Вроде бы ничего особого не происходит, но… что-то такое витает в воздухе. Словами не описать… Но ощущается слишком отчётливо. Ещё никогда я не чувствовала прикосновение и близость человека, который даже не придвинулся ко мне, а так и продолжает сидеть напротив и лишь смотреть.

— Давай хотя бы сегодня на «ты», Аня, — мягко предлагает Максим Романович, а я рада уже хотя бы тому, что он замял тему моего дурацкого и неожиданного комплимента. — А то это уже немного странно.

И всё-таки, Максим Романович как-то по-особенному всегда называет меня по имени. Вроде бы просто набор букв, а приятным теплом обволакивает.

— Не более странно, чем всё остальное, — иронично замечаю я, не выдержав всей этой атмосферы между нами. — А что там за основная работа, которая требует шифровки?

Спросила, чтобы хоть как-то перебить этот накал, а то скоро краснеть глупо начну. Даже не думала, что могу вот так реагировать на интерес мужчины. Можно подумать, до Максима Романовича я никому не нравилась! И на свидания тоже ходила, между прочим, было дело.

Но почему-то с другими парнями и близко не чувствовала такого отклика. Наверное, потому что он взрослый.

— Я хорошо распознаю ложь, читаю по вербальным и невербальным знакам. В общем, я по-своему прирождённый психолог. Работаю кем-то вроде тайного агента, которого нанимают разные компании как своего представителя для важных сделок. Если у кого-то есть сомнения, в дело вступаю я, разузнаю правду и спасаю от необдуманного шага, — с готовностью объясняет Максим Романович, явно давая мне понять, что ответит на любой мой вопрос. Это даже приятно по-своему. — И в тот вечер было так же. Конечно, я понял, что они из себя представляют, мне осталось только получить доказательства, но с этим не пришлось даже думать. За меня это сделала ты. Спасибо ещё раз.

А я то думала, что действительно спасла его от неминуемой ошибки. Да и он это именно так преподнёс, да и сейчас дал понять, что моё участие сыграло огромную роль. Только что-то мне подсказывает, что и без меня бы всё обошлось.

Но при этом ему явно важно, что я вмешалась. Уже не в первый раз даёт мне это понять.

Я делаю довольно большой глоток того коктейля, не зная, куда себя деть. Его работа… Я, наверное, представляла что-то более опасное, а так — даже интересно. Единственное, что смущает — что ложь читает легко. Даже не по себе становится.

Хотя… Разве я лгу?

Жар опять приливает к коже. Пора уже, наконец, хоть что-то ответить.

— Поэтому и про Олега раскусили? — выпаливаю первое, что пришло на ум.

Глупо. Тем более, с этой темой уже разобрались.

— Можешь, ты хотя бы попробуешь обратиться ко мне на «ты»? — неожиданно подавшись вперёд, ко мне, вкрадчиво предлагает Максим Романович.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я вздыхаю, подавив в себе порыв отстраниться. Наверное, Максим Романович прав, глупо продолжать говорить с ним как с преподавателем, учитывая, что наш совместный день только начался. И особенно учитывая, что с «Владом» мы свободно говорили на «ты», да и вообще много как говорили…

В том числе и флиртовали по-всякому.

Я осторожно смотрю Максиму Романовичу в глаза. Стараюсь абстрагироваться от того, что уже происходило между нами, от волнения, которое во мне снова и снова вызывал этот мужчина. От всех его слов, взглядов, касаний, поцелуев…

Может, если представить, что я вообще его впервые вижу, мне будет проще обратиться на «ты»? Да и вообще, будет проще с ним общаться, ведь день действительно только начался.

Я уже открываю рот, чтобы как-нибудь непринуждённо обратиться к Максиму Романовичу, используя «ты», но тут мой взгляд нечаянно падает на его губы, а сердце ускоряет темп. Ну невозможно его воспринимать, как незнакомца. Я вздыхаю.

— Это не так уж просто, — тихо признаюсь я, быстро отведя глаза.

— Понимаю, — на удивление легко принимает мой отказ Максим Романович, снова откидываясь назад, на спинку своего дивана. — Я готов ответить на любой твой вопрос, если ещё остались.

Вот какого чёрта Максим Романович таким понимающим заделался? Было бы проще, если бы продолжал нагло флиртовать, тогда хоть и разозлиться могла из-за Влада и всего остального. Но нет — объясняет мне всё, говорит серьёзно, смотрит так… влюблённо.

— Сколько вам лет? — решительно перебиваю свои мысли первым пришедшим в голову вопросом.

Ведь и вправду не знаю. Может, среди однокурсников и ходили разговоры, но до меня как-то не долетали.

— Тридцать два, — с усмешкой отвечает Максим Романович. — Очень большая разница?

Мне кажется, или ему немного неловко? Он спрашивает вроде бы непринуждённо, как бы между прочим, но интуитивно я чувствую, что ему действительно важен мой ответ.

Четырнадцать лет… Между нами большая часть моей жизни. Даже не половина.

— Не знаю, — теряюсь я. Наверное, не ожидала, что он спросит. Или что ему будет важно услышать ответ? — В диалоге с Владом я её не чувствовала, но…

Я осекаюсь, даже не понимая, что собиралась сказать дальше. И собиралась ли. Ответить на этот вопрос — значит, хотя бы представить себя вместе с Максимом Романовичем.

А сделать это, сидя напротив него, почти не сводящего с меня взгляда, не так уж просто.

Пусть и глупо, но я просто замолкаю, приступая к блюду, которое принёс официант. Довольно вкусный салат, да и мясо к нему не подкачало.

Максим Романович, как ни странно, не настаивает на ответе. Улыбается только как-то неоднозначно.

— Можно я задам тебе только один вопрос, и больше не будем возвращаться к этой теме, пока сама не захочешь? Я не буду комментировать, ты ответишь, и мы проведём этот день легко и без напряга, замнём все разговоры, — он говорит это так ласково, что я снова утыкаюсь взглядом в еду, делая вид, что мне очень интересно содержимое салата.

Но молчать в ответ будет странно. Так же, как отказываться — ведь ничего такого мне не предлагают. Разве мне есть, что скрывать?..

— Хорошо, — ровно соглашаюсь я, и, откусив очередной кусочек мяса, даже снова смотрю Максиму Романовичу в лицо.

Его взгляд совсем уж задумчиво нежный. Не понимаю, как я выдерживаю это. Он слишком волнует. Ещё никогда я не испытывала на себе такого влияния.

К тому же, ещё и эта переписка с Владом… Он стал мне гораздо ближе, чем я хотела бы. А ведь я даже не злюсь тому, как всё оказалось.

— Если бы не твоё обещание, ты бы осталась провести со мной эти день и вечер?

Моё сердце пропускает удар. Вопрос вроде бы не такой сложный, я, наверное, готовилась и к более откровенному. Но всё равно ощущение, что, ответив, вступлю в какую-то запретную территорию.

А тут ещё слова Максима Романовича о том, что он хорошо распознает ложь, вспоминаются. Да что там хорошо, — превосходно, видимо, раз это его работа.

Я вздыхаю. Такой вопрос я не задавала даже самой себе, но это не значит, что подсознательно я не знаю ответ.

Знает, наверное, и Максим Романович.

Атмосфера вокруг накаляется чуть ли не до предела. Кажется, взорвать может в любой момент.

— Да, — стараюсь говорить равнодушно, но даже этого мне недостаточно, чтобы успокоиться. — Но это ничего не значит, — тогда добавляю.

А сердце ускоряет темп.

— Пусть так, но для меня это значимо.

Максим Романович сдержал своё обещание и не стал развивать тему. Наоборот, быстро перевёл наш разговор на нейтральные темы. А их у нас с «Владом» очень даже хватало.

Например, я писала ему, что высота меня одновременно пугает и манит, и что при встрече расскажу, откуда это. А он пообещал взамен поделиться и своими страхами.

И вот я рассказала Максиму Романовичу, что в детстве, испугавшись своры бездомных собак во дворике своего города, как-то сама не заметила, что на адреналине забралась на самый высокий турник, который для моего семилетнего возраста казался просто гигантским. Собаки убежали, а я так и замерла там. Всё вокруг захватывало и в то же время пугало. Мне казалось, что если я пошевелюсь, сорвусь вниз и уж точно разобьюсь насмерть, потому что по ощущениям это было слишком высоко. Так что я просто сидела и жадно озиралась по сторонам, изучая огромный мир и чувствуя себя совсем маленькой в нём. Кире пришлось звать взрослых, чтобы снять меня из этого турника.