Хватит, приказал себе Лэйд, кряхтя, чтоб подобрать с пола свою трость, удобно устроившуюся среди обломков. Я подумаю об этом позже. Когда смогу позволить себе такую возможность.

— Что ж, полагаю, экскурсию по пятому кругу ада на этом можно считать оконченной, — произнес он с преувеличенной бодростью, — К тому же, не знаю, как вас, а меня чертовски утомила архитектура Олд-Донована. Вы даже не представляете, сколько неприятных вещей прячутся за всеми этими мраморными фасадами и помпезными фронтонами. Сколько гнилых тайн прячется за самыми почтенным и уважаемыми фамилиями, сколько шкафов трещат от натуги, пытаясь уместить в себе бесчисленное множество скелетов… Вы готовы, Уилл?

Уилл недоверчиво поднял на него взгляд.

— Вы… хотите продолжить, мистер Лайвстоун?

Лэйд пожал плечами.

— Отчего бы и нет? Солнце в зените, до вечера еще далеко. Чтобы не выбиться из графика, нам надо успеть посетить за сегодня и шестой круг, прибежище лжеучителей и еретиков. Впрочем, если вы не считаете это нужным…

Лэйд сделал вид, будто копается в кармане, ища портмоне. Уилл правильно понял этот жест.

— Нет, — сказал он поспешно, — Я в порядке. Буду рад продолжить прогулку в вашей компании! Если вы… я имею в виду, если вам позволит здоровье.

Лэйд с трудом сдержал желание обрушить на светлую голову Уилла какое-нибудь заковыристое полинезийское ругательство из числа тех, которые он, как и полагается рачительному хозяину, приберегал на особый случай.

Остолоп! Упрямец! Сопляк!

Должно быть, сам не понимает, как близко к смерти был и какой причуде Нового Бангора обязан своим чудесным спасением. Как не понимал и сам Лэйд.

Что ж, подумал Лэйд, пытаясь размеренными медленными вдохами унять ворочающуюся в животе боль, про лавочников Хукахука в Миддлдэке поговаривают, будто единственное, что они готовы отпустить посетителю бесплатно, так это улыбку.

Лэйд улыбнулся.

— Ерунда. Свежий воздух быстро приведет меня в порядок. Не будем задерживаться.

Удивительно, но покинув обитель Пульче, он в самом деле почувствовал себя лучше. Боль немного унялась, по крайней мере, в достаточной степени, чтобы он, опираясь на трость, мог двинуться дальше. Но сперва…

Уилл с озадаченным видом наблюдал за тем, как Лэйд, плотно закрыв за собой дверь, вонзил в притолоку несколько потемневших от времени медных булавок, после чего испачканным в саже пальцем вывел на ступенях несколько едва угадываемых в пыли символов, а под конец окропил их жидкостью из маленькой склянки.

— Зачем это, мистер Лайвстоун? — спросил он, осторожно, точно боясь помешать сложному ритуалу, деталей которого не понимал.

— Если держишь под кроватью в стеклянной банке ядовитое насекомое, не лишним будет убедиться в том, что ее крышка надежно заперта, — Лэйд отряхнул пальцы и спрятал склянку в карман, — Слышали бы вы, как отчитала меня однажды матушка, когда обнаружила на обеденном столе парочку крупных стеатод![124]

— Но разве…

— Я вернусь сюда через полгода. Со склянкой крови в саквояже. А еще — с новой цепью, револьвером и парочкой дополнительных амулетов. Признаться, не ожидал от Почтенного Коронзона такой каверзы, возможно, я оскорбил его ненароком или не проявил должного почтения во время своих предыдущих изысканий. А может, старик просто решил позабавиться, у него такое иногда случается…

Уилл с опаской уставился на запертую дверь.

— Но ведь мистер Пульче…

Слово, которое он намеревался произнести, было столь очевидно, что Лэйду не составило труда его угадать.

— Мертв? Нет. Насекомые удивительно живучи, Уилл. Мистеру Брауну приходилось и хуже.

— И вы… Вы по доброй воле поможете ему? Принесете ему кровь? После того, как он едва не убил вас?

Лэйд пожал плечами.

— С моей стороны будет жестоко лишать его единственной радости, не так ли? Сами знаете, от голода он впадает в тоску. Что вы так смотрите? Удивлены? Когда будете в моем возрасте, поймете, совесть может быть докучливее самого взыскательного кредитора…

— Но подкармливать его!.. — вырвалось у Уилла, — Мистер Лайвстоун, вы либо благородны, как Святой Петр, либо безумны как Святой Киприан[125]!

Лэйду не хотелось отвечать. Солнце Нового Бангора быстро сделалось из теплового и ласкового досадливо жгущим, обжигающим, но он подмигнул ему, как приятелю.

— Эту услугу я оказываю не Пульче, а другому человеку. Тому, которым он когда-то был, пока не сделался полноправным подданным Нового Бангора.

— Значит, эти слова о предательстве и… — Уилл внезапно смутился, — Простите, мистер Лайвстоун.

Лэйд небрежно махнул рукой.

— Ерунда. Скажем так, мистер Пульче в некотором роде имеет право претендовать на услугу с моей стороны. Беда лишь в том, что единственное, что я могу ему предложить — две пинты несвежей коровьей крови… Так что сложно сказать, кого из нас эта услуга гнетет больше.

Уилл, кажется, собирался что-то сказать, даже глазами зашарил, точно по невидимой полке со словами. Чтобы не дать ему такой возможности, Лэйд быстро сказал:

— Кажется, я зря отпустил кэб. Совсем не подумал о том, до чего непросто будет поймать экипаж в Олд-Доноване, а пусть нас ожидает не близкий, по какой-то прихоти еретики и лжеучителя Нового Бангора предпочитают селиться на окраине…

— В мире есть много вещей, созданных для того, чтобы нагонять на человека тоску и уныние. Рисовый пудинг и книги Джона Эйскофа, воскресные проповеди и Шотландские горы. Но если всего этого вашей жизнерадостной душе покажется мало, чтоб преисполниться уныния, отправляйтесь в Лонг-Джон. Если в мире и существует полюс тоски и меланхолии, без сомнения, он расположен здесь, в самой середке Лонг-Джона!

— Вы преувеличиваете, мистер Лайвстоун, — возразил Уилл, но без должной уверенности в голосе, — Возможно, Лонг-Джон и не лучшее место для прогулки, но если выбирать между ним и Айронглоу…

— Самая большая опасность, которая подстерегает вас в Айронглоу — забыть дома чековую книжку. Здесь же немудрено сломать шею, сверзившись в глубокую промоину, или заработать столбняк, оцарапавшись ржавым гвоздем… — наставительно заметил Лэйд, — Не говоря уже о том, что какой-нибудь камень из ветхой, как борода Моисея, кровли запросто может расшибить вам голову. Кроме того, крайне не рекомендую отлучаться далеко от меня. Лонг-Джон, конечно, спокоен, как мертвецкая, но знаете ведь, как говорят — при должном везении можно найти алмаз в коробке из-под булавок…

Уилл беспокойно оглянулся, точно пытаясь отыскать взглядом опасность в окружающем их пейзаже, чем вызвал у Лэйда потаенную ухмылку. Чтобы разглядеть в дебрях Лонг-Джона следы жизни, требовалось обладать зоркостью орла, а кроме того, иметь в этом неделе некоторый опыт. Ни того, ни другого у Уилла определенно не имелось.

— Здесь опасно?

— Если вы имеете в виду дурную компанию, я бы назвал риск умеренным. Лонг-Джон — вотчина китобоев, как вам известно. А уж где появляется эта публика, оттуда бежит все живое, включая те формы жизни, которые Господь Бог не одарил при сотворении ногами.

Нет, они никого не выживают со своей территории, у них, наверно, и понятия-то никакого нет о территории, границах, феодах или ареалах обитания, просто сосуществование с ними связано с некоторым количеством неприятных бытовых аспектов.

— Вот как?

— Китобой запросто может оторвать от вашего пиджака пуговицу только лишь потому, что увидит в ней часть неизреченного пророчества, или ущипнуть за нос, отводя какую-то одному ему видимую беду. Бывают и более конфузливые случаи. На моих глазах какой-то китобой сорвал с юной леди юбку — только лишь по той причине, что она сделала четырнадцать шагов, пересекая дорогу, а навстречу ей попался серый кот, и все это произошло в восемь минут седьмого. Не спрашивайте, какое это имеет значение — для китобоев имеет. Еще в более незавидном положении оказался один мой приятель из Миддлдэка, у которого китобой на глазах у прохожих похитил вставную челюсть. Ужасный конфуз! Подозреваю, эта челюсть ныне украшает какой-нибудь самодельный алтарь или же висит, подвязанная бечевкой, на груди какого-нибудь коллеги Капитана Ахава, надраенная, точно Орден Британской Империи, и свидетельствуя о высоком статусе ее носителя в неведомой нам жреческой иерархии…