С этим спорить никто не стал, просто наблюдали, как Экатор что-то спросил, а получив ответ, задумался.

– Если он надеялся, что сможет просто спросить, что она любит, это он зря. Нас очень много, а работники меняются слишком часто, чтобы что-то запоминать, – разочарованно прокомментировал это Тевиш. Он явно рассчитывал на большее.

– Ой, думаю, ты не прав, – хихикнул Дейвас, видя, что Экатор снова что-то спросил, получил новый ответ и, кажется, завязал со слугами беседу, а через пару минут вернулся с самым невозмутимым видом, поставил на стол поднос и вновь опустился на колени у ног Витории.

Ему было немного страшно и почти больно смотреть на юного раба, ползающего по полу совсем рядом.

– Обалдеть, – глухо пискнула подруга Маранды, которую тут еще никто не знал. – Это же твое любимое сочетание.

Маранда обалдело дернулась. Кажется, она не хотела выдавать, что раб смог угадать, но слишком сильно растерялась.

Дейвас заржал, уже не пытаясь сдержаться. Сел на стул у соседнего стола, сложился пополам и закрыл себе рот рукой, чтобы не сотрясать стены собственным хохотом.

– Селдийский паштет, красные водоросли и нугара с вином? – удивился Тевиш. – Ну у тебя и вкусы. Ладно, идем. Ужина за твой счет вполне хватит в качестве извинений за неудобства.

Он отступил, буквально за шкирку поднял Дейваса и повел его назад к их столу, а тот очень старался не смеяться, но у него не получалось.

– Ты видел ее лицо? Это превосходно!

– Да, – спокойно отвечал Тевиш. – Главное, не начинай издавать дикие звуки демонической пляски.

Дейвас тут же снова заржал.

– Пошли, – спокойно велела Витория Экатору и добавила чуть строже: – Не отходи от меня ни на шаг… и молчи!

Экатор только кивнул. Он был даже рад этому приказу. Когда есть запрет, внутри сразу появляется барьер, его не трудно проломить, но он работает хорошим напоминанием. Молчать – значит молчать, справедливо. Только на мальчишку-раба он все равно обернулся, радуясь, что он теперь просто сидел в сторонке, явно не нужный, может быть ему повезет и хозяйка станет умнее, главное, чтобы она не решила ему отомстить за болтливый язык.

Понимая, что язык – это вообще какое-то зло во всех возможных смыслах, Экатор опустился на колени у стола и только теперь порадовался, что его сразу не убили, а ведь могли, за такую-то дерзость.

– Стоит отдать ему должное, – сказал Тевиш. – Так четко обосновать, в чем ее ошибка, может не каждый.

– Ой, я точно не умею так выражаться, – хохотнул Дейвас.

– Ты – это само собой. У тебя манеры хуже, чем у любого провинциала.

– Эй! – Дейвас скорчил возмущенную рожу, и Витория все же сдержанно хихикнула, постепенно отходя от происшествия.

– Кстати, – тут же сказал Дейвас, забыв, что он вообще-то смертельно обижен на весь мир. – Вит, ты же не станешь его всерьез наказывать? Это было феерично!

– Буду, – строго сказала Витория, хотя была с ним согласна. Раб уделал выскочку, но его дерзости это совсем не отменяло.

– Но ведь…

– Дейв, это же наша Вита, прекрати бояться за шкуру парня и ешь лучше, нам надо еще успеть поспать.

– Да, но я должен знать, как он это сделал! Вита, вели ему сесть уже за стол и все рассказать…

– Дейвас, он вообще-то раб, – напомнила Витория.

Ее друг только рукой махнул, мол, мало ли у кого какие недостатки, когда это нам мешало?

– Стоит признать, Вит, что на обычного раба он не тянет, – поддержал парня серьезный Тевиш, – и мне самому интересно.

Витория вздохнула и тут же усмехнулась. Ей тоже было любопытно. Она собиралась выспросить все уже в комнате, но лишить друзей удовольствия не могла.

– Ладно, будет по-вашему, – сказала она и посмотрела на притихшего Экатора. – Садись с нами. Поешь и расскажешь, как ты понял, что она любит.

Экатор посмотрел на нее испуганно и умоляюще, словно она сейчас приказала ему убиться о стену, не меньше.

– Что не так? – тут же спросила она, не выдержав этот взгляд. – Давай, говори!

– Так нельзя, – тихо сказал Экатор и виновато опустил голову.

Витория едва не стукнула его по голове. Сейчас ему, видишь ли, нельзя, а недавно было можно, но Тевиш остановил ее жестом и сам заговорил с рабом.

– Ты понимаешь, что говорить с тобой, пока ты находишься фактически под столом, не удобно?

– Да, я могу встать, – тут же отозвался Экатор.

– А есть ты как будешь? – спросил тут же Дейвас. – Короче, не дури нам голову. Мы вообще-то демоноборцы, нам виднее что тебе делать.

– Мы еще не получили назначение, – строго напомнил Тевиш. – Нас девять, а возьмут лишь троих.

– Нас троих и возьмут! – пожал плечами Дейвас и бесцеремонно стащил кусок мяса из тарелки друга.

Тевиш только глаза закатил и снова заговорил с Экатором.

– Ты хочешь нарушить прямой приказ?

Экатор сразу вздрогнул, отрицательно покачал головой и сразу сел за стол.

– Так-то лучше, ну у тебя и наследство, Вит, и очень не вовремя…

– Почему не вовремя?

– Давайте все новости потом, сначала история!

Дейвас сам сунул под нос Экатора тарелку, протянул ему вилку и уставился с нетерпением.

– Это было не трудно, – прошептал Экатор.

– Не трудно? – удивился Тевиш. – Бредовый набор.

– Если смотреть на него цельно – возможно, – согласился Экатор, сам не заметив, как включился в диалог, который ни один нормальный раб вести не будет. – Только я не пытался на это так смотреть, просто подбирал каждый компонент в отдельности. Узнал, что Тик уже брал за сегодня, а она его уже трижды гоняла, исключил все, что нравится госпоже, по ее словам, и взял самое дорогое, из того что осталось. Ей явно это важно.

– Тик – это тот раб? – спросила Витория.

– Как ты убедил слуг с тобой говорить? – спросил Тевиш, понимая, что те так ничего и не заподозрили.

– Почему исключил то, что нравится Вите? – выпалил Дейвас.

Все три вопроса зазвучали одновременно. Экатор сразу побледнел от смущения и стал отвечать по порядку на все, теребя под столом край рубашки.

– Тик – это тот раб. Он из нашего питомника, поэтому я его помню. Он хорошо воспитан, других ваш отец на продажу не пускал, оставлял у себя, даже если дефекты были минимальны. Слугам я сказал, что господа развлекаются, поэтому я сейчас буду странно себя вести, и попросил заранее прощение. Они посмеялись, но на мои вопросы отвечали, а вкусное для госпожи исключил, потому что люди с разными темпераментами обычно имеют разные вкусы.

За столом повисло ошарашенное молчание, а Экатор спешно опустил голову, пытаясь понять, не слишком ли он нагло смотрел на господ, отвечая на их вопросы, не сказал ли чего лишнего и не убьют ли его прямо сейчас.

– Мда-а-а, – протянул Дейвас. – Твой раб – настоящий фонтан пяти стихий.

– Даже я возражать не стану, – согласился Тевиш, хотя обычно он всегда ворчит, что стихий четыре и данное выражение является насмешкой над основными правилами магии.

– Ешь! – просто приказала Витория и все же добавила: – Если что-то подобное повторится, просто позволю тебя наказать тому, кому ты дерзил, а такие как она способны забить до смерти, даже не сомневайся.

Экатор кивнул, не поднимая головы, и все же попытался что-то съесть в присутствии господ.

– Относительно новостей! Ты тако-о-о-ое пропустила! – воскликнул Дейвас и взмахнул своей ложкой, не попав каплями своего полужидкого варева на форму Тевиша только потому, что они врезались во внезапно возникший магический щит.

– Дейвас, ешь и иди спать. Я тебя в шесть утра завтра разбужу, чтобы печати отрабатывать, – напомнил строгий Тевиш и посмотрел на Виторию. – У нас очень много новостей. Так много, что на них нужно время, и лучше, если сначала ты выспишься.

Он достал из-за пазухи блокнот, в котором вел записи о практике, открыл и переставил тканую закладку. Витория почти с ужасом на него посмотрела, когда этот блокнот протянули ей. Даже прикасаться к нему было страшно, слишком уж Тевиш был педантичен и строг в своих записях.