- Молодой еще,- сказал Гордеев, оглядев сына. Тот, также как и он был одет в белые комбинезон с капюшоном. Его лицо было намазано белой краской. Молодой воин был вооружен многозарядным арбалетом, с укороченным прикладом, метательными ножами и коротким мечем. Все оружие сейчас было выкрашено в белый цвет. Остальные члены их группы, имели такую же экипировку.- Все на местах?
- Да, ребята подползли почти вплотную.
- Что у князя Юрия?
- Рязанцы молодцы,- с восхищением прошептал Андрей,- не одну тысячу перемололи. И сейчас еще держаться.
Андрей замолчал, напряженно, вглядываясь в долину.
- Примерно в миле от нас,- продолжил он,- стороной прошел отряд Рязанцев, примерно в две тысячи всадников. Видимо собрались ударить в тыл.
- Это они зря,- проговорил Гордеев,- на смерть идут. Но, это нам, только на руку,- удовлетворенно кивнул Дмитрий.- Охрану сосчитали?
- Не более полу тысячи.
Дмитрий тяжело вздохнул, наблюдая как с сереющего неба, упали первые снежинки. Скоро снег повалил сплошной стеной.
- Господь с нами,- сказал Дмитрий,- начнем...
Простому воину Ганжууру посчастливилось попасть в охрану штурмового отряда. Он не жалел об этом. Сейчас все воины гибли в битве с русичами. А он спокойно отсиживался в тылу. Да и на передовую они попадали редко, находясь в недосягаемости для противника. Воины, которым посчастливилось служить тут же, не утруждались. В их обязанности входило заставлять рабов таскать тяжелые камни и обслуживать метательные машины. Ганжууру нравилось мучить беззащитных рабов и убивать их. Конечно, его доля добычи была не столь велика как у передовых отрядов, но все же она была достаточной. Ганжуур встал, вслушиваясь в шум далекой битвы. Усмехнувшись, он направился к кромке леса, что бы облегчится. Отойдя на десяток шагов от костра, где грелись другие воины его отряда, Ганжуур распустил завязки штанов и приспустил их. В этот момент его узкие глаза расширились. Снежный бугор, облюбованный им для своего маленького дела, пришел в движение. Перед нукером поднялся белый силуэт. Оттуда, где, у нормального человека должны быть глаза, на него взирали черные провалы. Не желая того, Ганжаур облегчился с обеих сторон. Он хотел закричать, но голос застрял в его горле. Он так и стоял, обделавшись без движений и со спущенными штанами, когда мелькнувшая сталь отправила его в далекий путь.
Одетые в белые маскхалаты русские воины, без звука, как снежные духи выскакивали из снежной пелены, стреляя из арбалетов, перезаряжая их на ходу. Сплошной поток стрел, скашивал не успевших подняться воинов. Закончив с охраной, воины начали вбегать в шатры, вскрывая глотки спящим воинам. Не прошло и десяти минут, как пятьсот воинов охраны были перебиты пятьюдесятью спецназовцами, не потеряв при этом ни одного человека. Когда резня закончилась, Гордеев прошел в шатер, установленный в центре лагеря. Откинув полог, он вошел внутрь. В юрте, испугано сгрудившись в дальнем углу, сидели китайские инженеры. Их было десять человек.
- Собирайтесь,- не терпящим возражения голосом скомандовал Дмитрий,- пойдете с нами.
Инженеры проигнорировали его требование. Навстречу Гордеева поднялся тучный китаец, одетый богаче своих соплеменников.
- Меня зовут Донг Хей-ли,- сказал он, надменно глядя на воеводу, и приняв горделивую позу,- я служу своему повелителю Бату хану, и не предам его!
- Хорошо,- кивнул Гордеев,- ты сделал свой выбор.
Он подал знак. Щелкнула тетива, и Донг Хей-ли рухнул на пол с болтом в жирном теле.
Остальные специалисты больше не роптали. Они вскочили со своих мест и засеменили по снегу за спецназовцами в сторону леса.
Дмитрий проводил их долгим взглядом, и осмотрел захваченный лагерь. Спецназовцы без суеты занимались своими делами. Одни вытаскивали из повозок горшки с горючей смесью и закрепляли их на осадных машинах. Другие обливали шатры и повозки.
- Все готово,- доложил Андрей, подходя к воеводе.
- Уходим...
Гордеев первым двинулся в сторону леса. Когда они зашли за первые деревья, в сторону покинутого лагеря полетели зажженные стрелы. Над вражеским станом взметнулось пламя, поглощая грозные осадные орудия и штурмовые башни.
_________________
Темник Мунхдалай вел свои тысячи вглубь Рязанской земли. Продвигаясь к Ольгову, он обнаружил несколько пограничных городков, оставленных Рязанцами. Ратники из них были переведены в Ольгов, которой был гораздо лучше укреплен. Все села по пути продвижения пятитысячного войска, также встречали монголов пустотой и безмолвием. Как издавна повелось, все смерды разбегались из плохо защищенных сел в города или просто прятались в лесах.
Посланные темником разъезды, рыскали по окрестностям, ища поживы. Мунхдалай ехал впереди на своем породистом коне, угрюмо разглядывая густой лес, обступающий со всех сторон наезженную дорогу. В таких местах хорошо было устраивать засаду. Обочины перед деревьями были завалены снегом. Кони там проваливались по брюхо. Если вдруг русичи вздумают обстрелять его отряд, то добраться до них будет не просто. Оставалось надеяться, что у князя Рязанского не осталось войск, а те, кто еще были в строю, попрятались в городах.
Впереди показались всадники. Мунхдалай поднял руку и войско остановилось. Всмотревшись в приближающихся воинов, темник расслабился, ожидая приближения разведки. От группы всадников отделился один воин, который и приблизился к военачальнику с докладом.
- Впереди крепость занятая урусами,- доложил он,- ворота открыты. В город входят повозки. Они не ждут нашего нападения.
- Это Ольгов?- спросил темник.
- Нет, скорее это одна из пограничных крепостей. Укрепления не очень мощные. Стены не высокие. Ворота слабые. Но если урусы запрутся в крепости, взять ее штурмом будет не просто.
Мунхдалай помолчал, обдумывая план нападения.
