© Кладова Е.В., 2020

© Издательство ИТРК, издание и оформление, 2020

В курилке аэропорта одиноко и задумчиво сидела женщина. Она сидела там довольно долго, курила, пила кофе, и ни на кого не обращала внимания. Её одиночество было одиночеством королевы, среди бесчисленной толпы – и всё-таки отдельно. Словно окружённая невидимой стеной, эта женщина разительно отличалась от мельтешащих, суетящихся вокруг, ожидающих отлёта пассажиров. Внешне она казалась совершенно спокойной. Лицо не выражало никаких эмоций, фигура оставалась неподвижной. Только непрерывно мелькали руки, и пепельница наполнялась окурками.

Эта женщина не была красавицей. Но было в ней нечто большее, чем красота, и все, кто её замечал, невольно задерживали взгляд. Изысканная простота костюма никого не могла обмануть. Неброские элегантные украшения, сумочка и туфли говорили о том, что это женщина с достатком. И с большим достоинством.

В самом деле, Лидия Ивановна Куприянова была дамой, достойной во всех отношениях. К сорока с лишним годам она во многом достигла успеха. Являясь владельцем и руководителем прибыльной фирмы, Лида не испытывала никаких материальных затруднений. Тысячи и тысячи женщин позавидовали бы ей. Довольно молодо выглядящая, сохранившая стройную фигуру и лёгкость в движениях, при небольшом росте никогда не бывшая невзрачной и незаметной, Лида производила впечатление хозяйки жизни. Во многом она и была именно хозяйкой. Для подчинённых – уважаемый шеф, для родни – надежда и опора, для близких друзей – надёжное плечо.

Но было в её во всём успешной жизни одно немаловажное «но». И это «но» уже несколько лет заставляло Лиду жить двойной жизнью. Преуспевающая, сильная, имеющая всё – это внешнее. И безумная тоска и боль внутри, порой не дающая ни жить, ни дышать. Потеряв мужа, любимого той редкой и яркой любовью, какая не всем и не часто выпадает, Лида словно потеряла огромную часть самой себя. Со всем она прекрасно справлялась, а вот с собой справиться до сих пор не могла. Горячая и страстная, она хотела бы вновь обрести любовь, обычное бабье счастье, но никак не могла. Пробовала, и не раз, благо претендентов на роль любимого имелось достаточно. Но не вспыхивала, не загоралась. И обрывала едва начавшиеся отношения, не желая никого обманывать. Ну что она могла поделать, если Серёжка ни на минуту, ни на секунду не оставлял её, если она думала и тосковала о нём постоянно? Прекрасно понимая, что так нельзя, сделать не могла ничего.

И вела себя сейчас так гордо и независимо, потому что боялась. Боялась не перелёта, не чего-то там, чего обычно опасаются туристы. Лида боялась себя.

Она придумала эту поездку, чтоб дать себе встряску, чтоб вновь пережить счастливое прошлое и… избавиться от него. Наверное, зря.

Лететь туда, где они были так счастливы вдвоём, лететь одной, с кровоточащей до сих пор душой и израненным сердцем, сейчас казалось Лиде совершеннейшей глупостью. Но менять решения она не привыкла. И если не вышибет клином клин, не сотрёт болью боль, придётся смириться и жить дальше в холодном одиночестве.

Лида глянула на часы. Пора выходить, скоро посадка. Резким движением затушив сигарету, она поднялась, расправила плечи и пошла, на ходу стряхивая печальное оцепенение. Всё, хватит! Сергея нет, а она – есть. И будет жить за себя и за него. Её ждёт тёплая, весёлая, любимая страна, море, пальмы и солнце. А здесь остаются крепкий бизнес, верные друзья, надёжная семья.

При мысли о семье на душе у Лиды потеплело. Смотря в кино или читая в книгах о жестоких родителях, злобных свекровях, подлых родственниках, она всегда недоумевала и расстраивалась. У них было совершенно иначе. Родители, Анна Степановна и Иван Николаевич, нежно любили друг друга, хотели много детишек. Они выстроили большой дом, мама Анны Степановны к ним переехала, Надюшка родилась, потом Лида. Судьба одарила родителей лишь двумя дочками, больше детей не случилось.

Девочки были совершенно разными, но одинаково любимыми. Надя пошла в маму, выросла статной, очень красивой, белокурой, белокожей. А Лида отличалась от всех, была невысокой, смугловатой, с густыми чёрными бровями над прозрачными светлыми глазищами. И красоты ей не досталось, скуластенькая, с крупным носом и маленьким ртом, она девочкой приставала к маме:

– Почему я страшная?

Мама улыбалась ласково и утешала:

– Какая ж ты страшная? Ты красивая у нас необычайно. Глаз таких ни у кого нет, бровей тоже. А волосы? А фигурка?

И Лида уверилась в том, что симпатична, никогда больше не комплексовала и не переживала. Да и чего ей было переживать? Добрая бабушка, ласковая мама, заботливый папа, всегда открытый для гостей дом – чего ещё желать. А внутренний огонь всегда привлекал к ней внимание, вокруг постоянно толпились друзья и поклонники. Поклонники Лиду мало интересовали, да и всякие девчачьи штучки тоже. С детства она хвостиком следовала за папой, сельским инженером, совала нос в моторы, крутила гайки.

Пока Надя шила нарядные платьица, присматривалась к кулинарному искусству бабушки Матрёны, заводила романы и влюблялась, Лида научилась управлять трактором и водить грузовик. Ей было интересно учиться, и с книжками она не расставалась никогда. После школы легко поступила в институт, хотела стать программистом, новые технологии активно вторгались в жизнь.

А вот Надя учиться не хотела, считая, что её красоты вполне достаточно для счастья в личной жизни. Рано вышла замуж, родила Катюшку. Молодая семья часто приезжала в гости, Лида притаскивала институтских друзей, в доме всегда было шумно и весело.

Горе пришло нежданно. Папа, молодой и никогда не жалующийся, сгорел от рака за несколько месяцев. Лида хотела бросить учёбу, остаться с мамой, та запретила категорически:

– Учись! Ты же не можешь подвести папу, он так в тебя верил! А я справлюсь.

Она справилась. Горе своё не тешила и никому не показывала, но теперь Лида прекрасно понимала, каково приходилось молодой и красивой женщине одинокими ночами. Сама она справлялась куда хуже.

С Серёжкой Куприяновым училась на одном курсе и поначалу просто дружила. Здоровый увалень в очках особо не интересовал. А потом разглядела, влюбилась, да так, что земля звенела под ногами. Они поженились, и не было женщины счастливее Лиды почти двадцать лет.

Серёжкины родители не отпустили молодую семью от себя, и Лиде в голову не приходило быть недовольной. Валентин Сергеевич с Натальей Ивановной приняли её сразу как родную дочь, считая, что делающая их сына счастливой девушка – лучшая на свете. Старшие Серёжины братья-близнецы разлетелись по столицам, жили с семьями один в Питере, другой в Москве, родители по ним скучали, хоть и общались постоянно, и с Сергеем расставаться никак не хотели.

Лида с Серёжкой не возражали. В большой квартире всем хватало места, налаженным бытом командовала Наталья Ивановна. Она давно уже не работала, муж, известный в городе стоматолог, прекрасно обеспечивал семью, а жена растила детей, содержала в идеальном порядке квартиру и дачу, а готовила так, что тарелки пустели в один момент.

Лиде было велено не соваться на кухню, а думать о продолжении рода. Они думали, конечно, и старались, ой, как старались, молодые и любящие! Родились девочки-двойняшки, всем на радость, а Серёжка призадумался. Зарплата невелика, семья выросла, и он заявил, что пора открыть своё дело. И выполнил задуманное. Начинавшаяся с маленькой комнатки компьютерная фирма занимала целый этаж солидного офисного здания, была известной и уважаемой. Лида стала работать с мужем, подрастив девчонок и передав их бабушке. Она сама искала заказчиков, заключала договора, нанимала толковых ребят, изучала бухгалтерию, штудировала юридические справочники. Всё это принесло плоды, и немалые.