- Совсем недавно видел его в добром здравии, - пожал плечами Ивар. - А что, разве он не сын Дайардина?
- Ну ты ж сам его видел. Разве он в чем-то похож на нашего сурового солевара? - Брикрен изогнул в насмешливой усмешке тонкие влажные губы. - Ну да ладно, семья - дело темное, наше ли дело лезть под чужое одеяло? Еще раз мое почтение дорогому Дайардину, - Брикрен отвесил ироничный полупоклон, развернул коня и ускакал прочь.
"Странный старичок", подумал Ивар. "К чему он припомнил Оверета и на что намекал? Или просто злоязычный пустозвон, любитель поперемывать косточки?"
Ивар вспомнил про блестящий предмет, выпавший из гривы вороного коня. Вернувшись к тому месту на тропинке и недолго порывшись в невысокой прошлогодней траве, он, наконец, нашел то, что искал. Увы, это была обычная речная ракушка. Скорее всего, запуталась в гриве, когда конь купался в реке.
"Подожди", - одернул себя Ивар. "Какое "купался", если сейчас конец зимы?! Что могло загнать коня в ледяную воду?"
Ивар задумчиво смотрел на следы, оставленные на снегу подковами черного коня, в том месте, где он развернулся и ускакал в лес. Что-то странное было во всем этом, что-то до крайности простое, но в то же время ускользавшее от понимания. Левый висок заныл уже знакомой пульсирующей болью. Боль стучала все сильнее и сильнее - и тут Ивар увидел очевидное: следы подков вели не в лес, а из леса.
Ивар внимательно осмотрел землю, не было ли следов в обратном направлении. Ни единого. "Выходит, кто-то подковал коня задом наперед. Но зачем?"
***
В этот день носильщики закончили работу раньше, чем обычно. Приближался вечер Имболка, дня очищения и поворота на весну. Небо над Элланом совсем распогодилось, лишь редкие облачка цвета тающего снега затеняли пробуждающееся весеннее солнце. Снег постепенно сходил с земли, на первых проталинах уже пробились хрупкие подснежники и дерзкие первоцветы.
У входа в корчму Ивар встретил своего старого знакомого Хейни, громко пререкавшегося с кузнецом Фариером. Хейни выглядел явно перебравшим и нес какую-то околесицу про записку, деньги, дупло и братство. Фариер раздраженно пенял ему за то, что Хейни сбивает с пути неокрепшие души. Из обрывков их разговора Ивар понял, что Фариер застал в корчме сильно захмелевшего Вихана, пьянствовавшего с еле вязавшим лыко Хейни.
Ивар поприветствовал обоих. Хейни тут же бросился к нему с объятиями и невразумительными причитаниями. Насилу им с Фариером удалось угомонить его и отправить домой отсыпаться.
- И сам под гору катится, и молодого за собой тащит, - сердито пробурчал Фариер.
- Вихан не работал сегодня? - поинтересовался у кузнеца Ивар.
- С самого утра отпросился на весь день, сказал, что приболел. А сам вон по кабакам рассиживается.
- Кстати, Фариер, за Виханом никогда не водилось странностей? Например, следить за кем-то без причины?
- Следить? Зачем? Нет, ничего такого не припомню. Вихан давно уже вышел из детского возраста. Почему ты спросил?
- Просто видел его сегодня в Долине Туманов около полудня ... - пожал плечами Ивар.
- А ты что там делал? - недоверчиво перебил его Фариер.
- Дайардин послал меня встретить одного человека из Крейга.
- Ну понятно. Так ты говоришь, Вихан сегодня был в Долине Туманов?
- Да, я встретил его, не доходя немного до Старого Тиса. Сначала Оверета, а затем его. Мне показалось, что Вихан следил за Оверетом. Еще спросил меня, не делал ли тот чего подозрительного. А немного погодя мне почудилось, будто кто-то следит за мной из тумана. Скорее всего, это снова был Вихан. Вот я и спрашиваю про странности. С чего бы вдруг ему понадобилось за мной следить?
- "Показалось", "почудилось", - насмешливо фыркнул кузнец. - Что еще тебе почудилось? Под Старым Тисом еще и не такое привидится.
- Да, - вспомнил Ивар. - Была еще одна вещь. Я видел под Старым Тисом свеженарезанные куски лосося. Это какой-то местный обычай?
- Лосося? - удивился Фариер. - Первый раз слышу про такое. Лосось - житель Нижнего мира, его не приносят в дар Бригантии. Ей принято подносить плоды, ягоды, злаки - словом, все, что растет над землей. Те, кто особо чтят трехликую богиню, закапывают в землю цыпленка в месте слияния трех ручьев. Хотя, как правило, люди просто выставляют немного овечьего молока за дверь.
Фариер посмотрел на кроваво-красный закат и, довольный, заключил:
- Похоже, завтра будет добрый день, ненастный.
- Какая же радость в ненастье? - удивился Ивар.
- Завтра старуха Калех пойдет собирать дрова на остаток зимы, - словно ребенку, принялся объяснять Фариер. - Если старая ведьма захочет, чтобы зима продлилась еще долго, она сделает Имболк ясным и солнечным. Ну чтобы успеть набрать много дров. А если будет пасмурно, значит, Калех спит без задних ног и зима скоро кончится. Но надо будет еще завтра посмотреть, вышли ли из спячки змеи и барсуки.
- У вас сжигают чучело Калех на Имболк? - поинтересовался Ивар.
- Нет, только карлины.
- Что это?
- Осенью, если ты убираешь урожай зерна раньше соседа, принято из последнего пучка колосьев делать соломенную куклу - карлину - и бросать ее на поле твоего отставшего соседа. В конце концов, тот, кто собирает урожай последним в селении, получает себе всех карлин. Прошлой осенью такое "счастье" досталось Оверету. Это называется "приютить у себя Калех". Такой человек должен хранить карлины и заботиться о них до следующего года, иначе Калех обидится на него. Ну а потом, на Имболк, он сжигает карлины на горсете.
