- Мы справимся. Сейчас приведут Матвея, возьмем Рома и поднимемся наверх. Если он будет нервничать, кнопку трогать не будем, если он будет спокоен, выключим. Он как-то ее чувствует. И больше к кнопке не прикасаемся. Хорошо?

   Я кивнула и принялась взбивать яйца. Когда Саша замесила тесто и завернула его в старую вязаную кофту, мы отправились в сад и нарвали листьев ревеня. Я даже не знала, что такое бывает: пироги с ревенем. А Саша сказала:

   - Мы их очень любим. А Матвей называет "пирог с витаминками". Ревень чуть кисловат.

   Вскоре на весь дом разносился запах свежевыпеченного пирога.

   Глава 11

   Мирный вечер и беспокойная ночь

   - Жаль, что нельзя посидеть во дворе, - сказала я Саше.

   - Почему нельзя? Пойдем. - Саша вышла из кухни и направилась под лестницу. Там она открыла незамеченную мной раньше дверцу. - Принимай.

   Она передала мне четыре сложенных садовых кресла, после чего достала такой же сложенный стол.

   - Потащили.

   Вместе мы вынесли стол и разложили в беседке, рядом с которой пионы роскошно раскинули розовые и белые цветы. Потом принесли кресла, и появился Матвей с близнецами и их отцом. Матвей умчался в дом, а мальчишки с отцом подошли к нам.

   - А родителей еще нет? - спросил мужчина.

   - Нет, но скоро будут.

   - Ну, будем следить, поговорить надо. Это у вас что здесь будет? Ужин на пленэре?

   Мы рассмеялись.

   - Точно! - подтвердила Саша.

   - Матвей говорит, ты хорошо рисуешь? - он повернулся к Саше.

   Та смутилась, щеки запылали.

   - Надеюсь, - ответила она.

   - Хорошо рисует, не слушайте ее, - вмешалась я.

   - Мы готовим выставку рисунков в Ольше. Хочешь поучаствовать?

   Саша кивнула.

   - Ну, принеси, что тебе больше нравится.

   Тут из двери вылетел Матвей. Он прижимал к груди три картины.

   - Вот, смотрите! - он протягивал картины по одной, мужчина их серьезно рассматривал. - Это, - объяснял Матвей, - еще из города, старые, - он ткнул пальцем в изображение городского парка и моего двора, - а эта, - Матвей показал рисунок с развалинами, - уже здесь.

   - Ты прекрасно передаешь игру светотени, техника немного страдает, но это приходит со временем. Можешь по воскресеньям в Ольшу ездить. У нас там группа разновозрастная.

   - А вы кто? - осмелилась спросить Саша.

   - Художник, еще преподаю в школе. Меня зовут Максим Викторович. Я возьму эту? - он выбрал последнюю картину.

   Саша кивнула, а я обрадовалась. Развалины меня раздражали. Когда ночью картину освещала луна, я видела в ней Погорелицу. Она то пряталась за торчащим куском стены, то выглядывала из-за дерева. Хоть пару ночей покоя!

   В это время подъехали крестные. Ром кидался и скакал вокруг них так, будто те вернулись не с работы, а как минимум из отпуска. Максим Викторович отвел в сторону крестных. А мы позвали Рома и поднялись в мансарду. Сначала пес рыкнул, потом, обнюхав все углы, гардеробную, особенно долго стоял возле зеркала, успокоился и лег посреди комнаты. Саша нажала кнопку выключателя и выскочила в комнату. Но зеркало не двинулось.

   Мы кинулись накрывать на стол. Когда принесли чайник, увидели, что гости ушли.

   - И пирога не попробовали! - сказала Саша.

   - Они не знают, как много потеряли, - улыбнулся дядя Гена, садясь за стол.

   Пирог понравился всем. Тетя Оля хитро улыбнулась и спросила:

   - Дома повторить сможешь?

   - Рецепт надо переписать, - ответила я.

   - Маме нос утрешь, - рассмеялась она. - А то все твердит, что у вас в крови нелюбовь к кухне.

   Мы засиделись допоздна. От запаха пионов кружилась голова. Вовсю распелись соловьи. Вдруг пронзительно кто-то заверещал. Я вздрогнула и оглянулась. Крик повторился. Дядя Гена заметил мой испуг, сказал:

   - Не бойся. Это совы кричат. И вообще, спать уже пора.

   Мы быстро унесли в дом посуду, а дядя Гена с Матвеем сложили и занесли мебель. Я посмотрела на пустую стену и подумала, что сегодня ночь будет спокойной. Напрасно я так думала.

   Среди ночи раздался лай и рычание Рома, заполошно кудахтали куры, слышался утробный низкий рык чужого зверя. Почему-то я уже знала, что это волк. Я влезла на подоконник, но с этой стороны дома ничего видно не было. Ветер с надрывным свистом гнул деревья, да по небу неслись тучи, то пряча луну, словно глотая, то открывая, будто выплевывая. Проснулась и влезла на подоконник Саша. Вдруг Ром захлебнулся лаем и заскулил.

   Мы с Сашей выскочили из комнаты и бросились к Матвею. Он тоже не спал, а стоял, прижав ко рту, словно боясь закричать, обе ладони, и смотрел за окно. Внизу в свете луны кружились, стелясь по земле вокруг Рома, длинные серые тени. Пес, припадая на левую лапу, рычал, и кидался на них.

   - Волки, - тихо сказала Саша.

   Ром рванулся вправо и ухватил врага за холку, и они покатились по земле, свившись в клубок. Второй волк подпрыгнул, но в этот момент над сараем зажегся свет и раздался выстрел.