и отплывающие чисто грузовые шести-… восьми-… и даже десятиколесные корабли. Если бы еще не дым, что время от времени накрывал зону отведенную под кафешки из-за устойчивого ветра, то было бы совсем замечательно.
Во время обеда Экскарт предпочитал наблюдать за кораблями, но воздушными. Тут совсем недалеко находился аэропорт, на котором они приземлялись. Дирижабли поражали своим разнообразием, как по размерам, так и по форме, а так же количестве своих оболочек и гондол, не говоря уже о яркой раскраске. От огромных многопалубных пассажирских и грузовых левиафанов чуть ли не полукилометровой длины способных перевести сразу полтысячи человек в неплохих комфортных условиях, до небольших частных воздушных яхт на десять-пятнадцать человек или двухместных почтовых курьеров и такси. Последние могли швартоваться на крышах домов, так что они в большом количестве летали над городом перевозя состоятельных клиентов. Впрочем, богатые люди имели собственные воздушные городские транспортные средства.
Посему в небе творилось столпотворение ничем не уступающее морскому, скорее даже многократно его превосходящее. А в море была та еще толкучка. Другое дело, что в море движение было ограничено одной плоскостью. В то время как воздух позволял перемещаться в нескольких слоях, а потому аварий практически не случалось, а вот на воде каждую неделю кто-то кого-нибудь таранил.
К севшим на аэродромах дальнемагистральным дирижаблям так же спешили на своих «мастодонтах» коллеги Экскарта, мусорщики и грузчики.
За прошедшее время Экскарт обучил своего подопечного соединять рукав от цистерны с разъемом от корабельного танка. После обеда он планировал доверить Грохэму следующую операцию – отжимать рычаг запускающий работу насоса.
– Кха-кха, – прокашлялся Экскарт, пару раз ударив себя кулаком в грудь, выбивая кусок пищи пошедший что называется не в то горло. – Ну, ты нашел о чем спросить, да еще в такой момент. Едим же, а ты о дерьме…
– А что такого?..
– Мн-да… – выдавил Экскарт, вспомнив кто его подопечный, для них этика пустой звук. – Что ж, отвечу. Может в каких других морях это можно и даже сбрасывают, но только не в Лазурном, на берегу которого стоит Ланкерт. Само море очень мелкое, в самом глубоком месте едва достигает полусотни метров. А из-за того, что находится оно в очень благоприятной климатической зоне, где зимой температура не опускается ниже плюс десяти, да и зима та длится едва с месяц, море очень теплое, а всяческие нечистоты лишний источник заразы. Что само по себе очень плохо, согласись?
– Да, болеть очень плохо… Мне не понравилось болеть…
– Но это не главное, – неожиданно увлекся рассказом Экскарт. – Главное то, что наше море знаменито огромным количеством коралловых островов. Успешные дельцы и знать, после того как наша империя сто лет назад окончательно завоевала этот регион, превратив свою провинцию, построили на них свои особняки. Особенно старались северные магнаты и князья проводя на этих дачах большую часть времени, пока в родных землях их замки погружены по самую крышу в снега. Ценятся даже небольшие атоллы в пару десятков квадратных метров, потому как их легко нарастить за счет привозного грунта. Более того в последнее время выкупаются даже мели и насыпают искусственные острова…
– Как это?..
– Да просто все. Подгоняют старые баржи груженые камнем, скрепляют их между собой и затапливаются, тем самым формируя жесткий периметр, а потом уже во внутрь заваливаются камни, на них камни помельче, а потом и песок насыпают… Впрочем я отвлекся. Так вот, поскольку Лазурное море облюбовала высшая имперская знать и богатые дельцы чьи богатства оцениваются в десятки и сотни миллионов империалов, то им наверняка будет очень неприятно, когда они решат немного отдохнуть, позагорать в окружении шикарных полногрудых, длинноногих и широкобедрых девиц с бокалом отменного вина или искупнуться заодно полюбовавшись на живописную подводную живность и растительность, а на их песчаный пляж очередной волной принесет какашку с проплывшего мимо парохода или вынырнут после подводной охоты, и вдруг обнаружится, что у них на голове лежит кожура от банана…
– Ха-ха-ха! – во всю глотку на все кафе заливисто засмеялся Грохэм, видимо очень хорошо представив себе подобную картинку.
Ну так дите ведь по сути… и уже не повзрослеет.
– Смешно, – с улыбкой согласился Экскарт. – А поскольку людей путешествует по морю много, вон, корабли постоянно подходят днем и ночью, что даже места не хватает и они часами стоят на рейде дожидаясь своей очереди, многим хочется хоть раз в жизни увидеть жемчужину империи, окунуться в ее теплые воды, провести тут отпуск, свадебный вояж, просто люди приезжают поиграть в казино, то и объем их жизнедеятельности немал. Опять же регулярно вывозится дерьмо с островов… Так что сам понимаешь, в какую зловонную лужу очень быстро может превратиться наше Лазурное море если все будут сбрасывать в него свои отходы.
– Да… А куда мы его деваем?
– Его перерабатывают…
– Как?
– Не знаю. Знаю только, что оно бродит в специальных емкостях и выделяет светильный газ. Вон видишь, повар подогревает суп на голубом огне, что изрыгает форсунка газовой плиты?
