…Человек запирал гараж. Сидя в «Запорожце», они видели его темный силуэт, возившийся у дверей… И тут Юля заметила другой силуэт – гигантский – через перекресток. Он темной горой вынырнул из заросшего пустыря на углу и теперь вразвалку двигался через дорогу.

– Смотрите! – она ткнула пальцем в лобовое стекло. – Вперед смотрите!

И так у нее это получилось: горячо, страстно, жутко! Взахлеб! До мороза по коже!

– Что вы так кричите, Юленька? – вздрогнул Позолотов. – Вы точно призрака увидели. Что там такое?

– А это и есть призрак, – с трудом пробормотал Следопыт и полез рукой в карман. – Бог мой… – Он вытащил телефон и нажал на камеру. – Вон он, идет!.. На нас смотрит!

То же самое дрожащими руками проделала и Юля со своим телефоном.

– Мамочки, – едва выдавил из себя Феофан Феофанович.

Ту же дорогу, на которой стоял их автомобиль, только за перекрестком, переходил медведь на деревянной ноге. И двигался он в сторону дома Чепалова. Он шел неуклюже, хромая. Вокруг него пылал золотой ореол – шкура светилась! Это падал свет уличных фонарей из глубины улицы. Грозно постукивала деревяшка. Но на полдороге медведь остановился и уставился на машину. Он смотрел прямо на них, трех пассажиров «Запорожца»! А они всё снимали на два телефона! Неровно, урывками, но снимали. Дрожащая рука Позолотова вцепилась в ключ зажигания. Но медведь не рванул на них. Хромая, он пересек дорогу на перекрестке и, вынырнув из-за угла, заковылял по тротуару к дому Чепалова. А увидев человека, которого искал так долго, сразу подал голос: его рык покатился по ночной улице. И тотчас еще пуще завыли окрестные собаки. Матвей Чепалов застыл на месте. Трое пассажиров «Запорожца» едва видели его. Чепалов истошно закричал – медведь заковылял быстрее. Расстояние между ними стремительно сокращалось. Чепалов уже не успел бы подняться по лестнице и заскочить в свой дом. Поэтому он развернулся и бросился прочь по улице. «Дьявол! Дьявол!» – закричал он и тотчас пропал из поля зрения трех потерявших речь наблюдателей.

– Едем туда! – бросила Юля.

– Страшно! – прошептал Позолотов.

– Едемте, Феофан Феофанович! – горячо взмолилась Юля.

– Нет, – замотал головой водитель.

– Едем! – грозно приказал Кирилл.

Феофан Феофанович провернул ключ в замке зажигания, но мотор не заводился.

– Черт, уже сто лет такого не было!

Следопыт рывком открыл дверцу и выскочил из машины.

– Сидите здесь! – крикнул он. – Я сам!

Но Юля молнией последовала за ним. Они добежали до перекрестка и тут услышали вопль. Крик погибающего человека! Погибающего мучительной смертью! Которого беспощадно рвут на части. Сюда уже ковылял и Позолотов.

– Стойте! – выкрикнул Кирилл, мигом раскинул руки и преградил путь своим друзьям. – Сказал же, сидите в машине…

И тогда они увидели тень зверя на дороге. Непривычную глазу тень. Медведь на костыле обернулся на них.

– Боже, – прошептала Юля. – Нет-нет-нет! Призрак, не надо…

Перед медведем лежала другая тень – несомненно, это был убитый Чепалов. Несмотря на опасность, Кирилл и Юля продолжали съёмку. И ждали, что будет дальше.

– Чур меня, чур! – страстно прошептал Феофан Феофанович. – Изыди, нечистая!

Так они и смотрели друг на друга – медведь и три человека.

– Отступаем, – проговорил Следопыт. – Слышите? Мне кажется, он готов броситься на нас…

Медведь раздумывал, куда ему рвануть – в их сторону или прочь. Исчезнуть! Ждали они, ждал медведь. Но так продолжалось недолго. Зверь грузно шагнул в темноту – точно провалился в одну из ночных теней, тяжело лежавших по обе стороны улицы.

– А вдруг он сейчас несется сюда? – спросил Позолотов. – Только мы его не видим?!

И едва он это сказал, как они услышали нарастающий стук палки. Тук! Тук! Тук! Резкий, пронзительный! Тук! Тук! Тук!

– К машине! – завопил Кирилл. – Феофан Феофанович, ради бога, скорее!

Но Феофан Феофанович хоть и старый, и хромый, а бежал вприпрыжку, тем более, что стук нарастал – он летел за ними по темной улице и уже настигал их…

Юля стояла на балконе в теплой куртке и смотрела на Москву-полуночницу, блиставшую огнями. Трассы светились, как звездные пути, сливаясь и пересекаясь друг с другом, подобно пылающим кометам летели сотни машин, и свежесть осени упоительно ранила сердце. Отец и мать, пожелав дочке спокойной ночи, легли спать, и она могла тайком выкурить сигаретку на балконе. Правда, то и дело оглядываясь на двери. Так не хотелось оправдываться лишний раз за своеволие и убеждать, что она – двадцатилетняя хозяйка своего здоровья, а равно и своей судьбы. А также понимать, что родители правы, и она легко могла бы обойтись без этой дурной привычки. Но сигарета в двадцать лет значит порой так много! Это еще не физиологическая зависимость – это ощущение жизни, свободы и даже счастья. Особенно – пронзительно золотой осенью, когда в юное сердце вдруг вторгается светлая печаль, и хочется, взмахнув руками, как крылышками, взлететь и раствориться в ней. «Вам, мамам и папам, – с чувством превосходства думала Юля, – этого уже не понять!»

Потом она выстрелила бычком в темноту, и огонек, прочертив дугу, ушел вниз крохотной звездочкой; он падал на фоне деревьев, исполинского двора и опавших листьев. Убедившись, что никому не прижгла макушку, и мысленно пожурив себя за легкомысленный поступок, Юля открыла балконную дверь и вошла в свою комнату.

Попав в тепло, она сбросила куртку и сразу увидела вызов по скайпу.

А когда подошла к монитору, то ощутила, как радостно забилось ее сердце. Ее вызывал не кто-нибудь, а Кирилл Белозерский! Из далекого города Семиярска. Она никогда не забывала о Следопыте, своем мужественном Крокодиле Данди, однажды спасшем ей жизнь. Вот для кого в ее сердце на всю оставшуюся жизнь осталось место. И она помнила тот поцелуй на дороге, у Черного городища, которым наградила его, поцелуй благодарный и нежный одновременно, и была уверена, что и Кирилл не забыл его.

Юля поспешно нажала на клавишу, экран вспыхнул, и она увидела пылающие щечки, пышные седые бакенбарды и бешеные глаза за толстыми линзами очков.

– Ба! – не удержалась от восклицания Юля. – Вот это явление!

– Не ожидала, столичная штучка? – рассмеялся Феофан Феофанович Позолотов. – Признавайтесь, Юленька?

– Не ожидала, – покачала она головой. – Вы коварством и хитростью завладели компьютером Кирилла?

– Точно! Удивительная техника, я об этом переговорном пункте! Вот она – цивилизация! Воплощение фантастических замыслов мечтателей прошлого. – Вдруг его седые брови сдвинулись к переносице. – Вот он, суррогат живого общения! – И совсем уже мрачно добавил: – Вот она, деградация задушевной беседы!

– Начали за здравие, кончили за упокой, – констатировала Юля.

– Я шучу, Юленька, мне нравится это ноу-хау.

– Слава богу.

У плеча Феофана Феофановича появилось лицо Следопыта.

– Привет, Юля! – улыбнулся он.

– Привет, Кирилл! Решили посвятить учителя в тайны компьютерных инноваций?

– Что-то вроде того, – сказал он. – Как вы живы-здоровы?

– Все отлично, спасибо. А как вы?

– Тоже неплохо. Вы готовы послушать нашего Мерлина? Он хочет рассказать вам нечто интересное. Я уже выслушал – это достойно внимания.

– С удовольствием, – кивнула Юля.

Кирилл скрылся, и осталась одна пылающая щечками физиономия архивариуса Позолотова с облачками бакенбард, светящимися от электрического света. Взгляд за толстыми стеклами линз так и сверлил студентку.