— Вы ведь тоже почувствовали Его зов, верно? Я как-то прежде не решался спросить, но…

Лэйд с неудовольствием покосился на него.

— И правильно, что не решались. Среди нашей публики из числа невольных гостей Нового Бангора интересоваться подобными обстоятельствами считается дурным тоном.

— Почему?

— Если бы за каждый ваш вопрос я получал по шиллингу, сейчас, наверно, уже мог бы составить конкуренцию Ост-Индийской Компании, — пробормотал Лэйд, силясь напустить на себя раздраженный вид, — У каждого из нас были причины прибыть в Новый Бангор. Иногда эти причины вполне банальны и очевидны. Но иногда имеют под собой нечто личное, о чем воспитанный джентльмен не станет спрашивать, чтоб не оказаться в неудобной ситуации.

— Вы серьезно?

— Еще серьезнее, чем в те минуты, когда выписываю чек.

— Но ведь я рассказал вам о своем зове!

— Рассказали, — согласился Лэйд, — И, видимо, полагаете, что этот приступ болтливости дал вам право требовать с моей стороны ответной любезности?

Уилл смутился. Или изобразил смущение — как днем раньше изобразил ужас перед лицом скрежещущего от злости и голода Пульче. Наверно, в этом нет ничего удивительного, подумал Лэйд, человек, который всю свою жизнь посвятил умению изображать эмоции на лицах никогда не существовавших людей, сотворенных им на холсте, сам по себе должен быть недурным актером.

— Простите, мистер Лайвстоун. Пожалуй, с моей стороны действительно крайне нетактично задавать вам подобные вопросы. Вы, конечно, правы. Мое чрезмерное любопытство нередко приносит мне неприятности.

— Что, страсть, как не терпится прочитать первую страницу из жития Бангорского Тигра? — не удержался Лэйд, — Ожидаете найти там очередную захватывающую историю, полную интриг и опасностей? Вы будете разочарованы. Как полагает моя помощница, мисс Сэнди Прайс, у многих увлекательных романов весьма посредственное вступление.

— В самом деле?

— У Него нечеловечески богатая фантазия, но он редко считает необходимым использовать ее, сочиняя приглашение для своих будущих гостей. Знаете ли, самые действенные методы — самые простые. Именно поэтому цирковые иллюзионисты стараются не переусложнять свои трюки. Достаточно лишь пустить в воздух побольше мишуры, конфетти и римских свечей, чтобы отвести чужое внимание, а уж по этой части Он не знает себе равных… Зато обставляет Он все это действенно и безошибочно. Назначение по служебному ведомству, например, или деловая командировка или внезапно накатившее желание предпринять морской круиз по бескрайнему Тихому океану. На худой конец умерший на далеком острове в Британской Полинезии дядюшка, оставивший вам внушительное наследство — дядюшка, имя которого по какой-то причине вылетело из вашей памяти…

— Всегда так просто? — искренне удивился Уилл, — Значит, и вы тоже оказались здесь весьма тривиальным образом?

— Ну, тут уж как сказать… — Лэйд задумчиво почесал кончик носа, — Все началось из-за телеграммы.

Уилл мгновенно насторожился. Точно ищейка, взявшая след, но еще не уверенная в этом, поднявшая напряженный хвост.

— Какой телеграммы?

— Ее автор пожелал остаться анонимным. Но вот содержание… Я получил эту телеграмму в Лондоне и, думаю, вы можете представить мое изумление, когда я ее прочел. Неизвестный доброжелатель сообщал мне, что Джейк Лауфер по прозвищу Стервятник из Джарроу, был замечен неделей ранее берущим билет на корабль, отправляющийся в Британскую Полинезию, на остров, название которого показалось мне в тот момент незнакомым. Да, я говорю о том самом Джейке Лауфере, безжалостном грабителе, ловком спиритуалисте и самозваном черном маге, основателе печально известного Ордена Трех Черных Кинжалов, который столько лет держал в страхе всю Южную Англию. Видимо, мерзавец, ощутив на своем плече хватку британского правосудия, намеревался удрать туда, куда редко заглядывает солнце метрополии. Возможно, я бы даже дал ему удрать, если бы не Оливер, мой несчастный брат, павший от руки Стервятника из Джарроу годом раньше. Я поклялся себе, что его смерть не останется неотмщенной и собирался настичь Лауфера, где бы тот ни укрылся, пусть и на краю света! Сам сэр Фридрик Уильям Ричардс[162], этот хитрый прощелыга, пожал мне на прощанье руку. У него тоже был зуб на Лауфера — ходят слухи, тот был связан с германской разведкой и одной небезынтересной русской княжной, чье имя до сих пор на слуху из-за дерзкой кражи Дерианура[163], случившейся годом раньше на парижской выставке. Он даже намеревался дать мне в поддержку два дредноута королевского флота, но не смог — секретность, сами понимаете… Ну и, конечно, в этом деле не обошлось без парижских социалистов и чертежей этой чертовой подводной лодки!..

Лэйд едва не прыснул со смеху, обнаружив, что нижняя губа Уилла выпятилась, отчего его безусое лицо стало чрезвычайно похожим на лицо обиженного ребенка с этикетки двухпенсового брусничного чая.

— Что такое, Уилл? — притворно изумился он, — Вам не нравится история?

— Я… Я полагаю, вы немного приукрасили ее, — ответил Уилл, силясь сохранить достоинство и не подозревая, до чего нелепо выглядит, — Возможно, чтобы заинтересовать меня или…

— Приукрасил? — Лэйд возмущенно потряс набалдашником трости перед лицом Уилла, наслаждаясь его растерянностью, — Приукрасил?! Как джентльмен, я не могу снести такого обвинения! В этой истории нет ни одной приукрашенной детали! Они все выдуманы от начала и до конца!

Уилл осунулся, однако это зрелище, против ожиданий, не доставило Лэйду того удовольствие, которого он ожидал. Пожалуй, ему даже сделалось немного стыдно — точно поманил уличную собаку пустым конфетным фантиком…

— Если хотите узнать что-то интересное, следуйте простым правилам, — посоветовал он грубовато, передернув плечами, — Поменьше распускайте уши и не лезьте к людям с расспросами. Как я уже говорил, Он, может, и наделен отвратительно богатой фантазией, но он обыкновенно не утруждает себя, измышляя зов для очередного олуха. Мы, люди, достигли таких высот по части обмана самих себя, что охотно хватаем зубами даже самую нелепую, наспех сляпанную, наживку. Может, поэтому гости острова и не любят распространяться о том, какими путями они оказались на острове. Согласитесь, мало приятного поведать окружающим, что Бангорский Тигр в свое время прибыл от коммерческого общества «Стивенсон и сын» — изучать рынок сбыта для конского волоса для набивки матрасов…

Глаза Уилла мгновенно приоткрылись на сотую долю дюйма шире.

— Это правда?

— Нет, — хладнокровно ответил Лэйд, — Просто проверяю, насколько хорошо вы выучили урок. Впрочем, это вполне могло бы быть правдой. Если ваше воображение бессильно представить себе тигра без клетки, можете представить меня в любой удобной вам роли. Можете вообразить меня маркшейдером, нанятым чтобы определить границы горных выработок. Или торговцем обувью, вознамерившимся одеть всех островитян в превосходные каучуковые галоши. Или, на худой коней, дирижером Лондонского симфонического оркестра, прибывшему для того, чтоб найти подходящую акустику для концерта, приуроченного к дню рождения Роберта Бёрнса… Черт, вы опять выглядите недовольным — а ведь я обеспечил ваше беспокойное воображение работой на много часов вперед!

Уилл насупился.

— Конечно. Очень любезно с вашей стороны.

— Если хотите, чтоб старый Чабб переключил пластинку, только скажите, — Лэйд безмятежно провернул трость в руке, — Щелчок пальцев — и я вновь приму облик вашего покорного экскурсовода, жаждущего сообщить бесценные сведения об этом круге ада, восьмом по счету. О, тут собралась славная компания. Не та, в которой я бы рискнул сыграть в бридж, но вполне сносная, чтобы весело провести вечер или два — сводники, лицемеры, воры, мздоимцы, фальсификаторы, фальшивомонетчики, сеятели раздора, взяточники, льстецы…

— Восьмой? — Уилл тут же поднял на него беспокойный взгляд, — Но…