– Приятно познакомиться, – отозвалась девушка, улыбаясь красивыми, ярко накрашенными, губами.

Присаживаясь рядом с ней, Алан обратил внимание на интересный цвет ее волос. Они были почти белые. Как будто ее часто пугали. Или заставляли ходить по десять часов на солнце без головного убора. А может, и то и другое. Ее глаза цвета горького шоколада светились жизненной силой и неутолимым интересом ко всему окружающему. Возможно, на нее так действовало пребывание в новом необычном месте. А может, причиной этого блеска являлся наполовину пустой клубничный «Мохито».

– Курсы китайского? Серьезно? Остальные языки ты уже знаешь или просто решила начать с самого сложного? – с наивной улыбкой поинтересовался Алан. Но прозвучало это грубее, чем он планировал. Алан поспешил исправить ситуацию.

– Извини, я подумал, что Нитеш просто шутит.

– Ничего страшного. Я привыкла к тому, что люди так реагируют. Говоришь им, что учишь английский, немецкий или даже русский, и они с серьезным видом кивают, будто сами каждый день практикуют эти языки. А рассказываешь про китайский – так все сразу пытаются пошутить. А ведь на нем скоро полмира говорить будет. Да еще путают с японским или корейским.

– Интересно. Похоже, ты знаешь много языков. А вообще, вы из Франции?

– Да, – ответила та, что сидела рядом с Нитешем. – Путешествуем по разным странам. Посещаем по два-три города в каждой. Но не задерживаемся больше пары недель. В Кокорике это последний город. Через три дня в Испанию. А потом домой.

– И не страшно вот так, вдвоем, путешествовать? – искренне поинтересовался Алан, на что тут же отозвался Нитеш:

– А почему им должно быть страшно, когда с ними такие бравые ребята, как мы. Разве не так, мой друг? А ты чего до сих пор сидишь такой грустный? Я решу этот вопрос.

Он заказал красный фруктовый коктейль с водкой и ромом и потребовал от Алана, чтобы тот выпил его залпом. Не дожидаясь исполнения своего требования, Нитеш начал рассказывать какие-то невероятные истории, которые якобы происходили с парнями время от времени.

Алан молча цедил коктейль и открывал рот только в тот момент, когда нужно было подтвердить слова Нитеша. Обе девушки внимательно слушали индийца, с удовольствием следя за его эмоциональной жестикуляцией. На Алана они практически не обращали внимание. Да он и не стремился к этому. Можно было подумать, что он вообще не знает этих ребят, а присел к ним из-за недостатка свободных мест.

На самом деле, коктейль ему не нравился. Особенно Алана огорчало в нем содержание алкоголя. Да и приходить сюда не было большого желания. Если бы не этот бесконечный дождь.

Спустя не поддающееся подсчету количество историй Нитеш успокоился и пригласил Кристин на танцпол, так как услышал знакомую песню.

– Так, значит, вы путешествуете? А почему именно сейчас, когда бывают такие мерзкие дни как сегодня? – спросил Алан у Патрисии, когда они остались одни.

– Мне недавно исполнилось двадцать шесть. Так что это своего рода подарок. К тому же я не очень люблю жару и солнце. Мне по душе больше такая погода. Хотя, без дождя было бы лучше, – она улыбнулась идеально белыми зубами и втянула «мохито» через трубочку.

– Забавно. А по твоей коже и не скажешь, что ты не любишь солнце. Выглядишь так, будто только с пляжа.

– Так это совсем другое. Здоровье и красоту можно поддерживать, не валяясь целыми днями на песке, который потом месяцами путешествует с тобой в самых дальних швах и складках твоей одежды. Солярий – отличная альтернатива.

«Так есть же пляжи, где мелкая галька», – подумал Алан и улыбнулся, делая вид, что внимательно слушает.

Вообще, ему показалось крайне сомнительным заявление, что загорелая кожа, особенно благодаря солярию, показатель здоровья и красоты. Он вспомнил бледно-розовый оттенок кожи Евы. Но тут девушка договорила, и он заставил себя задать следующий вопрос, чтобы не наступила гнетущая тишина или не пришлось говорить ему, что еще хуже:

– Какие страны вы уже проехали? Было, наверное, много интересного.

С вопросом он не ошибся. Следующие двадцать минут Патрисия, не унимаясь, рассказывала о том, как они прибыли в Германию, потом были в Чехии. Затем что-то говорила про Австрию и Швейцарию. И закончила тем, как плыли из Италии в Кокорику. Это, скорее всего, была очень интересная и, даже, захватывающая история. Девушка сияла и захлебывалась эмоциями, когда рассказывала Алану все в мельчайших подробностях. К ее великому сожалению, Алан не мог сконцентрироваться на том потоке мыслей, которым она пыталась его увлечь. Он только кивал каждый раз, когда Патрисия замолкала, улыбался и произносил что-то вроде «ого», «невероятно», «наверное, там очень классно».

Это могло продолжаться бесконечно долго, но музыка стихла и Нитеш со своей спутницей вернулся к столу. Увидев, сидящего все с тем же бокалом, друга, индиец тут же заявил:

– Только не говори, что это все тот же коктейль? Первый раз за последние несколько жизней ты выбрался в бар и сидишь цедишь один несчастный стаканчик. Это никуда не годится! Мы будем сейчас тебя учить веселиться. Я мигом.

Заявив это, Нитеш мгновенно испарился в направлении барной стойки и Алан понял, что такое поведение со стороны друга не предвещает ничего хорошего.

Через пару минут Нитеш вернулся. Ничего не говоря, он просто сел за стол, радостно ухмыляясь и обводя взглядом всех, кто сидел рядом. Через несколько минут обстановка стала слегка напряженной, и девушки потребовали объяснений, но Нитеш продолжал молча улыбаться. Спустя еще пару минут к ним подошел официант с подносом, на котором по кругу стояло двадцать рюмок с зеленоватой жидкостью, а посередине – тарелка с нарезанными лимонами и лаймами и кувшин с апельсиновым соком.

– Ну, ребята, – воскликнул, потирая руки, Нитеш, – сейчас мы будем играть в пожарных. Алан дай свою зажигалку.

Алан не хотел идти на поводу у друга, но, видимо, предыдущий коктейль начал действовать. К тому же что-то ведь заставило его сюда приехать. Он достал из кармана свою «Зиппо» и протянул Нитешу со словами:

– Будь с ней очень аккуратен. Ты знаешь, что она для меня значит.

– Конечно, друг мой.

Нитеш откинул крышку, зажег фитиль и прошелся разноцветным язычком пламени по кругу, плавно окутывая рюмки танцующим огоньком.

– А теперь мы должны потушить это драконье пламя. Но помните, если его просто задуть, оно вспыхнет снова. Так что тушим и пьем, тушим и обязательно пьем.

– Ты с ума сошел? – воскликнул Алан. – По пять рюмок абсента на каждого! Да мы упадем тут все.

– Не надо сейчас давать заднюю. Ты знал к чему все это идет. Ты приехал сюда, значит, тебе это было нужно. И я знаю, что оно тебе нужно. Девчонки, покажем ему, как это делается!

Патрисия схватила рюмку, задула танцующее пламя и разом проглотила содержимое. Из ее горла раздался неприятный хрип. Она жадно хватала ртом воздух. Глаза ее заслезились, а лицо покраснело.

Патрисия потянулась к нарезанным цитрусам, схватила дольку лимона и быстро запихнула в рот, но это не помогло. Скорее, даже стало хуже. Казалось, она вот-вот задохнется и упадет на пол неприглядным перекошенным трупом, а вечеринка закончится таким нелепым и трагическим образом.

Но этого не произошло. Ее дыхание мало-помалу пришло в норму, она глубоко вдыхала тяжелый прокуренный воздух, который сейчас был приятнее морского утреннего бриза. Патрисия налила в бокал сока и выпила его, после чего со слезами на глазах и какой-то безумной улыбкой добавила:

– А вы чего сидите? Сейчас все добро сгорит.

 Нитеш и Кристин повторили подвиг Патрисии, точно таким же образом реагируя на «дьявольское пойло».

Алан на секунду задумался, что Нитеш не зря провел аналогию с пожаротушением, так как они рисковали своими жизнями не меньше пожарных. Правда, последние делают это во благо, они ставят на кон свои жизни ради спасения людей, а иногда, и животных. Их риск, безусловно, оправдан. Но то, что делали ребята, сидящие за столом в этом баре, было верхом безрассудности и идиотизма. Они рисковали своими жизнями ради веселья или, еще хуже, за компанию.