– Всегда поражалась, что здесь делает эта мрачная коробка. Особенно сейчас, вечером, она выглядит довольно жутко, – неожиданно произнесла Ева, указывая в сторону «Интегро».

Алан с радостью поддержал разговор:

– Как по мне, так очень стильное и симпатичное здание. Кстати, забавный факт: многие думают, что в нем всего семь этажей, но на самом деле их тринадцать – под землей расположены еще шесть. А на крыше огромный сад, где множество цветов, кустарников и даже деревьев. Так что оно вполне себе вписывается в местную флору.

– Под землей этажи? Это тюрьма какая-то или больница? – спросила Ева уже без особого интереса.

– Что-то вроде офисного центра с медицинским уклоном.

Ева никак не отреагировала на его последние слова, и Алан вернулся к предыдущей теме:

– Ну а зачем ты все-таки ходишь на работу, которая тебе не нравится?

– Потому что мне платят, – развела руками Ева. – Потому что там я могу делать все, что захочу. Я могу опаздывать, закрываться раньше и грубить клиентам. Могу не выйти на работу просто потому, что у меня плохое настроение или мне не нравится погода, и мне обязательно найдут сменщика.

Проходя под массивным деревом, Ева замолчала ненадолго, пытаясь охватить взглядом ствол громадины. Алан повернул налево к сосновой аллее, расположенной на северной стороне площади. Ева последовала за ним и продолжила с того же места, будто и не останавливалась:

– Я частенько несу откровенную чушь. Сознательно. Когда приходят клиенты. Но это никак не сказывается на моем доходе. Я постоянно грублю директору и даже несколько раз послала его в ад. Но он всего лишь говорит, что мне нужно быть проще и закрывает тему. Один раз только он вышел из себя и начал кричать на меня, но тут же остановился, будто демона увидел. Тихо извинился, и я его неделю не видела. Недавно мне все это так надоело, что я решила уволиться. Пришла к нему и говорю: «Я тут больше работать не буду». А он мне зарплату поднял на тридцать процентов. Решила остаться.

– Звучит так, будто тебе вообще можно не ходить на работу, а деньги будут приносить в конверте прямо на дом.

– Да, это выглядит как шутка, и ты можешь остроумно думать все, что тебе захочется. Но это на самом деле так. Работа мечты, – сказала она без особого восторга, пожав плечами. – Каждый мечтает о такой.

– Но, очевидно, не ты, – ответил Алан, вышагивая по уже остывшей тротуарной плитке, разбегающейся ровным кругом от центрального дерева.

– Что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что ты делаешь все что угодно, лишь бы тебя уволили: грубишь, ругаешься, опаздываешь. Но тебя, к твоему великому разочарованию, не увольняют. Даже, наоборот, жалованье поднимают. Понимаешь иронию?

– Ты не веришь, что мне нравится моя работа? – Ева остановилась и развернулась к Алану всем телом.

– Что? – удивился Алан. – Ты же сама сказала, что ненавидишь свою работу!

– То есть ты хочешь, чтобы я завтра же уволилась? –  спросила она недружелюбно.

– Нет. Ничего такого я не хотел. Просто участвовал в диалоге. Ты рассказывала про свою работу. Я услышал то, что услышал. Возможно, что-то понял не так. Но мне показалось, что ты не очень-то честна с собой. Мне нужно было как-то отреагировать. Что-то ответить. Нельзя же просто молча слушать.

Ева прищурила глаза, ее рот приоткрылся, правое верхнее веко слегка дернулось, но она так ничего и не сказала. Она пошла вперед. Алан последовал за ней. Молча прогулявшись сквозь стройные ряды елей, ребята нашли первую лавочку и остановились немного отдохнуть.

– Ну а как у тебя обстоят дела с работой? Все нравится? Ты во всем с собой честен? – спросила Ева и плюхнулась на скамейку. Алан сел рядом.

– В основном нравится, – ответил он нехотя.

– Ого. Красноречиво. Я тебе тут, можно сказать, душу выворачиваю, а ты пытаешься отделаться односложным ответом?

– Нет, конечно. Просто не думаю, что тебе это будет интересно. Что я тебе расскажу? Как я делаю электрику? Работаю с этими лианами проводов, словно джунгли пытаюсь расчистить? Плюс, минус, ноль, фаза, вольты, амперы – разве ты в этом что-то понимаешь?

– Звучит так, будто ты сам в этом ничего не понимаешь. И вообще, если я просто сижу за стойкой, то это не значит, что я совсем глупая. Если захочу, буду знать в твоей сфере больше тебя.

– Ладно-ладно. Я не это имел в виду. Ну, давай расскажу тебе что-нибудь. Вчера к нам приехала машина…

– Нет, – она приложила ладонь к лицу и опустила голову вниз, – ты меня совсем не понимаешь. Мне действительно не интересно, как ты там в своих проводах возишься. Тут ты прав. Мне интересно, что ты чувствуешь в этот момент. Как в целом проходят твои будни. Хочу понять, любишь ли ты то, чем занимаешься?

– Конечно, я люблю то, чем занимаюсь. В целом люблю. Электрика автомобиля – это крайне интересная штука. На первый взгляд – это провода. На второй – это провода, по которым проходит электричество, сигналы. Но если хорошенько приглядеться – это душа автомобиля. Она содержит в себе поток энергии, который заставляет машину двигаться, жить, дышать. Эта электрическая сеть внутри металлической коробки дает каждому автомобилю индивидуальный характер, наделяет разумом и силой.

Все это Алан произнес на одном дыхании, светясь от вдохновения, затем глубоко вдохнул и продолжил, но уже не так воодушевленно:

– Но что касается самой работы, все намного сложнее. Тут я, наверное, с тобой солидарен. Хожу я туда, потому что платят. А сама работа… Клиенты постоянно недовольны. Говорят, что у нас дорого и долго, что открыты не круглосуточно и что, по их мнению, пытаемся их постоянно обдурить. Парни, механики, жалуются, что устают, когда много работы, и что и им скучно, когда работы нет. Слоняются из угла в угол от безделья, но при этом злятся на владельца, когда тот заставляет их заниматься уборкой или проверкой инструмента.

Алан достал сигарету и прикурил ее нервно:

– А разговоры во время работы чего стоят! Обсуждения, кто с кем и когда переспал или только планирует. Кто-нибудь обязательно расскажет, что у него жена стерва, но при этом добавит, что он с ней только из-за ребенка, а любви и не было никогда. Или пожалуется, что в семье совсем нет денег, что живут на кредиты и одновременно планируют завести третьего ребенка. Где смысл?

Алан развел руками, глубоко затянулся и выпустил ровную струю дыма, так отчетливо заметную в вечернем воздухе:

– Ну, как? Интересная у меня работа?

– Судя по тому, что ты сейчас на меня вывалил, у тебя те же проблемы, что и у меня. Про энергетические цепи ты наплел что-то невразумительное. Но вот из истории с людьми все понятно: ты не в состоянии сработаться с коллегами.

– С людьми всегда тяжело.

– Да… И что ты планируешь со всем этим делать?

– Не знаю. Может, статью написать? На тему: «Замкнутый цикл обсуждения и ничегонеделания». Как тебе название? Думаю, получу премию. Как минимум, Нобелевскую.

– Хорошо. А я тогда напишу книгу и назову ее «Философия людских противоречий. Или как разобраться в других, не разбирая себя», – беззаботно произнесла Ева, но тут же затихла – на ее лице отпечатались ужас и безысходность. Она взглянула на часы Алана и увидела шокирующие цифры: 20:20.

Ева резко вскочила, и, не обращая внимания на Алана, сорвалась с места, бросив напоследок:

– Нам пора. Мы опаздываем.

Ева двигалась быстро, настойчиво преодолевая любые препятствия, будь то красный свет светофора или же маленькие дети, рисующие мелом на асфальте.

 Выйдя на Баттеруорта, Ева выдохнула, но не сбавила шаг. Им оставалось пройти совсем немного, но время тоже не стояло на месте. Когда они перебегали очередную дорогу, совершенно пустую на первый взгляд, появился серебристый «Порше», летящий на огромной скорости. Казалось, что столкновение неизбежно, но в последнюю секунду ребята запрыгнули на тротуар, а за их спинами промчался автомобиль. Это впечатлило Алана, но Ева даже не обратила внимания на возможное происшествие и продолжила свой путь.