Мы будем встречать Новый год все вместе. Я, он, его и мои родители, а ещё Кира с Олегом.

Мы с Максимом приехали сюда чуть раньше остальных. Провести два чудесных дня в уединении с природой и друг другом, подготовить домик для встречи и празднования. Ведь сейчас сюда редко кто приезжает. У Макса своя квартира, у его родителей — отдельная.

— Думаешь, что бы повесить на верхушку? — шепчет мне в макушку любимый, обнимая сзади.

Тепло машинально разгоняется по телу — как и всякий раз в его руках. Всегда чувственно, остро, по-особенному. Мы вместе уже три с лишним месяца, успели стать окончательно родными друг для друга, но от каждого прикосновения пробирает чуть ли не как от первого.

— Думала, как проходило твоё детство в этом доме, — сообщаю, мечтательно улыбаясь.

А в голове уже работает воображение. Кажется, я даже вижу маленького Максима, с восхищением и любопытством трогающего эти игрушки… Представляю его первую ёлку…

Кстати! Тут наверняка сохранилась парочка альбомов с фотографиями. Надо будет посмотреть их все.

— Только до школы, — кивает Максим, ещё не зная о моих коварных планах. — Это было незабываемо. Тут я учился почти всему. И на велике кататься, и дрова раскалывать, и чинить всякое разное, строить, стрелять из ружья по банкам… В общем, было и весело, и полезно.

У меня в груди тепло разливается, когда представляю дошкольника Максима за такими серьёзными занятиями. Неудивительно, что он сейчас легко и играючи может разруливать чуть ли не любую проблему.

Расплываюсь в улыбке. Горжусь своим мужчиной, и это такое приятное чувство, что будоражит мгновенно.

Подаюсь назад, трусь об него, как кошка. Правда, получается, что головой о шею, сказывается разница в росте. Максим по-прежнему обнимает меня сзади, я не вижу его лица, но чувствую — улыбается.

— Наверное, это особенные ощущения — вот так вернуться сюда, — задумчиво проговариваю я.

Ведь мне даже спустя пару месяцев приехать в свой город и в квартиру, где пробыла всю свою сознательную жизнь, было необыкновенно. Ностальгией захлестнуло. Хотя, наверное, те ощущения были в первую очередь потому, что мы с Максимом приехали с моими родителями знакомиться тогда.

— С тобой, — добавляет он, крепче сжимая меня в тёплых руках и целуя в макушку. — Вот что особенно. Ну и растопить камин впервые за всё это время тоже, — с ухмылкой добавляет, разгоняя мурашки по моему телу от его дыхания мне в волосы.

Я хмыкаю. Уж это точно — Максим растопил камин впервые за вот уже три дня нашего пребывания тут. Ну, с другой стороны, необходимости и не было. Дом и так хорошо прогрет, погода тёплая, камин больше для антуража. И понятно, что первые дни нам было не до этого.

Мы вообще почти не вылезали из кровати, и, кстати, там было очень даже жарко. Топить дом больше просто некуда было, мы и так чуть пожар не развели.

— Нам было не до того, — напоминаю, провокационно выпирая попку так, чтобы чувствовать его член.

Ну вот так и думала. Максим тоже вспомнил, ведь у него уже стоит.

Хорошо, что приготовить мы успели, а то такими темпами…

— Я бы провёл так все эти праздники, — в подтверждение моим мыслям сдавленно проговаривает он. — Хотя я всё равно рад, что мы все увидимся.

Я улыбаюсь, разворачиваясь в его руках. Максим слишком чуткий — знает, что для меня важно, чтобы мы все совсем сдружились и одной семьёй себя чувствовали, потому и добавил, что будет рад нашим родителям, да и Кире с Олегом тоже.

Они ведь уже не его студенты, так что вряд ли будут чувствовать неловкость. А даже если будут — уверена, что это быстро преодолимо.

Я быстро забываю, что по этому поводу хотела сказать — смотрю на Максима и зачарованно хлопаю ресницами.

— Ты в новогодней шапочке! — восторженно восклицаю и, кажется, даже подпрыгиваю на месте.

С Максимом не боюсь выглядеть нелепой, маленькой, непосредственной — просто счастлива. Он понимает и принимает любые мои шуточки и игры, какими бы они ни были. Да и сам тоже может всякое выкинуть.

Очень мило такой серьёзный и брутальный мужчина выглядит в этой красной с белым шапке.

— Нашёл, — важно сообщает он. — И тебе, кстати, тоже.

С этими словами Максим надевает на меня похожую шапочку, хоть и поменьше. Я довольно улыбаюсь, проследив, откуда он её вынул. Там ещё одна есть, совсем крошечная. Как для ребёнка.

Видимо, это были семейные шапочки. Для папы, мамы и маленького Максима. И всё это так трогательно, что у меня эти эмоции уже наружу рвутся, сложно всё в себе держать. Да ещё и Макс смотрит так умилённо, откровенно любуясь мной в этой шапочке.

С трудом отвожу взгляд и обретаю дар речи.

— А эту предлагаю на верхушку, — переведя дыхание, с нежностью и теплом беру самую маленькую шапку и тянусь к ёлке. Максим тут же улавливает моё движение, мягко берёт меня за талию и приподнимает, чтобы мне удобнее было зафиксировать шапочку на верхушке. — Всё равно ёлочка очень милая получается, а так прям совсем загляденье, — зачем-то проговариваю я, продолжая действия.

Просто не могу молчать, и всё тут.

Максим улыбается, ставит меня обратно, и мы вместе смотрим, что получилось. Ёлочке и вправду идёт эта шапка. Гармонично вписалась, хотя честно говоря, я даже не ожидала. Но и с гирляндами очень даже хорошо смотрится.

— Ну всё, пойдём, — довольно заключаю я и тяну Максима наверх.

Он с готовностью идёт за мной.

— В постель? — вкрадчиво и чувственно уточняет, ущипнув меня за попу.

Чёрт… Тут и от одного голоса кончить можно, не говоря уж обо всём остальном. Но так нечестно! Если я сейчас нырну в этот омут, могу и забыть о всяких милых вещицах вроде фотоальбома со снимками маленького Максима. А я должна их увидеть!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Нет, мы ещё не всё сделали, — надо же, у меня получается сказать это серьёзно, даже почти строго, деловито так.

Максим даже озадаченно хмурится, явно удивившись такому моему настрою.

— Всё давно готово, — возражает, но как-то задумчиво.

Ну да, понимаю его недоумение. Дом и убран, и украшен, и кушать тоже приготовлено. Осталось только праздновать и наслаждаться.

— Да, но я ещё не смотрела твои детские фотографии! Так нечестно, ты моих родителей на мои уже давно раскрутил, — весело возмущаюсь я.

Максим и вправду удивительно быстро сдружился с моей семьёй. Мы провели в Пскове только выходные одной из моей учебной и рабочей для Макса недель, а ощущение, что давно сродниться успели. Родители только в самом начале были насторожены, а так быстро одобрили мой выбор. Мама потом мне говорила, что редко видела, чтобы мужчина так любил свою женщину, чтобы так смотрел и так оберегал.

— Особенно помню ту, где ты с тортиком, — ухмыляется Максим.

Я смеюсь, качая головой. Тот тортик я маленькая за обе щёки уплетала. А родители нашли момент сфоткать меня… Вся перепачканная в креме, он на носу, на локтях, по губам. А лицо довольное, щёки набиты, жую сижу, на камеру не реагирую. Для истории, конечно, милое фото, но я долго возмущалась, что его Максиму показали.

Эх, даже обидно, что фотографий в альбоме не так много было. Я родилась чуть ли не в расцвет гаджетов, и очень скоро необходимость в фотоальбомах отпала. Но вот Максим явно застал ту эпоху, причём прошёл по ней не только в раннем детстве. А потому я намерена вот прям всё увидеть, и как можно скорее…

Ох. Кажется, у любимого тоже есть намерения, только вот другие и вполне прозрачные. Он требовательно жмёт меня к себе, давая почувствовать силу своего возбуждения. И при этом губами по коже проводит скорее нежно, почти невесомо, находя пульсирующую венку на шее.

У меня ноги мгновенно подкашиваются. Не так уж просто продержаться, когда и чувства бурлят, и страсть зашкаливает, и на части рассыпаюсь просто.

Ладно-ладно, до фоток ещё доберёмся. В конце концов, память у меня хорошая, крепкая, и я…

Теряю мысль, заглушая её в стоне, когда Максим, поставив парочку засосов на моей чувствительной шее, подхватывает меня на руки, чтобы уверенно понести в спальню. Охотно обнимаю его, позволяя делать всё, что хочет. И что хочу я, что уж скрывать. Он победил.