Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Ему не потребовался особый тон, чтобы произнести это имя. Для этого вполне подходил голос Лэйда Лайвстоуна, человека, прожившего в Хукахука достаточно долго, чтобы считаться одним из столпов его мироздания.

Макензи вздохнул и, поколебавшись, точно принимая сомнительную монету, взял письмо.

— Ладно уж, давай сюда свою писульку. Сэнди — славная девочка, не думаю, что она пустит тебя по ветру, даже если… Даже если твое отсутствие надолго затянется. Так значит, ты вознамерился покинуть остров? Не староват ли ты для морских круизов, а?

Лэйд с неудовольствием ощутил, как его взгляд сам собой плывет в сторону, демонстративно пересчитывая коробки с ваксой. Нужды в этом никакой не было, стараниями Сэнди он знал содержимое своей лавки плоть до последнего грана и спичечной головки.

— Пока сам точно не знаю, Оллис. Кажется, там, на большой земле, возникло одно дельце, которое настойчиво вопиет о присутствии мистера Чабба. Знаешь, старые грешки, старые дела, старые обещания… Возможно, мне действительно придется в скором времени покинуть Новый Бангор. На… какое-то время. Такие вещи никогда не знаешь наперед, верно?

Бессмысленно пересчитывая коробки с ваксой, он краем глаза ощущал — Макензи сейчас смотрит на него. Не так пристально, как смотрит обычно на протянутые ему банкноты. Не так презрительно, как смотрит на китобоев и бродяг. Не так насмешливо, как на приятелей по бриджу и автоматонов. Как-то иначе. Быть может, внимательнее, чем обычно.

— Знаешь, Чабб, — голос Макензи впервые на его памяти звучал без привычной сварливости, даже нерешительно, — Я надеюсь… Надеюсь, тебе не придется покидать остров. Да, иной раз он кажется сущим адом, особенно с этой его чертовой жарой и этими ночными холодами. Но знаешь, в сущности это не самое ужасное место в целом мире, если подумать. Наверняка есть куда хуже.

— Что? — Лэйд, забыв про ваксу, уставился на него.

Макензи слабо улыбнулся. Улыбаться он не привык, на потемневшем от загара лице возникли непривычные морщины.

— Мне отчего-то вспомнилась книга пророка Ионы… Да, старый Оллис кроссарианец до мозга костей, но это не значит, что у него вылетело из головы то, чем его пичкали в юности господа в сутанах! Да, так вот… Как пишут в Библии, один ушлый джентльмен, мистер Иона, получил инструкцию от мистера Бога держать путь в Ниневию с проповедями и душеспасительными беседами, однако вместо этого собрал багаж, взял кэб до Кинг-Кросс[64] и отправился в Фарсис, опрокинуть пару пинт индийского светлого и славно покутить.

— И где этот Фарсис?

Макензи отмахнулся от него, как от докучливой мошки.

— Понятия не имею. Но уж точно не дальше Суффолка[65]. И знаешь, чем все закончилось?

— Его съел кит, — автоматически сказал Лэйд, — Ты об этом случае?

Макензи поморщился. Тоже как-то по-особенному, не так, как при виде пролитого пива.

— Кит? Чертовы лютеране даже тут горазды что-то выдумать! Я посещал католическую церковь в Глазго, у нас в проповедях его называли левиафаном[66]… Ну да неважно. Оказавшись в столь стесненных обстоятельствах, джентльмен Иона обратился к мистеру Богу. Как там… Кхм… К Господу воззвал я в скорби моей, и Он услышал меня. Из чрева преисподней я возопил, и Ты услышал голос мой. Ты вверг меня в глубину, в сердце моря, и потоки окружили меня, все воды Твои и волны Твои проходили надо мною…

— Услышав эти молитвы, Господь повелел киту, и тот изверг Иону на сушу, — произнес Лэйд, внимательно глядя на Макензи, — Хватит, пожалуй. Должен заметить, проповеди пока удаются тебе не лучшим образом. Уж точно хуже браных шотландских тостов. Что ты имел в виду, Оллис? Опасность морских прогулок? Необходимость следования инструкциям? Божественную предопределенность?

Макензи усмехнулся, возвращая лицу его привычное желчно-насмешливое выражение.

— Я уже старик, Чабб. С каждым годом мне все сложнее понять, что я имею в виду… Я надеюсь, ты повременишь с поездкой. А если нет…

— Если нет? — эхом спросил Лэйд.

— Тогда, Бога ради, сделай это без предупреждения и всяких записок, — буркнул хозяин «Глупой Утки», — Записки всегда напоминают мне счета и я терпеть не могу их читать. Ну, бывай. И лучше закрой поплотнее окна и двери, говорят, эта ночь будет еще холоднее предыдущих.

Небрежно махнув рукой, Макензи двинулся к выходу. Лэйд думал было сказать что-то на прощанье, но не стал. Точно одна-единственная реплика могла нарушить сложно просчитанную гармонику тишины, установившуюся в лавке и нарушаемую лишь скрипом половиц.

«Ах ты хитрый старый мерзавец, — подумал Лэйд, глядя в тощую спину Макензи и не пытаясь скрыть улыбки, — Ах ты хитрый старый…»

Последним порожденным им звуком в «Бакалейных товарах Лайвстоуна и Торпа» был негромкий звон дверного колокольчика.

* * *

Макензи оказался прав — с приходом сумерек стало ощутимо холоднее. Иссушающий дневной зной быстро превратился в вечернюю прохладу, которая с первыми звездами обернулась весьма ощутимой стужей, напомнившей Лэйду морозные октябрьские вечера его родного Йорка. Несмотря на все года, прожитые на острове, он так и не сумел привыкнуть к тому, до чего непредсказуем и переменчив здешний климат, подчиненный не географическим широтам и расположению солнца на небе, а капризным здешним ветрам, несущим на своих невидимых крыльях то невыносимую жару, то пробирающийся в кости холод, и готовые в любой миг обрушить тебе на голову то, страшнее чего нет ничего в мире — тропическую бурю.

Несмотря на пробравшуюся в лавку ночную прохладу, Лэйд не стал подбрасывать угля в камин, оставив тот тлеть бронзовым жаром — ни к чему облегчать убийце работу. Может, тот и не станет стрелять в него через окно, но привычки лавочника оказались живучи, намертво срослись с его истинной сутью — избегать надо всех рисков, даже самых малых.

Новый Бангор медленно таял за окном. Сумерки сперва осторожно скрадывали его выступающие части — стальные шпили, флюгера, дымоходы, и, обретая чернильную густоту, стремительно стекали вниз, обволакивая целые дома и наполняя холодной вязкой темнотой всю Хейвуд-стрит, похожую на высохшее русло какой-то исполинской реки.

В подвале, потревоженный пробравшимся внутрь вечерним сквозняком, зашуршал какой-то пакет, и этот звук внезапно вырвал Лэйда из задумчивости.

— Знаешь, что еще интересно? — спросил он вслух, наблюдая за мельтешением огней в «Глупой Утке» через дорогу, — Я подумал об этом только что, раньше не приходило в голову. Мистер Гаррисон, будь он человеческом обличье или демоническом, явился в Новый Бангор с переменой погоды. Как думаешь, это совпадение или он нарочно выжидал удобного случая? И если да, то почему?

— Чтобы молоко не прокисло, многие хозяйки добавляют в него драхму соли, — рассудительно сообщил Диоген, меривший лавку неспешным механическим шагом, — Это позволит ему на какое-то время сохранить первозданную свежесть.

Лэйд уважительно кивнул автоматону.

— По сравнению с тобой даже Дизраэли — косный неуч! Миссис Гаррисон и ее слуги расстались с жизнью в первую же ночь после того, как на остров пришел циклон. Нелепо считать, будто здесь есть связь, согласен, старина. Однако дело в том, что в поисках связи я опираюсь на привычную человеческому рассудку логику, совершенно забывая о том, что логика — вовсе не универсальный инструмент познания, а лишь несовершенное орудие, созданное нами из подручных вещей и позволяющее худо-бедно освещать окружающий человечество мрак. Логика Левиафана может быть для меня столь же непостижима, как рассуждения Джона Толанда по поводу «мировой материи» — для разукрашенного татуировками дикаря-полли, доподлинно знающего, что все сущее породили бессмертные Рангинуи и Папатуануку.

Из подвала вновь донесся шорох — вероятно, запирая лавку, он забыл прикрыть небольшое вентиляционное оконце внизу. Что это — каприз вечернего ветра? Или отзвук многочисленных маленьких ножек? Лэйд усмехнулся, стараясь этой усмешкой изгнать просочившееся внутрь беспокойство. Еще до наступления сумерек он скупил у Скара Торвадсона весь наличный у него запас мышеловок, вызвав у норвежца немалое изумление, и все их расставил в подвале. Нелепая предосторожность, конечно, уж по его-то душу брауни не явятся, но и проигнорировать он ее не мог. Этой ночью бакалейная лавка превратилась в настоящую фортификацию, способную выдержать удар Левиафана вне зависимости от его направления.

вернуться

64

Кинг-Кросс — один из вокзалов Лондона.

вернуться

65

Под Фарсисом в Библии, скорее всего, подразумевается Тарсус, город, сейчас расположенный в центральной части Турции; Суффолк — графство на востоке Англии.

вернуться

66

В Библейском тексте используется слово «левиафан»; «левиатан» — (ивр.) — «кит».

40
{"b":"710531","o":1}